Дурдом - Рясной Илья - Страница 11

• Предыдущая
• 11/42
• Следующая

Шмонали ее постоянно. Наверное, опять кто-то из мэрии решил гульнуть в тамошнем ресторане, не обнаружил там никого, кроме детей кавказских народов и парочки негров, был обруган по-азербайджански, а то еще и смазан по физиономии жульеном,

Нажаловалась чиновничья душа мэру. А тут еще подоспели очередные угрозы исламских террористов взорвать к чертовой бабушке реактор в Курчатовском институте и Спасскую башню. И вот в ГУВД спущено грозное указание — навести порядок в гостинице, принять меры к укреплению, изобличению, усилению — короче, обшмонать гостиницу «Россию» и пинком вытурить оттуда незаконно проживающих, рассажать по клеткам подозрительных типов. Ну и вообще — как получится.

Это секретное мероприятие уже неделю обсуждалось в верхах, и о нем знали в ГУВД все, начиная от генералов и кончая последней собакой в служебном питомнике. Все будет как всегда. Соберется пара сотен вооруженных до зубов милиционеров, всю ночь будут вытряхивать номера, найдут двадцать граммов анаши, стреляющую авторучку и занесенную прошлогодними листьями краденую машину на автостоянке, да еще набьют морду нескольким особо наглым горцам. А наутро в министерство и мэрию полетят телеграммы и письма — грандиозные успехи в борьбе с преступностью, наведение конституционного порядка и так далее. Все будут довольны, кроме кавказцев и капитана Ступина, невыспавшегося и злого.

В полдевятого вечера секретная операция началась. Сотню сотрудников МУРа, РУБОПа и других служб выстроили в шеренгу в подвальном этаже гостиницы. Шишка из МВД вещал что-то о непримиримой борьбе за законность в столице. Потом выступил руководитель гостиничного отдела милиции. Долго и нудно он объяснял, где искать наркотики и оружие. В это время обвешанные автоматами омоновцы шатались по вестибюлю, жадно пялясь на лотки с импортным пивом. Со «внезапным» и «стремительным» напором выходило явно что-то не то.

Под конец нас разбили на группы из трех человек — два опера и омоновец. Каждой определили этаж и крыло. Нам достался «север», восьмой этаж.

Единственно, что искупало скуку и тягостность задания — хорошая компания. В напарники мне достался мой старый друг Донатас Магомедович Стаценко, служащий старшим опером по особо важным в РУБОПе. Вряд ли кто из посторонних людей заподозрил бы его в принадлежности к правоохранительным органам. Больше он походил на отпетого лиходея, дежурящего с кистенем на большой дороге и ждущего караван с купцами.

Бородатый, здоровенный, драчливый — настоящий борец с оргпреступностью. Еще с нами был старшина из ОМОНа со своим приятелем под названием автомат Калашникова на плече.

Старшина уныло плелся за нами, шаркая по гостиничным коврам десантными ботинками сорок пятого размера.

— Чего мы тут делаем? — возмущался Донатас. — Тут мои бандюки в одном из номеров заложника держали. В тот же день, как наверху приняли решение о шмоне, они его отсюда перевезли на съемную хату. Какие выводы, Гоша?

— Ясно какие.

— Правильно. Скорость стука превышает скорость звука.

Информация сливается моментально. И все порядочные бандиты давно уже отсюда снялись.

Работа началась. Все это повторяется который раз. Тук-тук, кто в теремочке живет? Стоять нужно в стороне от двери — в этом случае тот, кто решит поздороваться с тобой выстрелом из пистолета, промахнется. «Здрас-сьте, милиция. Проверка режима проживания. Оружие, наркотики есть? Ваши документы».

Потом надо аккуратненько осмотреть номер. Обшмонать вещи. Обязательно посмотреть за батареей. Не позабыть снять вентиляционную решетку. Под ванной тоже может быть тайник с ящиком гранат. Как, ничего нет? Тогда покедова. Извиняемся за беспокойство, мы вас случайно приняли за масульманских террористов. Спите спокойно. Бандитам не открывайте. Мероприятие шло вяло. Донатасу, как всегда, хотелось подраться с преступным элементом. Омоновцу хотелось пострелять. Мне же хотелось послать все к чертовой матери и завалиться спать в свободном номере.

