Песни каторги. - Гартевельд В. Н. - Страница 35

Песня эта, как взвестно, у нас переводилась Козловым, М. И. Михайловым», г. Минаевым, Гольц-Миллером, также переведена Мицкевичем на польский язык, но все-таки та роскошь поэзии и полнота картин, ко- торыми обладает подлинник, не были вполне переданы никем. Лучший перевод Михайлова обладает легкостью стиха и чувством, но сокращает картины. Подстрочный перевод Гольц-Миллера подражает подлиннику, но теряет легкость и размер. Вероятно, трудность перевода состоит в том, что английский язык слишком сжат и выразителен. Так, например, строки:

т. е. «Ночной ветер стонет, шумит бурун и дикая морская чайка несется надо мною с пронзительным криком», или

«И опять я один в мире среди этого широкого, широкого моря», и другие подобные выражения не могли сохраниться со всею силою чувства, полнотою картины и мысли.

«Записки из мертвого дома», с. 228.

Песня даже изображает Травина мифическим героем:

Затем он попался в острог и наконец бежал.