Черная роза - Костейн Томас - Страница 72

• Предыдущая
• 72/110
• Следующая

— Ты уверен, что потом не станешь жалеть? — спросила Мариам. — Ты всегда будешь ко мне относиться, как сейчас?

— Я всегда буду выполнять клятву, которую я произнес сегодня, до последнего дыхания. Я помню только одно, что люблю тебя и ты — моя жена!

Девушка обняла его за шею:

— Я так счастлива услышать эти слова! И до сих пор не могу поверить, что это правда. Уолтер, мне тоже нужно сказать, что я тебя люблю? Мне так стыдно, что я никогда не могла этого скрыть. — Она глубоко вздохнула. — Теперь я верю, что по-настоящему твоя жена. Между нами ничего не будет стоять, даже твои воспоминания. Мой дорогой, я тоже благодарна Лю Чунгу, этому ужасному толстяку. — Мариам засмеялась. — Но мне кажется, что, как только представится возможность, нам следует совершить настоящий обряд. Я не могу рисковать потерять тебя.

— Я себя считаю женатым на тебе в глазах людей и Бога. Но все будет так, как ты пожелаешь. Мне будет приятно услышать, как ты снова повторишь слово «Да!». — Уолтер коснулся рукава ее халата. — Теперь, когда мы все выяснили, не стоит терять время. Мне кажется слишком долгим даже ожидание, пока ты снимешь халат.

Девушка подняла головку, и Уолтер страстно поцеловал ее. Она отстранилась и спустилась на пол.

— Это ты виноват. Я прилегла отдохнуть, а ты так долго не шел, что я заснула, не раздеваясь.

Мариам пошла к ванной комнате. Чи Вангги так старался от нее не отстать, что запрыгал на четырех лапах, как котенок.

— Поторопись! — крикнул ей вслед Уолтер.

— Я скоро вернусь. Очень скоро, мой Уолтер, — пообещала Мариам, закрывая за собой дверь.

Когда Уолтер проснулся, в окна Приюта Вечного Блаженства светило солнце. Он сел на низкой широкой постели и посмотрел на Мариам. Она еще спала, повернувшись к нему и подложив руку под щечку. Из-за темных спутанных кудрей и бледного худенького личика девушка казалась еще моложе.

«Какой же я был слепой идиот! — подумал Уолтер. — Почему я не влюбился в нее с первого взгляда?»

Маркам проснулась и тоже села на постели. Ночной шелковый халат сполз с плеча, открыв красивое округлое плечо и часть руки. Девушка обняла Уолтера и прижалась к нему головкой:

— Доброе утро, муж мой. Я помню те клятвы, которые ты мне шептал прошлой ночью. Надеюсь, что мы с тобой их не забудем!

— Буду счастлив их повторить.

— Я стану тебя об этом просить много раз. Но ты мне не сказал одну вещь. Там, где я родилась, существует один обычай: нареченные женихи должны заплатить выкуп за свою невесту. Представляешь, какую огромную цену назначила бы за меня эта жадная свинья Антемус, если бы я даже была уродиной! Интересно, сколько бы ты пожелал за меня отдать? Сколько овец и лошадей, золотых и серебряных монет? Или, может, ты ему сказал бы, что я ничего не стою и он должен радоваться, что избавился от меня?

— Лучше я скажу, что бы я предложил тебе, моя обожаемая. Моя вечная любовь, я предлагаю тебе руку, чтобы защитить тебя от страха и опасности, пока мы будем живы!

— Мне так хотелось это услышать, — прошептала Мариам. Откуда-то с потолка послышался пронзительный звук.

Уолтер выпрямился и оглянулся.

— Что это такое?

— Мне кажется, это Питер, хотя я его не вижу, — ответила Мариам. — Он был со мной все это время. Он спас тебе жизнь, дорогой Уолтер, и я никогда с ним не расстанусь. Со мной вечером приехал Махмуд, и, наверно, Питер с ним.

— Махмуд? Я совсем забыл об этом маленьком черном мошеннике. Но я рад слышать, что он жив и здоров.

Мариам оглядела комнату. Стены были бледно-зелеными и на их фоне выделялись ярко-желтые занавески.

— Сэр рыцарь, вы привезли жену в прекрасный дом! Как хорошо, что у этих людей есть примета насчет птиц с золотым плюмажем.

Девушка соскочила на пол и упорхнула в комнату с решетками. Уолтер чувствовал, что она полна энергии. Мариам предпочитала бегать, а не ходить. Она умела делать все и двигалась очень грациозно. Она не успевала ему рассказывать все новости.

