Третий Рим - Ходаковский Николай Иванович - Страница 33

Эта схема Морозова, прекрасно объясняя искусство отдельно взятого Египта, немедленно наталкивается на возражения, когда мы переходим ко всей Византийской империи.

Действительно, в самой Византии также строились здания, высекались статуи, писались иконы и работали златокузнецы. Однако оставшиеся от того времени здания, статуи, иконы и ювелирные изделия по своему стилю резко отличны от египетских. Почему же стиль византийского искусства не испытал египетского влияния, если египетские художники творили в то же время, как и византийские, и если Египет был одним из важнейших религиозных центров империи?

Ответ очень прост. Замкнутость художественно-религиозных школ и ритуальность их искусства делали для них невозможным свободное заимствование друг у друга не только внутри Египта, но и за его пределами. Поэтому художественные находки Египта не оказали никакою влияния на одновременное искусство Византии, и наоборот.

Можно, правда, возразить, что, поскольку искусство Египта и Византии развивалось в одно и то же время, в рамках одного и того же государства и под влиянием одной и той же в целом религии, в них должно быть достаточно много общих элементов. Действительно, даже беглый взгляд обнаруживает в средневековом византийском искусстве «следы» египетского влияния. Например, известны изображения евангелиста Матфея, как будто сошедшие со стелы египетского храма.

Одновременность развития «древнего» Египта и Европы, протекавшая в средние века, подтверждается и сопоставительным анализом религий. Морозов и Фоменко убедительно показали, что египетская религия представляет собой одну из локальных форм раннего послеапокалиптического христианства.

Значительно большая часть сохранившихся памятников с находящимися на них подписями — храмы, пирамиды, гробницы, обелиски были посвящены религиозным целям. Из дошедших до нас папирусов девять десятых религиозного содержания. Тем не менее весь этот материал довольно односторонний: происхождением своим он почти всецело обязан существовавшим похоронным обрядам, и содержание его имеет ближайшее отношение к погребению и загробной жизни.

Односторонность имеющегося материала, несмотря на его количественное богатство, позволяет создать целостное представление о египетской религии только в рамках определенной его интерпретации с большим числом домысливаний. Неудивительно поэтому, что различных мнений о характере египетской религии практически столько же, сколько специалистов, ее изучавших.

На самом же деле имеющийся материал сам по себе не позволяет определить тип египетской религии. Выбор той или иной схемы определяется исключительно исходной установкой исследователя. И все же факты говорят о христианском характере религии Египта.

Историки религии вскрыли многочисленнейшие параллели между христианским и египетским культами. Подытоживая эти исследования, профессор Мейэффи пишет: «Едва ли есть в иудаизме и в христианской религии хоть одна великая и плодотворная идея, нечто аналогичное которой нельзя было найти в вере египтян. Проявление единого бога в троице; воплощение божества, являющегося посредником, от девы без участия отца; его борьба с темными силами и его временное поражение; его частичная победа (так как враг не уничтожен); его воскресение и основание им вечного царства, которым он правит вместе с праведниками, достигшими святости; его отличие и вместе с тем тождество с несотворенным, непостижимым отцом, форма которого неизвестна и который живет в храмах нерукотворенных, — всеми этими богословскими понятиями проникнута древнейшая религия Египта. Точно так же и контраст и даже явное противоречие между нашими нравственными и богословскими взглядами — объяснение греха и виновности то нравственной слабостью, то вмешательством злых духов и подобным же образом объяснения праведности то нравственными заслугами, то помощью добрых гениев и ангелов; бессмертие души и страшный суд; чистилище, муки осужденных — со всем этим мы встречаемся в текстах, описывающих египетские обряды, и в египетских нравственных трактатах».

Мы не будем здесь излагать всех черт сходства между христианством и египетской религией, поскольку большинство из них общеизвестны, как, например, параллель Христос и Озирис, а также параллель Изида и дева Мария. Впрочем, по поводу последней параллели стоит указать, что в иероглифических текстах имя Изиды сопровождается теми же эпитетами (царица небесная, дева непорочная, матерь божия, мать пренепорочная, утешительница скорбящих), что и дева Мария у христиан. Очень интересно, что в изобразительном искусстве египтян широко распространено изображение христианского креста.

Посетитель Эрмитажа может видеть этот крест в левой руке статуи «египетской богини», на надгробной плите и в других местах. Известна фреска, изображающая фараона Аменхотепа III. На этой фреске фараон держит в левой руке державу и крест. Египтологам эти кресты давно известны. Они даже различают два их типа: собственно «египетский крест» и так называемый «крест тау». Существует много остроумных теорий, объясняющих появление символа креста «за три тысячи лет до Христа», но само их обилие показывает, что убедительных среди них нет.

Кроме креста в иероглифических надписях и сопровождающих их картинках можно найти и все другие христианские символы и обряды например, крещение.

Общеизвестно широкое распространение в Египте культа животных (кошек, быков, крокодилов и т. п.) и богов с собачьими, птичьими и т. п. головами, но менее известно, что остатки аналогичного культа имеются и в христианстве. Не говоря уже о «раннехристианских» культах Рыбы и Овна (Агнца), в полной параллели с собакоголовыми египетскими «богами» можно указать на православного святого мученика Христофора, также имевшего на плечах песью голову («чудотворную» икону этого мученика с собачьей головой можно видеть в Костромском краеведческом музее), и на католического святого Гинефора, при жизни бывшего гончим псом. Известны христианские памятники, в которых Иисус изображен в виде сфинкса с туловищем барана. Не является ли, кстати, египетский сфинкс с туловищем льва изображением Иакова, который в Библии сравнивается со «львом молодым»? Только в VIII в. Папа Адриан формально запретил изображать Христа бараном и повелел рисовать и вырезать его исключительно в человеческом облике.

До XIX в. сообщения греческих авторов были, по существу, единственным источником, откуда можно было черпать информацию о религиозной жизни Древнего Египта. Когда же были прочтены иероглифы, стало ясно, что вся эта информация в высокой степени фантастична и находится в одном ряду с географическими описаниями стран песьеголовцев и лотофагов. Поэтому современные ученые пишут, что пользование данными Геродота о религии Египта требует большой осторожности.

Обобщая идеи Морозова, Постников делает следующее заключение.