Дороги на Ларедо - Макмертри Ларри - Страница 75
- Предыдущая
- 75/129
- Следующая
— Он ничего не знает, поскольку обращает внимание только на медведей и львов, — пояснил Калл. — Люди его не интересуют. Если прямо перед ним будут грабить поезд, когда он идет по следу медведя или пантеры, он даже не остановится, чтобы взглянуть.
За долгие годы Калл много раз сталкивался с этим охотником, но не мог припомнить, чтобы хоть раз от него был хоть какой-то прок. Бен Лили был настроен только получать информацию, а не давать ее. От него не было пользы ни для человечества в целом, ни для отдельных людей. Даже собаки ему безразличны. Ему нравилось только убивать медведей, а на пантер он охотился лишь затем, чтобы убить время да подзаработать денег, когда фермеры хотели избавиться от хищников.
Ближе к полуночи лошади с мулами заволновались и стали рваться на привязи. Калл встал и пошел успокаивать их. Когда они затихли, он прошел с милю на восток, собираясь перехватить собак. У Бена Лили их было обычно штук восемь-десять, а если столько собак ворвется в лагерь, они могут так напугать лошадей, что те переломают себе ноги. У Калла при себе был только пистолет. Ничего серьезного он не ждал. Собаки Бена Лили были пугливые, поскольку редко видели человека.
Руки болели, и Калл пожалел, что у него нет виски, хотя никогда не был пьющим. Вот Август, его старый напарник, так тот пил крепко. Но последние несколько зим, особенно если случалось бывать в избушке на ранчо Гуднайта, Калл стал пропускать стаканчик-другой, чтобы уснуть. Доктор в Амарилло заверил его, что стаканчик-другой будет только на пользу. Но даже после виски он просыпался часа в два ночи и ходил вокруг домика до рассвета.
Следующий стаканчик обычно ждал его в салуне судьи Роя Бина, до которого было три дня пути. Калл еще не решил, заезжать ли ему к судье. Он не был таким несговорчивым, как Бен Лили — таких несговорчивых, как Бен Лили, больше не было, — но визит к судье мог обойтись ему в копеечку. Рой Бин был с причудами, и все его разговоры крутились вокруг денег. С другой стороны, он знал почти все, что происходило на границе. Им придется отклониться от своего маршрута, чтобы заехать к нему. Поезд был ограблен недалеко от Сан-Анджело. Гарза мог, конечно, добраться за это время до Мексики или вернуться в Кроу-Таун. Следующим в череде ограблений может оказаться поезд, вышедший из Сальтильо, или из Тукумкэри, или откуда угодно.
Пока Калл размышлял о Рое Бине с его причудами, собачий лай послышался вновь. Теперь собаки были дальше, чем в последний раз. Возможно, они бежали впереди старика-охотника, преследуя пантеру, которая сделала петлю.
Когда Калл стал устраиваться, чтобы побыть в одиночестве, — он все еще любил посидеть ночью в одиночестве, удалившись из лагеря на часок или два, — в лунном свете появилась приближающаяся фигура Знаменитого Ботинка. Калл почувствовал раздражение. Ему нужны были эти часы одиночества. Они помогали ему прояснить голову и обдумать свои действия на несколько дней вперед, какую бы кампанию он ни вел. Почему этому старому индейцу не лежится?
— Теперь эти собаки идут на восток, — сказал Знаменитый Ботинок. — Они, должно быть, преследуют оленя.
— Нет, они бы давно уже загнали его, если бы это был олень, — возразил Калл. — Столько собак довольно быстро загонят оленя насмерть.
Знаменитый Ботинок проигнорировал возражение, которое счел не очень правильным. Это вполне мог быть крупный, упитанный олень, который не собирался погибать только из-за того, что на его пути оказался Бен Лили со своими собаками. Олень мог также начать свой бег, едва заслышав собак. Но Знаменитый Ботинок считал, что спорить с капитаном бесполезно. Калл не принимал возражений ни от своих подчиненных, ни от кого-либо другого.
— Сегодня утром я видел следы двух волков, — заметил Ботинок. — Собаки, наверное, идут по их следу.
