Черная роза - Костейн Томас - Страница 61

• Предыдущая
• 61/110
• Следующая

Вечером Уолтер смотрел на огни монгольского лагеря и думал о том, какой ужас они вызывают на передовой линии маньчжу. К нему подошел отец Теодор. Он был в лохмотьях, но в остальном удивительно хорошо перенес тяготы военной кампании.

— Солдат покормили, и теперь они делят между собой пленных женщин, — сказал он. — Ты услышишь страшный визг, но пусть тебя это не волнует. На Востоке женщины ведут скучную жизнь, для них это будет небольшое развлечение. — Он помолчал, а потом добавил: — За тобой посылает Баян.

Юрта полководца была гораздо больше, чем во время путешествия по Азии. Девять конских хвостов, казалось, с гордостью трепетали по ветру. Несколько высоких чинов, стоявших у входа, неохотно построились, давая дорогу двум христианам.

Внутри было очень светло. На полу, громко и оживленно разговаривая, сидели бравые воины. Со стен свисали новые войлочные символы сегодняшней победы: белый сокол с распростертыми крыльями, фигурка Суна, висящая на веревке, и желтая подушка, пронзенная монгольским мечом. На коленях хозяина, пребывающего в приподнятом настроении, сидел кот.

— Англичанин, — позвал Баян, — проходи и садись. Мне нужно много тебе рассказать. — Уолтер повиновался. Полководец наклонился к нему и прошептал: — Я сейчас очень горд. Я только что прошелся по передовой. Я был в простом плаще, и меня никто не узнал. Люди разговаривали — ну, о чем обычно говорят храбрые воины, одержавшие победу! — но ни один из них не упомянул Чингисхана и Сабутая. Сегодня они хвалили только Баяна! Я обрадовался этому даже больше, чем когда увидел, как горит и гибнет в пламени флот Маньчжу!

— Я тоже слышал разговоры. Все говорят, что Баян Сто-глазый — величайший полководец.

Баян довольно кивнул:

— Все прошло так, как я задумал. В начале года я буду ставить свои условия правителям династии Сун во дворце в Кинсае. К нам уже прибыли гонцы, чтобы просить о мире. Ясно, что они не понимают, как легко я могу их покорить. Предлагают двести пятьдесят тейлов[10] серебра и столько же рулонов шелка! Они говорят, что император еще мальчик и его нельзя винить за то, что сделали его министры. Виновных министров ждет смерть. Ха, они еще пока не подозревают, что я, Баян, буду править вместо Сына Неба и сам всех накажу!

Я настаиваю на безоговорочной сдаче. Другого пути нет. Англичанин, ты мне можешь понадобиться. Маньчжу побеждены, им уже нет смысла сопротивляться. Надо было бы добраться до Кинсая, но я предпочитаю сделать по-другому. Мне не нравится убивать. Но если бы я пошел на Кинсай, пришлось бы погубить весь город. Воины потребовали бы этого от меня. — Он помолчал. — Только близорукость и упрямая гордость императорских министров не позволяют им сдаться именно сейчас. Чанг By, их главный посланник, поделился со мной, что страна маньчжу жаждет мира. Он понимает: если война будет продолжена, то стране грозят большие неприятности. И еще он сообщил, что за мир выступают вся знать и купцы. Я хочу, чтобы ты повидался с Чанг By, — продолжал Баян. — Ты отправишься в Кинсай под видом ученого с Запада, который желает узнать о китайском образе жизни. Оказавшись в Кинсае, повнимательнее ко всему приглядывайся и прислушивайся и по возможности отправляй мне об этом донесения. Я хочу, чтобы Чанг By смог возглавить в стране движение за мир. Ты им расскажешь, насколько мощны мои армии и как им будет плохо, если мне придется сражаться с ними до самого конца: они тебя послушают. Англичанин, я убежден, что нужна самая малость, чтобы обострить сопротивление слепым желаниям министров государства. — Баян пошевелился и посмотрел Уолтеру прямо в глаза: — Тебе, наверно, все это кажется странным после того, что случилось во время похода… Никто, кроме меня, не знает, что ты сделал. Мне удалось вернуть караван на прежний курс, и ни одна душа ни о чем не догадалась. Я… я очень гордый человек и ценю свою репутацию хорошего солдата и полководца. Меня перестали бы называть Баян Стоглазый, если бы сообразили, что, вместо того чтобы двигаться на восток, мы продвигались на север. Мне удалось скрыть свой промах и, значит, твое великое преступление. С этим давно покончено. Англичанин, я добился великой победы и хочу забыть о прошлом. Я тебе доверяю. Может, теперь ты решишь рискнуть своей жизнью ради меня.

