Кот, который сорвал аплодисменты - Браун Лилиан Джексон - Страница 26

• Предыдущая
• 26/44
• Следующая

Сиамцы, как всегда, смекнули что к чему, когда Квиллер стал переодеваться в парадные одежды. Они вились вокруг него, как это умеют только кошки, и терпеливо ждали прощального угощения — кусочка моцареллы.

— Я везу «заиньку» полюбоваться окрестностями, — объяснил им Квиллер. — Извините, но вас не пригласили. Она не симпатизирует кошкам.

Он понял бы, если б у Тельмы была аллергия на кошачью шерсть, но ничем не объяснимая неприязнь к кошкам вызывала у него подозрения.

Возле дома номер пять на Приятной улице его уже поджидала Тельма — она превосходно смотрелась в лимонно-жёлтом жакете из мягкой кожи и в кожаной белой шапочке для автомобильных прогулок. Футболка в мелкую зелёную и белую полоску придавала ей задорный вид. Брюки, босоножки и сумка, похожая на мешок, были белые. Тельма выглядела готовой пуститься в путь.

— Я забыл вас предупредить, — сказал Квиллер, — нам придётся подниматься на кладбище по каменистой дороге. Не найдётся ли у вас на ноги чего-нибудь более практичного?

— Нет проблем! Я мигом сменю обувь, а вы пока можете поздороваться с попугаями.

Квиллер ещё издали их услышал. Казалось, в птичнике бушует вышедшая из-под контроля вечеринка, но, как только он вошёл, болтовня и вопли разом стихли, только кто-то нагло выкрикнул: «Сла-авный парниш-шка!»

— Избавьте меня от комплиментов, — попросил Квиллер. — Потолкуем лучше серьёзно.

Это вызвало взрыв разноголосых криков: «Который час?… В город прибыл Янки-Дудл… Йо-хо-хо, йо-хо-хо… Сла-авный парниш-шка!»

— Вы им понравились, — проговорила Тельма, сменившая босоножки на белые тенниски. — Не всех они так принимают.

— Я польщён, — отозвался Квиллер.

Тельма проворно вскочила в его машину.

— Разрешите мне, прежде чем мы тронемся, — сказал Квиллер, — поздравить вас с учреждением киноклуба и пожелать успеха. Для нашего округа такой клуб — большая удача, но не слишком ли много сил это потребует от вас?

— Отвечать за его работу будет мой племянник, но возглавлю клуб я.

Квиллер привык к тому, что с ним делились своими проблемами и молодые, и старые. Ему доверяли, потому что он умел внимательно и участливо слушать и всегда знал, что следует сказать.

— Если я чем-нибудь могу помочь, — проговорил он на этот раз, — всегда буду рад, только намекните.

И они двинулись на север к горе Хиллтоп, мимо Медицинского центра, мимо колледжа, мимо театра, мимо супермаркета Тудлов, обогнули клуб, расположенный в швейцарском шале, проехали «Уголок на Иттибиттивасси». Все эти заведения появились в последние десятилетия.

— А я помню лавку Ланспика, — сказала Тельма. — Там я купила свою пасхальную шляпу. Ведь я помешана на шляпах. Не знаю почему.

— Это в вас говорит королевская кровь, — отозвался Квиллер. — Вы были рождены носить корону — по всему видно, такая у вас королевская осанка, величественная поступь, манера держаться…

— Ох, заинька, ну и мастер же вы говорить людям приятное. А ведь и я когда-то мечтала вести свою колонку — только киносплетен, как Хедда Хоппер, и прославиться, как она, своими шляпками. У неё их были сотни, и на фотографии, помещенной на обложке журнала «Тайм», она была в шляпке, сооружённой из пишущей машинки, микрофона и сценария радиопередачи.

— Любопытно, что и у вас, и у неё имя и фамилия начинаются с одной и той же буквы. Больше того, — продолжал он, — поверьте, что я говорю вполне искренне: меня восхищает, что вас — близнецов — так блестяще назвали: Тельма и Торстон. Уж очень хорошо это сочетается с фамилией Теккерей. Кто выбирал вам имена?

— Мать. Ещё до нашего рождения. Она решила, что, если родится девочка, она назовет её Тельмой, а если мальчик — Торстоном. Дома-то, конечно, нас звали просто Малыш и Малявка, ну а отец для нас был папкой… А у вас есть братья и сестры?