Восемьдесят процентов номеров были наполнены гостями с Кавказа, Закавказья и Средней Азии. У многих из проживающих не было штампов регистрации, да и вообще они не должны были находиться в этих номерах. «Хенде хох, выходить по одному» — существовали команды на такие случаи жизни. Беспрописочников мы доставляли в «обезьяннник» — так в простонародье именуется камера доставленных.

Процентов десять проживающих составляли иностранные негры, иностранные арабы и прочие иностранные иностранцы.

Ещё десять процентов — участники всемирного (никак не меньше) конгресса по сайентологии. Уже в котором подряд номере нам попадались исключительно сайентологи.

— Это что-то вроде орнитологии? — спросил я у Донатаса, когда мы вышли из очередного номера.

— Близко не лежало. Сайентология — одно из самых нахальных и дурацких сектантских учений. Основатель Лафайет Рон Хаббард, сколотивший огромное состояние с помощью новой религии. Донатас тут спец. Экстрасенсы. Сайентология. Телетайпограммы инопланетного разума. Он тут как рыба в воде. Донатас — активный член московского уфологического общества, и половину свободного времени тратит на поиски мест посадок НЛО и на беседы с пришибленными пустым мешком контактерами. Очередная дверь. Тук-тук.

— Кому не спится, мать вашу? — донесся рык разбуженного медведя.

— Милиция.

— Вот и валите в свою ментовку. Не пущу. Мое право.

— Как хочешь, — кивнул Донатас.

Мы взяли у дежурной ключ, встали по обе. стороны от двери. Донатас осторожно отпер замок.

— Прошу, — пригласил он первым омоновца. Тот с гиканьем влетел в номер.

— Лежать, гад!

Порядок. Можно заходить.

Полупьяный, полусонный, полностью татуированный получеловек тер глаза, косясь на дуло АКМ. Наш клиент. На теле синими чернилами написано минимум три судимости, а на роже — принадлежность к тюремной отрицаловке — то есть лицам, принципиально не желающим становиться на путь исправления. Сидит в плавках, дышит перегаром и нисколько нас не уважает.

— Чего же вы, волки, спать не даете ? — осведомился он.

— Ты чего не открываешь? — осведомился я.

— Много вас ходит. Говорят — менты, а там — падла с пушкой наперевес.

— Змей, гаденыш, это ты? — обрадовался Донатас.

— Магомедыч… У, блин. За что вяжешь? — Змей потянулся к одежде, но Донатас его оттолкнул.

— Сиди… Змей, ты чего сюда приехал? Пришить кого?

Или на банк какой наехать? Чего тебе в твоем Саранске не живется?

— Да пошел ты, — Змей поднялся и начал натягивать брюки на тумбообразные ноги. — Может, и пришить кого. А ты чего, Шерлок Холмс, докажешь, что ли? Ха-ха… Смеялся он недолго. Блымс — нокаут. Обычно Дона-тасу никогда не требовалось второго удара. — Змей у нас — киллер, — Донатас поставил на спину растянувшемуся на полу бандюге ногу, как на поверженного на охоте кабана.

— В Подольске по заказу он кой-кого подстрелил. Мы его поймали. А судья за баксы отпустил. За сколько, Змей? За пятьдесят тысяч?

Змей что-то просипел. — За пятьдесят пять. Из общака отстегнули. Теперь отрабатывать прибыл?

— Ox, — Змей попробовал приподняться, но был опять припечатан ногой к полу.

— Вот так. Мы их берем, а судьи за баксы отпускают.

Мы их берем, а следователи за баксы отпускают. Мы их берем, а прокуроры за баксы отпускают. Поэтому прежде чем сунуть вас в задержку, мы вас, гадов, бьем. Это только вам кажется, что вы крутые. Мы круче, Змей, не так? Донатас рывком поднял рецидивиста и кинул в кресло.

— В следующий раз если увижу в Москве — пристрелю, — сообщил мой коллега и друг.

— А, может, сейчас пристрелим? — с надеждой спросил омоновец.

— Сейчас нельзя, старшина. Когда можно будет, я тебя приглашу… Ну что, псина, пошли в клетку?

— На каком основании? — начал хорохориться Змей.

— Придумаем.

«Обезьянник» уже до отказа был набит нарушителями режима, в основном смуглого рода-племени. Один смуглянец-наркоман птицей бился о железную стену отдельной благоустроенной клетки и что-то матерно орал. Мы сдали Змея с рук на руки сонному дежурному. Напоследок еще — разок обыскали. И вдруг Донатас выудил из кармана его смятую бумажку с телефоном.

• Предыдущая
• 11/42
• Следующая