— Я — ваш должник и буду рад оказать услугу-

— Мне не нужно тебе объяснять, что твоя миссия весьма опасна. Если министры Маньчжу заподозрят правду, тебе отрежут голову или придумают более мучительную смерть.

— Я к этому готов.

— Хорошо! — улыбнулся Баян. — Англичанин, я в тебе не ошибся. Мне это приятно отметить. Теперь я должен тебе кое-что сказать. Нужно продумать каждый твой шаг в Кинсае. Я очень заинтересован в том, чтобы мир был как можно скорее. Великий город должен быть по возможности сохранен. Прежде всего, тебе следует путешествовать так, чтобы они поверили, что ты важный иноземный князь. Я дам тебе плащ из горностая и золотую цепь на шею. Этот священник отправится вместе с тобой. Если ты вернешься, тебя будет ждать большая награда.

— Господин Баян, я сделаю это не ради награды. Мне хочется, чтобы вы уважали меня.

—Друг мой, я тебе верю. Может быть, опасность будет не так велика, как я себе представляю. Они будут осторожнее, потому что теперь знают, какие жестокие удары я могу наносить.

— Я должен доставить письмо купцу в Ханбалык, — сказал Уолтер. — Антемус отдал мне его в Мараге. По-моему, оно связано с торговыми делами.

— Письмо доставит один из моих посланников Сыну Неба.

— Тогда, — воскликнул Уолтер, — я отправляюсь в Кинсай. На любых условиях. Если нужно, я могу отправиться немедленно. — Он оглядел себя и улыбнулся: — Но вы видите, на мне лохмотья…

Чанг By был таким маленьким, что казался прекрасно изготовленной миниатюрой настоящего человека. С подбородка свисала отдельными прядями редкая бородка, под белыми бровями сверкали глаза. Он был хорошо настроен к англичанину и поэтому старался удовлетворить его любопытство и иногда даже делал для этого вынужденные остановки.

Во двор, где делали бумагу, им показал дорогу священник. Он вытащил из пояса кинжал и указал на проход в горах. Это означало, что им придется свернуть с дороги, но Чанг By не возражал и приказал следовать в этом направлении.

Отряд прибыл на бумажную фабрику под громкие крики и бренчание сбруи, герольды громко дули в рога. Над забором показалось множество испуганных желтых лиц, а потом они все стали спешно прятаться. Уолтер был разочарован видом места, где изготавливалась бумага. Он сам не знал, что надеялся увидеть, но не думал, что его так легко пропустят туда. Они вошли во двор вместе с Чанг By, и работа возобновилась. Там работало примерно человек сорок или чуть побольше. Они сидели на корточках на глиняном полу и молотили пестиками в огромных ступах, чтобы размягчить волокно коры шелковицы. На руках у рабочих выступали жилы, когда они все вместе поднимали и опускали руки в бесконечном танце. В центре находилась большая емкость, наполненная водой. Когда отбитое волокно становилось совсем тонким, его бросали в эту емкость. Вдоль стены располагались формы — это были квадраты из сплетенных конских волос, закрепленные в бамбуковых рамах. Целлюлозу доставали из емкостей и ровным слоем расстилали на рамках сушиться.

— И все? — спросил Уолтер. Они вели разговор на «бичи», который, как оказалось, понимали китайцы любого ранга.

Посланник улыбнулся и что-то сказал мастеру. Тот выплюнул сок ареки и подошел к раме. Ловким движением он снял с нее высохший лист бумаги и поднес его, чтобы господа могли рассмотреть. Бумага была тонкой и белой. Поверхность ее была гладкой и плотной. Чанг By взял лист и потер его между пальцами, а затем передал Уолтеру:

— Это очень хорошая бумага. Может быть, юный друг желает ее испробовать?

Уолтер был потрясен простотой процесса и начал размышлять, как это все можно использовать. Ясно, что таким же способом можно изготавливать бумагу и в Англии, и он даже подумал о некоторых приспособлениях, которые могли бы еще больше упростить процесс.

• Предыдущая
• 61/110
• Следующая