Постарайся простить - Мартон Сандра - Страница 18

• Предыдущая
• 18/27
• Следующая

— Николо?

Длинные ресницы затрепетали, синие глаза широко распахнулись.

— Николо? — повторила она и обняла его.

Губы Ника как бы сами по себе оказались на ее шее, прошлись по плечам, замерли на груди. Вкус ее сосков был дурманящим. Затем губы Ника стали спускаться ниже, ниже… Живот, впадинка пупка…

Он услышал, как у Алессии перехватило дыхание.

— Николо! Что ты?..

— Ничего. Ничего особенного.

— Нет, Николо! Нет! Ты не можешь… Ты не должен… — Она не смогла договорить, потому что умелые пальцы Ника уже раздвинули потайные складки. Он вдохнул пьянящий аромат ее женственности и коснулся губами заветного бугорка.

Крик Алессии взрезал рассветную тишину. Но Ник не прекратил сладостную пытку. Целовал, ласкал, дразнил…

На этот раз он вошел в нее медленно, нежно и двигался в ней в неспешном ритме, ускорившись лишь перед самым концом, когда мир вокруг готов был расколоться надвое — ад и рай одновременно.

Когда его дыхание немного успокоилось, Ник перекатился на спину, увлекая за собой принцессу. Он крепко обнял ее, прижимая к сердцу, и подумал, что за последние сорок восемь часов получил много, много больше, чем иные мужчины получают за всю свою жизнь.

Алессию разбудили солнечные лучи и аромат кофе… и умопомрачительный вид ее любовника. Николо как раз вышел из ванной комнаты, на его смуглой коже блестели капельки воды. Полностью обнаженный, он вытирал полотенцем волосы.

Кровь вскипела в венах Алессии, превратившись в раскаленную лаву.

До сих пор ей не удавалось увидеть его во всей мужской красе. Ночью они занимались любовью снова и снова. Она знала теперь его руки, его губы, тяжесть его тела, ощущение его плоти глубоко внутри ее…

А вот увидеть, насколько Николо физически совершенен, ей удалось только сейчас. На Николо Орсини стоило посмотреть! Мускулистые руки и плечи. Темные волосы на груди, стрелой спускающиеся вниз по плоскому животу с рельефными мышцами, сужаясь к пупку и снова расширяясь под ним. Алессия опустила глаза и уставилась на бесстыдно великолепное мужское естество. Да, природа щедро одарила Николо Орсини.

Алессия выросла во Флоренции, городе-музее мировых шедевров искусства, включая и «Давида» Микеланджело. Она всегда восхищалась им как мраморным скульптурным произведением, но, как и любая девчонка-подросток, с любопытством глазела на особенности мужской анатомии.

И вот, пожалуй, впервые с тех пор Алессия вспомнила о «Давиде». Но он не шел ни в какое сравнение с ее Николо!

При этой мысли она хихикнула и… выдала себя с головой.

Ник стащил полотенце с головы и посмотрел на принцессу.

— Мечта каждого мужчины, — произнес он, — услышать поутру смех его женщины.

Его женщины. Эти слова наполнили радостью все существо Алессии, но выражение лица Ника с взлохмаченными волосами было таким потешным, что она не выдержала и снова захихикала.

Ник вопросительно поднял брови, повесил полотенце на шею и стал медленно приближаться к ней.

— Мой вид в чем мать родила столь смешон? — с самым серьезным видом осведомился он.

— Нет, конечно. Просто я представила себе… скульптуру.

— Какую скульптуру?

— «Давида». Ну, ты знаешь… Так вот я подумала, что ты и Давид…

— Продолжай!

Она не могла. Нет, она точно не могла! Это было неудобно.

Додумать Алессия не успела. Ник уже навис над ней, крепко прижимая к подушке ее руки над головой и целуя. При этом она чувствовала, что он улыбается.

— Кто ж из нас победил?

Алессия почувствовала, что краснеет.

— Победил в чем? — с фальшивым недоумением спросила она.

— Ты знаешь в чем. Давид и я. Я и Давид. Ну? Скажи, по крайней мере, что у нас с ним ничья. Кстати, я ведь тоже видел немало интересных скульптур. — Ник потерся носом о ее шею, наслаждаясь ароматом сонной женщины и недавнего секса. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не разбудить Алессию утром, но они и так ночью предавались любви бессчетное количество раз, так что было бы совсем бессовестно не дать ей отдохнуть. — «Венера Милосская», «Ника Самофракийская».

