Наполеон. Последняя любовь - Костейн Томас - Страница 26

• Предыдущая
• 26/103
• Следующая

— Там что-то движется! Бетси, что находится в коробке?

— Мама, там действительно кое-что движется.

— Там крокодил, — заявил глава дома.

— Мама, он совсем молодой. Очень молодой и маленький.

— Вы не желаете на него посмотреть, дорогая? — спросил господин Бэлкум жену.

— Нет, нет! Ни за что! — но потом ее обуяло любопытство, и госпожа Бэлкум сделала осторожный шаг к коробке. — Мне приходилось видеть крокодилов на рисунках. Они ужасны! Если бы… на секунду поднимите крышку…

Бетси осторожно приподняла крышку. Госпожа Бэлкум в ужасе громко вскрикнула и, высоко задрав юбки, помчалась в дом.

— Он отвратителен! Вильям Бэлкум сейчас же уберите его отсюда! Немедленно!

Она спешно бежала вверх по лестнице.

— Я ни за что не сойду вниз, пока это ужасное создание не будет далеко от нашего дома.

Вильям Бэлкум, подняв брови, внимательно взглянул на дочь.

— Ну что? Теперь вам понятно, какой шум поднялся бы, если бы вам удалось выполнить задуманное? Я отнесу ящик обратно и поговорю с вашим матросом. Я ему отдам полкроны и попрошу, чтобы он побыстрее оказался подальше от нашего дома. Что касается вас, Бетси, вам придется за ним понаблюдать, дайте мне знать, когда он свернет на дорогу в Дмеймстаун, чтобы мы могли сказать вашей матушке, что она уже может сойти вниз. А позже вечером нам с вами придется кое о чем серьезно поговорить.

Так случилось, что в тот момент Наполеон прогуливался в саду и слышал страшный крик мадам Бэлкум. Он сразу же пожаловал в хозяйский дом.

— Бетси-и, что случилось? Я слышал, как кричала мадам Бэлкум. Она поранилась?

— Нет, сир, она просто… испугалась. Мне… мне кажется, что мне лучше вам все рассказать, потому что вы все равно потом узнаете. Сир, мне хотелось сегодня вечером сыграть с вами… шутку.

— Какая-то новая игра?

— Нет, сир. Вы рассказывали своим людям историю, которая их весьма развлекла. О наших домашних любимцах и, в особенности, о нашем крокодиле.

Наполеон начал широко улыбаться.

— Да, Бетси-и, вы правы. Признаюсь, я все придумал.

— Когда я об этом услышала, то меня эти разговоры расстроили, потому что мне показалось, что вы над нами посмеиваетесь.

— Нет, нет, моя малышка. Вы все были настолько ко мне добры, что я смог бы вам отплатить насмешкой. Бетси-и, Бетси-и, не смотрите на меня так зло! Я не хочу, чтобы вы на меня сердились. Посмотрите на все моими глазами. Я сижу за столом, со мной почти никто не разговаривает. Все только едят. Никто не улыбнется и не острит. Они все такие скучные, и мне пришло в голову немного повеселиться, вот я и придумал историю с крокодилом.

Бетси успокоилась.

— Сир, мне кажется, что все именно так и произошло и что вы не были настроены недружелюбно… по отношению к нам, потому что мы к вам хорошо относимся.

Наполеон тоже вздохнул с облегчением.

— Вот так-то лучше. Моя малышка Бетси-и, вы уже улыбнулись и мы с вами снова друзья. А теперь расскажите мне о шутке, которую вы хотели сыграть со мной.

Бетси начала ему рассказывать. Она навела справки, и ей сообщили о матросе с судна, у которого был маленький крокодил. Его имя… Имя матроса, а не крокодила было Джереми Триппер, а крокодила звали Сэм Крипи. Матрос хорошо относился к Сэму Крипи, и он согласился дать его напрокат Бетси на вечер за полкроны. Он недавно пришел, а мать Бетси, увидев крокодила, громко закричала, а затем сюда пожаловал Его Императорское Величество.

Император внимательно слушал девушку, и на его лице воцарилось суровое недовольное выражение.

— Я себя чувствую так же, как и ваша матушка. Во время Египетской кампании [36] мне приходилось видеть крокодилов, и я пришел от их вида в ужас. Вы хотели, чтобы… — тут он вздрогнул, — это ужасное существо показалось позади моего кресла и я перепугался бы? И вы стали бы смеяться, если бы он укусил меня за ногу?

