Мечи и темная магия - Эриксон Стивен - Страница 101

Дочь морского тролля наблюдала за передвижениями тех, кому удалось спастись из пожара. Большинство людей направилось через болота на запад, но многие грузились на рыболовецкие лодки и плоскодонки и уходили в залив. Сехильдра видела, как одна лодка накренилась на правый борт и перевернулась, и ее поразило, как много народу из тех, что оказались в ледяной воде, сумели добраться до противоположного берега. Однако из всех беглецов только двое направились на юг, в горы, избрав опасную тропу, которая вела к леднику. Дочь морского тролля следила за продвижением этих двоих с особенным интересом.

Один человек был, похоже, без сознания, он мешком свисал со спины мула, а второй — женщина с волосами цвета солнца, она крепко держала поводья и понукала мула. С каждым новым взрывом животное кричало, взбрыкивало и пыталось бежать, пару раз они едва не срывались с тропы, все трое. К тому времени, когда они добрались до расселины, в которой пряталась Сехильдра, солнце уже село и от Инверго почти ничего не осталось, ничего, что было бы не тронуто прожорливым огнем.

Девушка с золотистыми волосами крепко обмотала поводья вокруг валуна. Она вся дрожала, и было ясно, что она не успела одеться, чтобы защитить себя от холодного дыхания гор. Она была перепоясана тяжелым ремнем, с которого свисал кинжал в ножнах. Дочь морского тролля отметила про себя наличие оружия, а затем сосредоточилась на муле и его поклаже. Теперь она видела, что человек, переброшенный через спину животного, тоже женщина, без сознания, наполовину прикрытая поеденной молью медвежьей шкурой. Длинные черные волосы женщины свисали почти до самой земли.

Невидимая в своем укрытии за осыпью Сехильдра спросила:

— Она мертва, твоя подруга?

Не поднимая головы, девушка с волосами цвета солнца ответила:

— Чего ради я тащила бы с собой мертвое тело?

— Может, она тебе дорога, — предположила дочь морского тролля. — Может, тебе не хотелось, чтобы ее тело обратилось в пепел вместе со всем остальным.

— Нет, она жива, — сказала светловолосая. — По крайней мере, пока.

И, словно желая подтвердить ее слова, тело, переброшенное через спину мула, громко испустило газы, после чего пробормотало несколько невнятных слов.

— Твоя сестра? — поинтересовалась дочь морского тролля, и, когда девушка с золотистыми волосами ответила отрицательно, Сехильдра пояснила: — Она с виду слишком молода, чтобы быть твоей матерью.

— Она мне не мать. Она… друг. Более того, она героиня.

Дочь морского тролля облизнула губы, затем еще раз взглянула на адское пекло, бушующее на берегу.

— Героиня, — произнесла она едва слышно.

— С нее-то все и началось, — пояснила светловолосая, зубы у которой так сильно клацали от холода, что ей было трудно говорить. — Она пришла сюда из королевства за горами и одна, своими руками, уничтожила демона, который постоянно приходил на берег. Но…

— Потом начался пожар, — закончила Сехильдра и с этими словами поднялась. — Пожар, вызванный моим отцом, гнев Древних, выпущенный на волю тем клинком, который висит у тебя на поясе.

Девушка смотрела на дочь тролля, в ее глазах отражались изумление, страх, смятение и паника. Она раскрыла рот, как будто хотела что-то сказать или закричать, однако не издала ни звука. Ее рука потянулась к ножнам кинжала.

— А вот это, моя госпожа, очень плохая идея, — спокойно проговорила Сехильдра. На голову выше самого высокого мужчины, она стояла, нависая над дрожавшей девушкой, и ее кожа странно поблескивала в вечернем свете. — Да и с чего ты взяла, что я хочу тебя обидеть?

— Ты… ты… Ты же тролличий ублюдок! Я слышала легенды. Старая ведунья твоя мать.

Сехильдра издала неприятный глумливый смешок, который мало походил на смех.

— Так вот как эту историю рассказывают теперь! Значит, Гунна моя мать?

Светловолосая только кивнула разок и уставилась на скалу.

— Моя мать умерла, — пояснила дочь морского тролля, придвигаясь ближе, отчего мул закричал и натянул поводья. — И теперь, судя по всему, отец присоединился к ней.

— Я не позволю тебе обидеть ее, — сказала девушка, отважившись искоса посмотреть на Сехильдру.