Алессия высвободила одну руку и шлепнула его по плечу.

— «Ника» была безрукой и безголовой.

— Только женщины могли заметить это. — Ник легонько куснул ее за плечо. — Но дело в том, что ты победила их обеих. Ты в сотни раз красивее их.

Алессия улыбнулась и убрала с его лба прядь темных густых волос.

— Лгунишка, — прошептала она.

— Ну ладно, соврал. Ты красивее в миллион раз.

Ник целовал ее, все сильнее придавливая к кровати. Целовал и целовал, пока ее смех не превратился в стоны страсти.

— Николо! Mio amante…Мой любимый…

Наступивший день был пасмурным. Но это не имело значения.

Они вдвоем совершили пробежку. Вернувшись, приняли душ и снова занялись любовью. А затем отправились на прогулку, крепко держась за руки.

Место, где располагалась вилла, оказалось именно таким, как хотелось Нику. Тихим, отрезанным от всего мира. Ветви старых оливковых деревьев шевелил легкий ветерок. Неподалеку от самой виллы они набрели на небольшую винодельню, а затем вышли к конюшне с десятком лошадей, пасшихся в большом загоне.

Ник наблюдал, как Алессия нежно гладит лошадиные морды. Но интереснее оказалась реакция животных. Один большой жеребец фыркнул, вскинул голову, а потом доверчиво ткнулся в ладонь принцессы.

Алессия с улыбкой повернулась к Нику, и он, взяв в руки ее лицо, нежно поцеловал свою принцессу.

— Счастлива? — спросил он, когда они взобрались на высокий холм, откуда открывался прекрасный вид.

— Очень!

Нику нравилось быть с Алессией, как ни с какой другой женщиной. Она была солнечной. Веселой. Красивой. Ему нравилось просто разговаривать с ней, подначивать, заниматься сексом. Сексом, и ничем иным! А секс был потрясающим! Как она могла подумать, что не оправдает каких-то там его ожиданий? У Ника сложилось впечатление, что принцесса не слишком опытна, зато она была страстной, отзывчивой, щедрой.

Хорошо, что Алессия принимает таблетки. Кстати, почему она их принимает? Неужели у нее есть любовник? Неужели какой-то другой мужчина касается ее, целует столь же интимно, как он сам? Познает секреты ее жаркого, сладкого естества?

Прошлой ночью она выкрикивала его имя.

Неужели совсем недавно, в ночной тиши с этих губ слетало другое имя? И будет слетать снова, когда он уедет?

Ник не мог поверить в это. Алессия не была похожа на женщину, с легкостью прыгающую из постели в постель. Ведь несмотря на ее страстность и отзывчивость, а одновременно и рассудительность, раз она принимает противозачаточные средства, реакция принцессы на все то, что происходило между ними в постели, оказалась, скажем так, невинной.

Ее вздохи, ее стоны — все свидетельствовало не об искушенности Алессии, а об ее удивлении и восторге.

Когда Ник в первый раз раздвинул ее бедра и поцеловал самые потаенные местечки ее женственности, принцесса явно была в шоке. Скорее всего, из-за стыдливости, смешанной с изумлением. Но Ник не отступил, продолжал целовать и ласкать ее, и шок постепенно уступил место экстатическому наслаждению. На самом его пике Алессия выкрикнула его имя…

Дьявол! Если он не прекратит об этом думать, то сорвет с Алессии одежду и займется с ней любовью прямо здесь, на вершине холма.

— Николо? Это будет очень неприлично, если я попрошу тебя вернуться на виллу?

Сердце Ника пропустило удар.

— Если ты этого хочешь…

— Чего я хочу, — низким голосом, исполненным неподдельной страсти, ответила Алессия, — так это тебя, Николо.

От собственной честности и откровенности принцесса немедленно покраснела. Ее слова в сочетании с тем, что он увидел в ее глазах, сразили Ника наповал. Он вскочил на ноги, помог подняться Алессии, затем крепко прижал ее к себе и поцеловал. Они вернулись на виллу, в постель, их постель, и, когда Ник вошел в ее горячие, ждущие глубины, все его сомнения развеялись.

• Предыдущая
• 18/27
• Следующая