— Нет, и отец у меня умер ещё до моего рождения… А вы были замужем?

— Выходила раз. Выставила своего избранника через полгода. Он оказался игроком, ну а я оплачивать его хобби не собиралась. С тех пор я прекрасно управляюсь сама. Есть же такая поговорка: «Муж нужен женщине, как рыбе зонтик».

Некоторое время они ехали молча. Потом Тельма проговорила:

— Красивые места!..

Она расслабилась и на время перестала ощущать себя знаменитостью.

— Сколько времени вам пришлось добираться сюда из Калифорнии?

— Оттуда досюда две тысячи миль, и мы могли бы спокойно проехать их за пять дней, но не хотелось мучить попугаев и не следовало приезжать раньше машин с вещами, так что мы ехали потихоньку и останавливались не в мотелях, а в туристских коттеджах. Там можно было раскутать клетки, и попугаи никому не мешали. Они проявили себя хорошими путешественниками, а Дженис оказалась прекрасным водителем.

Опять они замолчали на некоторое время.

— Мы приближаемся к горе Хиллтоп, — наконец сообщил Квиллер. — Вон она, впереди слева.

Кладбище находилось на горном хребте, тянущемся с севера на юг, на самом его верху виднелись могилы. Памятники силуэтами вырисовывались на фоне неба.

— Я обратился в Генеалогический клуб, — сказал Квиллер, — и мне помогли найти место, где похоронен ваш отец. К вершине ведут пять дорожек… Говорят, если подниматься по крайней, идущей мимо памятного креста, на вас снизойдёт благодать.

Они отыскали памятник с надписью «Майло — картофельный фермер», и Квиллер погулял в сторонке, пока Тельма несколько минут оставалась наедине со своим «папкой».

Когда они поехали дальше, вниз к берегу, Квилл предложил Тельме открыть окно.

— Вдохните этот воздух — нас отделяет от Канады сотня миль воды! Гостиница «Валун» поначалу была летней резиденцией владельца каменоломни.

Эта архитектурная достопримечательность возвышалась на утёсе над песчаным пляжем и больше походила на крепость, нежели на приветливое заведение, где можно с приятностью перекусить воскресным днём, а сам хозяин гостиницы как будто сошёл со средневековой гравюры — низенький коротышка в кожаном фартуке, он источал такое благодушие, что завсегдатаи ласково называли его Рудокопом.

Перед обедом им предложили напитки на каменной террасе, нависавшей над склоном, но Тельма предупредила:

— Заинька, мне спиртное противопоказано. Врачи не разрешают. А в моём возрасте врачей надо слушаться и быть паинькой.

Он порекомендовал ей коктейль собственного изобретения и только начал распространяться о достоинствах воды из источника Скуунк, как к ним явно с дружественными намерениями приблизилось большое пушистое и лохматое существо.

— Что это?! — в страхе взвизгнула Тельма.

— Здешний кот. Правда, из-за меха его почти не видно — Роки из породы длинношёрстных, но, если это создание вам неприятно, шуганите его как следует.

После того как отвергнутый Роки удалился по парапету террасы, Квиллер сообщил Тельме, что благодаря своеобразной архитектуре гостиницы фасад её изобилует выступами, и Роки может, подобно альпийской козе, взбираться по наружной стене и заглядывать в окна к спящим постояльцам. Тельма содрогнулась.

Стены в ресторане были тоже грубо вытесаны из камня, а пол оказался просто плоской поверхностью древней скалы, на которой и стояло всё сооружение. Огромный очаг был на лето загорожен экраном.

— В холодные дни, — сказал Квиллер, — гости после обеда собираются у очага, и Рудокоп угощает их байками о привидениях и другими устрашающими историями. Особых изысков вы здесь не найдёте, зато еда добротная.

Им подали жареную вырезку с печёным картофелем и неизбежную, как выразился Квиллер, капусту-брокколи. Когда они доели пирог с черникой и сидели, потягивая кофе, к ним подошёл хозяин и справился, довольны ли они обедом.

— Мисс Теккерей, — обратился к Тельме Квиллер, — разрешите вам представить: это Сайлас Дингуолл — праправнук того, кто создал это восьмое чудо света.

— Как вашему прапрадеду пришло такое в голову? — воскликнула Тельма. — И как он с этой затеей справился?

• Предыдущая
• 26/44
• Следующая