Мариам закричала из ванной комнаты:

— Какая чудесная горячая вода! Здесь столько полезных и красивых вещей. Уолтер, здесь такие духи! У меня две служанки, и они не позволяют мне самой мыться. Мне очень нравится это место! — Через несколько минут она ему рассказала и о других чудесах. — Уолтер, для меня приготовлены великолепные одежды из тончайшего шелка. Мне не терпится их надеть. Ты только подумай, Махмуду теперь не нужно будет ничего воровать для меня! Уолтер, ты бы видел мой халат! Он из атласа, и на нем вышиты цветы лотоса. Когда я приду сюда, ты меня не узнаешь!

— Я тебя узнаю, даже если ты придешь ко мне с черным лицом, — засмеялся Уолтер.

— Фу, какие неприятные мысли! Я собираюсь долго заниматься туалетом. Я никогда прежде не видела таких лосьонов и пудры. Тебе придется потерпеть.

Махмуд пришел раньше, чем Мариам закончила одеваться. Махмуд гордился своим красивым нарядом и широко улыбался.

— Много времени, когда Махмуд видеть массер Уолтер, — сказал мальчишка. — Очень плохой время. Госпожа Майям и Махмуд думать — они никогда не видеть массер. — Он довольно оглядел комнату. — Хорошее место, массер.

— Мне кажется, ты подрос с тех пор, как я тебя видел в последний раз. Махмуд, ты будешь высоким парнем.

Мальчишка ударил себя в грудь:

— Да, массер. Махмуд ибн-Ассулт вырастет большим и сильным. — Он просиял. — Махмуд рад: массер жениться госпожа Майям. Она будет для него хорошей женой.

— Ты думаешь, жена из нее получится лучше, чем второй мальчишка?

— Да, да. Очень хорошая жена. Но массеру лучше крепко закрывать дверь на засов.

Уолтер внезапно почувствовал страшную боль, как это обычно бывало перед припадком. Комната завертелась, и у него перехватило дыхание. Уолтер успел подумать: «Почему именно сейчас?»

Больше он ничего не помнил.

Придя в себя, Уолтер увидел, что лежит на полу и Мариам склонилась к нему, рыдая от жалости и ужаса.

— Вы только посмотрите на его бедную спину! — говорила она, захлебываясь рыданиями. — Что они с ним сделали? Что они с ним сделали?!

Уолтер с трудом сел.

— Не волнуйся, дорогая Таффи. Мне уже лучше. Я потерял сознание впервые за несколько недель.

Девушка постаралась успокоиться и спросила:

— Это случилось тогда, когда мы убежали? Они тебе за это отомстили?

— Мне все сошло относительно легко, и тебе не стоит меня сильно жалеть. Побереги жалость для бедного Триса. Она ему очень понадобится.

— Ты мне ничего не говорил об этом! — упрекнула Уолтера Мариам. — Я понимаю, что когда увижу Триса, то стану его жалеть, но сейчас меня приводит в ужас то, что сделали с тобой эти мерзкие звери! Уолтер, дорогой мой, ты уверен, что тебе станет лучше?

— Да, я в этом уверен. У меня ничегоо не болит до тех пор, пока не начнется приступ.

— Неужели эти ужасные шрамы когда-нибудь исчезнут?

— Не думаю. Махмуд посоветовал мне покрепче запирать дверь, но теперь я вижу, что запоры не нужны. Когда ты не будешь меня слушаться, мне достаточно будет сказать: «Видишь, что мне пришлось вытерпеть ради тебя!»

— Я всегда стану тебе повиноваться! — воскликнула Мариам. — Но мне следует завести палку испробовать ее на спине неблагодарного Махмуда!

Когда Уотер вошла в комнату, Трис сразу проснулся. Сон его освежил, и он даже смог сесть и радостно улыбнуться другу:

— Привет, Уолт. Когда ты передо мной, я понимаю, что ты мне не снишься!

Уолтер посмотрел на него и недовсольно покачал головой:

— Ты тощий, как февральская ворона. Трис, пройдет много времени, прежде чем у тебя на костях нарастет мясо. Эти жестокие дьяволы заморили тебя до смерти.

— Мне снились странные и страшные сны! — Тристрам медленно обвел взглядом комнату. — Если бы ты здесь не сидел, я бы мог поклясться, что это — рай. Никаких решеток и уродливых желтых лиц, которые пялятся на меня! И никто не тычет острыми пиками в мои ребра. Уолт, мне не нравится твой Китай!

• Предыдущая
• 72/110
• Следующая