Черная роза - Костейн Томас - Страница 68
- Предыдущая
- 68/110
- Следующая
Сун Юнг был одет в тонкий шелковый костюм, прилипший к потному бочкообразному торсу. На голове у него была уродливая шляпа в форме бутыли для вина.
Чанг By презрительно сказал:
— Говорят, у него над кроватью висят веревки, чтобы он мог подниматься. Сколько горя Сун Юнг принес моей несчастной стране!
— Кажется, мы прибыли вовремя. Чанг By уверен, что люди, обещавшие нам помочь, здесь?
— Не волнуйтесь. Братство Синих Звезд нам поможет. Я затею разговор с этим отвратительным типом, который жиреет от бед собственной страны, а мой молодой друг пусть выполняет задуманное.
На площади толпилось много народа, и возле занавешенного паланкина тоже суетились люди. Уолтер подошел к ним, пытаясь осторожно продвинуться как можно ближе. Он заговорил по-гречески, будто обращаясь к отцу Теодору. Он произносил слова громко и ясно, чтобы его было можно слышать за занавесками:
— Если ты здесь, Мариам, не отвечай мне. Это Уолтер. Если ты меня слышишь, пошевели занавеску.
Он весь напрягся в ожидании, но одна из занавесок легонько дрогнула.
— Я обещал встретиться с вами в Кинсае. Господь Бог и добрый святой Эйдан позволили мне выполнить обещание. Мариам, есть только один способ освободить тебя — ты должна стать моей женой. Если ты не против, пошевели занавеской.
Занавеска затрепетала.
— Нам нужно быть очень осторожными. Не произноси ни звука, пока не услышишь, как я скажу «Да!». Тогда открой занавес и быстро выходи. Сразу сделай то, о чем мы тебя попросим, потому что у нас нет времени. Ничего не бойся, Таффи. Мы все продумали.
Уолтер быстро оглянулся и вздохнул с облегчением, увидев, что через толпу к нему пробираются люди в куртках с синими звездами, подпоясанных кожаными поясами. Он кивнул, чтобы отец Теодор начинал.
Священник начал читать по листу пергамента у него в руках. Он низко наклонил голову и произносил слова обряда очень быстро. Все заняло не более минуты, но Уолтеру казалось, что он никогда не закончит. Один из носильщиков подошел ближе. На лице с синей татуировкой было написано подозрение. Молодой человек в куртке со звездами поспешно оттеснил его в сторону.
Отец Теодор убрал пергамент и открыл корзинку, которую принес с собой. Он достал оттуда серебряную чашу с вином. Священник перекрестил ее, опустил туда кольцо и посыпал все мелким порошком.
— Пей, — сказал он, подавая чашу Уолтеру. — Ты должен выпить две трети. Ни больше, ни меньше, если желаешь, чтобы брак был счастливым. Если ты выпьешь больше, то будешь тираном в семье. Если меньше, то в доме станет заправлять жена. Пей, а потом отвечай.
Уолтер выпил вино и громко сказал: «Да!» Занавески тут же раздвинулись, и из носилок вышла Мариам. Уолтеру она показалась такой маленькой. Гораздо меньше, чем он ее запомнил. Девушка была испугана.
Отец Теодор отдал ей чашу, Мариам выпила вино, а потом тоже сказала: «Да!» — и взяла кольцо из чаши. Девушка надела его на палец, и священник возложил правую руку сначала на голову Уолтера, а потом на голову Мариам.
— Объявляю вас мужем и женой, — громко сказал отец Теодор.
Все заняло несколько секунд. Казалось, что стоявшие вокруг них люди еще ничего не сообразили. Уолтер наконец решился взглянуть на свою жену и сразу понял, что любит ее. Он понял, что страстно полюбил девушку с того момента, как они расстались, но чувство долга требовало, чтобы он сохранял верность своей клятве Ингейн, и он не решался признаться в привязанности к Мариам.
Сейчас он был уверен, что все сделал правильно, и его охватило ощущение счастья.
Мариам взглянула на него.
— Уолтер! — дрожащим голосом произнесла она. Ее глаза сверкали от слез счастья. Уолтер взял жену за руку и шепнул:
— Слава нашему милостивому Богу, теперь ты в безопасности!
Молодые люди в куртках со звездами окружили их живой стеной. Отец Теодор снова вынул пергамент и повел процессию к краю площади. Ему хотелось довести службу до конца, и он начал нараспев читать молитвы. Один из молодых людей взял с лотка разносчика гирлянду из белых цветов и надел на невесту.