Дочь морского тролля снова засмеялась и опустила голову, словно кланяясь. Далекий отсвет пожара позолотил чешую на скулах и бровях и заиграл на маленьких изогнутых рожках по бокам головы, которые больше походили на шишки и были почти скрыты густыми волосами.

— Ты хотела сказать, что попытаешься помешать мне обидеть ее.

— Да, — ответила девушка с золотистыми волосами, на этот раз бросив испуганный взгляд на мула и свою бесчувственную компаньонку.

— Если, конечно, я собираюсь ее обидеть.

— А ты хочешь сказать, что нет? — изумилась девушка. — Разве ты не жаждешь отомстить за смерть своего отца?

Сехильдра снова облизнула губы, затем подошла к мулу. Животное закатило глаза, жутко вскрикнуло и взбрыкнуло, едва не сбросив свою ношу. Но в следующий миг дочь морского тролля нежно похлопала его по крупу, и мул сейчас же успокоился и затих.

Сехильдра подалась вперед и взяла бесчувственную женщину за подбородок, развернув к себе лицом, чтобы увидеть ту, которая сразила негодяя, обесчестившего ее мать и сотворившего ее, уродину и изгоя.

— Она же пьяна, — сказала Сехильдра, принюхавшись.

— И еще как, — ответила девушка с золотистыми волосами.

— И эта пьянчужка убила тролля?

— В тот день она была трезвая. Кажется.

Сехильдра засопела и сказала:

— Что ж, знай, с моим отцом меня связывает только общая кровь. Так с чего бы мне желать зла его убийце? Хотя, если честно, я надеялась, что мы с этой героиней побегаем по горам. Однако в ее нынешнем состоянии это невозможно. — Сехильдра выпустила подбородок спящей Малмури, голова которой стукнулась о спину мула, и распрямилась. — Нет, можешь не опасаться за жизнь своей любовницы. Кстати, как по-твоему, полное уничтожение деревни не сойдет за справедливое возмездие? Девушка с золотистыми волосами заморгала и проговорила:

— Почему ты решила, что она моя любовница?

— От нее пахнет не только алкоголем, — ответила дочь морского тролля. — И только попробуй сказать, что это неправда, моя госпожа, и я сильно рассержусь.

Девушка из погибшего Инверго не ответила, она только вздохнула, по-прежнему рассматривая камни под ногами.

— Она почти голая, — заметила Сехильдра. — Да и ты одета не лучше. Вы обе к утру замерзнете насмерть.

— Не было времени искать одежду, — пояснила девушка, и в этот момент порыв ветра принес с собой горькую вонь горящей деревни.

— Чуть дальше по этой тропе будет небольшая пещера, — сказала дочь морского тролля. — Я приду туда к вечеру, принесу шкуры и еду, которыми могу поделиться. Вероятно, этого вам хватит, чтобы попытать счастья и переправиться через горы.

— Ничего не понимаю, — сказала Дота устало, едва не плача, и когда не дождалась ответа, то поняла, что они одни рядом с осыпью — только она, Малмури и мул.

Она не услышала, как демоническое создание уходило, так что, может, легенды не врут, может, дочь тролля умеет обращаться в туман и перемещаться куда пожелает. Дота посидела еще немного, наблюдая, как далеко под ними огонь разгорается все ярче. А затем она поднялась на ноги, взялась за поводья и отправилась искать пристанище, которое обещала ей дочь тролля. Дота не думала о жителях Инверго, о своей давно потерянной семье, не думала даже о доброй пожилой женщине, хозяйке «Почившей трески», которая забрала ее с улицы, когда она была еще ребенком. Все эти люди остались в прошлом, и в прошлом не было места для них живых.

Дота дважды сбивалась с тропы между валунами, и к тому времени, когда она добралась до пещеры, повалил снег, крупные мокрые хлопья, кружась, сыпались из темноты. Но в пещере было тепло, воющий ветер остался за каменными стенами. Более того, здесь лежала кипа медвежьих и волчьих шкур, моржовые кожи и даже шкуры мамонта, некоторые из которых были сшиты в грубое подобие одежды. И еще было соленое мясо, а только что освежеванный заяц жарился на маленьком костерке. Больше Дота ни разу не видела дочь морского тролля, однако на протяжении долгих дней, пока Дота и чужестранка по имени Малмури преодолевали бураны и ледяные поля, ей часто казалось, что она чувствует рядом чье-то присутствие, как будто кто-то присматривает за ними. Или просто смотрит.