— Нет, нет, сир! Я собиралась внимательно следить за ним. Я его не боюсь и я не позволила бы ему подползать близко к вам. Это была… пожалуйста, сир, была всего лишь шутка.

Наполеон никак не мог успокоиться. Он помолчал несколько минут. Потом выражение лица у него изменилось, он даже начал улыбаться. Наконец он хлопнул руками по коленям и захохотал.

— Вот проказница! Мы с вами чудесно понимаем друг друга, не так ли? Я рад, что вы задумали такую шутку, потому что теперь мне в голову пришла чудесная идея. Я приглашу всех своих людей на обед и даже приглашу Гурго — у него абсолютно отсутствует чувство юмора, и он, осел такой, сильно разозлится! Вы должны будете незаметно принести крокодила в комнату. — Император помолчал, а потом захохотал еще сильнее. — Малышка, какая остроумная шутка! Возможно, это уродливое создание сожмет кривые челюсти там, где толстые лодыжки «великого умника» Ла Касе касаются его башмаков, или, может, это будут тонкие белые лодыжки мадам Монтолон.

Бетси представила себе эту картину так же ярко, как и Наполеон, и у нее засверкали глаза, но она возразила:

— Сир, мне не удастся держать здесь так долго крокодила.

— Тогда мы его купим.

Бетси покачала головой.

— Хозяин очень любит Сэма Крипи и сказал, что не продаст его ни за какие деньги.

— Вот как?

— Кроме того, сир, если даже он его нам продаст, что мы с ним станем делать после того, как сыграем шутку?

— Избавимся от него. Бросим в ближайший ручей.

— Сир, мы не можем так сделать. Это запрещено законом. Вы же не сможете держать его у себя, и мы его к себе тоже не возьмем.

— Господи! Но что же делать? Надеюсь, мы не нарушим никакого закона, если дадим дубинкой ему по голове?

— Сир, я себе никогда не прощу, если вам придется убить беднягу!

Наполеону так не хотелось расставаться стаким роскошным планом.

— Кажется, существует только один способ. Я приглашу гостей на завтра, а потом мы возвратим хозяину это ужасное животное.

— Судно отплывает завтра на рассвете.

Наполеон был вынужден согласиться.

— Кажется, это сражение мы проиграли, — разочарованно сказал он.

Каждое утро во время верховых прогулок Бетси проезжала мимо домика Леди в Вуали. Удивительно, но там, где стоял ее дом, обычно было весьма прохладно. Но самое главное, что магнитом притягивало любопытную четырнадцатилетнюю девочку — это была тайна, связанная с Леди в Вуали.

Часто она захватывала ссобой корзинку с продовольствием для молчаливой леди, живущей в отдаленном домике. Иногда в корзинке лежали свежие фрукты, а иногда — яйца, еще теплые, из-под курицы. Девушка вешала корзинку с внутренней стороны калитки. На следующее утро корзинка была пуста и висела снаружи калитки. Как-то раз, когда она скакала по тропинке и как всегда насвистывая, корзинки на калитке не оказалось и девушка весело крикнула: «Доброе утро!» Она уже повернула, чтобы ехать обратно, но в этот момент служанка вышла из боковой двери. Она крикнула:

— Погодите! Пжалуста-а!

В руках служанки была корзинка, в ней что-то лежало.

— Возьмите. Пжалуста-а, — улыбнулась служанка и протянула корзинку Бетси.

Бетси наклонилась на седле и взяла корзинку. Она увидела, что там лежит письмо и маленькая коробочка, аккуратно перевязанная лентой.

Она взяла письмо в руки и увидела, что оно адресовано: «Моему Другу и Ее Родителям».

Она внимательно осмотрела письмо, а потом улыбнулась служанке.

— Как тебя зовут?

Сначала служанка не поняла, о чем ее спрашивают, и Бетси пришлось прибегнуть к пантомиме, чтобы служанка могла понять ее. Потом она несколько раз кивнула головой и повторила.

— Я — Маргетт. Маргетт.

— Хорошо, Маргетт, когда я приеду домой, моя мать и я, мы прочтем это письмо. Наверно, я проеду тут, как обычно, завтра утром. Прощай!

Она ударила пяткой по боку пони и крикнула:

• Предыдущая
• 26/103
• Следующая