Уолтер крепко сжимал руку Мариам. Он слышал, как она напряженно прошептала:
— Мы ждали очень долго и продолжали надеяться, но потом у нас больше не оставалось надежды. Мы решили, что тебя убили!
Девушка была бледной и худой. Казалось, что глаза ее стали огромными. Уолтер обратил внимание, что Мариам была в потрепанной одежде. Ее халат когда-то был синего цвета, но сейчас он стал серым и сильно выгорел. Халат доставал почти до земли, и из-под него были видны только подвернутые черные брюки.
— Мы сейчас не сможем поговорить, — сказал Уолтер. — Через несколько минут мне придется тебя оставить. Таффи, я хочу, чтобы ты твердо знала: тебе больше не грозит опасность, и нас никто не сможет разлучить.
— Мне трудно в это поверить! — ответила девушка, счастливо вздыхая. — Только подумай — ты жив и мы вместе!
Несмотря на уверения Уолтера, дела обстояли не так гладко. Из склада выбежало множество слуг Сун Юнга. Хозяин пытался пробраться сквозь толпу. Глаза его яростно сверкали на огромном неподвижном лице. Вслед за ним продвигался Чанг By.
Уолтер выступил вперед, оказавшись перед купцом.
— Вы — Сун Юнг по прозвищу Пламя из Черного Облака, — произнес юноша, но вдруг понял, что говорит по-английски, и обратился к Чанг By: — Скажите ему, что я муж сестры Антемуса и что у него нет права задерживать ее. Он должен понять, что сейчас даже судья ничего не может сделать. Обряд был совершен в присутствии всех окружающих.
— Я с удовольствием передам этому жирному студню все, что вы сказали, — заметил Чанг By.
— Вы можете сообщить ему, что у меня к нему было поручение. Я получил инструкции от Антемуса и частично их выполнил, но дальше я отказываюсь с ним сотрудничать. Я выплачу Антемусу деньги, потраченные им на наше снаряжение.
Чанг By довольно долго переводил, было ясно, что он много чего прибавил от себя. Позже Уолтер узнал, что Чанг By заявил, что надеется, что долг Антемусу отдадут в потерявших ценность деньгах, которые при содействии Сун Юнга наводнили страну.
Результат был непредсказуемым. Один из охранников вытащил из кармана кипу мятых денег и бросил их в лицо Сун Юнгу. На площади раздавались крики: «Мир! Мир!» — и разъяренные люди начали окружать торговца шелком.
Конфликт быстро перерос в настоящий бунт. Сун Юнга со всех сторон толкали и колотили. Большинство ударов приходилось по огромному трясущемуся животу. Сун Юнг пронзительно звал на помощь, но его не было слышно в ужасном шуме, раздававшемся со всех сторон. Разносчик рыбы ударил его по лицу своей корзинкой. Купец пошатнулся и упал на мостовую. Вокруг разгорелась самая настоящая свалка, разъяренные горожане бились за возможность нанести удар по лежащему на земле телу.
Бунтовщики сорвали изображение золотого шелкопряда, разбили его вдребезги и в мгновение ока растащили осколки. Какой-то человек схватил за конец рулон ярко-желтого шелка и протащил его по всей площади. Эта полоса казалась небесным пламенем, в честь которого был прозван Сун Юнг. Многие последовали этому примеру. Вскоре по площади потянулись длинные полосы разноцветного шелка — синие, красные, зеленые. Все продолжали скандировать: «Мир! Мир!» Люди вытащили торчавшие из дверей кинжалы и вместо них прибили к дверям ветки ивы. Неподалеку находилась лавка торговца чаем, который тоже поддерживал партию войны. Толпа напала на лавку, ящики с чаем вытащили на улицу и сложили посредине площади, где разожгли костер. При виде огня толпа начала громить лавки тех, кого подозревали в симпатиях к Сун Юнгу.
Когда возня вокруг виновника волнений стихла, стало понятно, что Сун Юнг больше никогда никому не принесет вреда. Купцу насыпали на голову гравий, натолкали его в глотку, и жирное тело перестало шевелиться.
Чанг By боялся, что они опоздают на встречу во дворец. Боковой улочкой они вышли к каналу, пересекавшему город. Там Мариам посадили на баржу вместе с отцом Теодором и двумя охранниками и приказали, чтобы ее отвезли в дом Чанг By.
- Предыдущая
- 68/110
- Следующая