Едва Знаменитый Ботинок произнес это, как с того направления, откуда доносился лай, послышались выстрелы. Выстрелов было много. Во времена индейских войн Калл мог безошибочно вести подсчет выстрелов, так как это позволяло определять численность противника. Но теперь он разучился делать это и мог только предположить, что выстрелов было не меньше сорока. В промежутке между ними они слышали, как визжала одна из собак. Очевидно, она была ранена.
Прозвучало еще четыре или пять одиночных выстрелов, и наступила тишина.
— Кто-то перестрелял этих собак — вот, что я думаю, — сказал Знаменитый Ботинок, испытывая легкое возбуждение. Град выстрелов был неприятным сюрпризом. Так быстро перестрелять целую свору собак могли только несколько человек. Но кто из людей станет стрелять собак посреди ночи?
— Послушаем с минуту, — произнес Калл. — Может быть, стреляли в зверя, которого гнали собаки. Если так, то тогда это были собаки не Бена Лили, Бен ходит один и стреляет из винтовки. А мы слышали в основном пистолетные выстрелы.
Они прислушивались минут пятнадцать. Выстрелов больше не было, и собаки не лаяли.
— Скорее всего, стреляли в собак, — подтвердил Калл. — Хотелось бы знать зачем. Пойдем в лагерь.
Когда Калл вернулся в лагерь, все трое помощников крепко спали. Причиной тому, очевидно, было потепление, впервые позволившее им забыть о холоде.
От Брукшира с Планкертом ничего другого ждать не приходилось, а вот Пи Ай вызвал у капитана недовольство. Промашка была небольшая, но тем не менее это была промашка. Останавливаясь с Пи Аем на ночевку, они всегда договаривались о том, кто будет спать первым и кто вторым. Никогда прежде, каким бы уставшим Пи Ай ни был, он не ложился спать, не обговорив с ним этот порядок. Калл, конечно, сам был виноват в том, что покинул лагерь, не назначив часового. Но он поступал так часто, и Пи Ай никогда не смыкал глаз до его возвращения.
На Пи Ая это было не похоже. Раньше он не позволял себе засыпать там, где им грозила опасность. Это опять заставило Калла задуматься о том, а правильно ли он поступил, склонив Пи Ая к новому походу. Капитан сделал это по привычке. Пи Ай был последним из его подчиненных и одним из немногих, на кого он мог положиться. Вполне естественно, что он обратился именно к нему и также естественно то, что его встревожил отказ Пи Ая.
Теперь, когда Пи Ай был с ним, Калл тревожился еще больше. Пи Ай не был похож на самого себя. Все дело, наверное, в том, что он уже не был тем рейнджером, которого Калл знал и на которого так долго рассчитывал. Он был фермером и мужем с привычками фермера и мужа, а не бойца. Может быть, он был прав, когда решил остаться с семьей. Преданность заставила его изменить это решение. Глупо и слишком поздно. Если он не чувствовал в себе сил быть прежним рейнджером, тогда ему лучше было остаться дома.
Как только Калл вернулся в расположение лагеря, Пи Ай тут же проснулся и почувствовал, что допустил промах.
— Ох, дрянь, я отрубился! — в сердцах воскликнул он. — Тогда как мне надо было стоять на часах.
— Ничего, Знаменитый Ботинок был на ногах, и я тоже, — успокоил его Калл. — Кто-то только что перестрелял собак Бена Лили, если только они на самом деле принадлежали ему. Если нет, тогда я хотел бы знать, кто может гоняться по этим местам со сворой из восьми или десяти собак.
Пи Ай был настолько смущен своей промашкой, что едва понимал, о чем говорит командир. Он не собирался спать, когда Калл уходил из лагеря. Капитан по вечерам всегда покидал лагерь на один-два часа. Когда он возвращался, они с Пи Аем вырабатывали график дежурства на остаток ночи. Пи Ай обычно дежурил первым.
Но этим вечером он просто не справился с собой. Капитан, правда, не стал заострять на его промашке внимание. И даже переменил тему разговора, но Пи Ай знал, что Калл не забудет этого. Одно только то, что он не стал выговаривать ему, приводило Пи Ая в полную растерянность. На самом деле он пребывал в растерянности с того самого момента, как капитан вытащил их из Пресидио. Пи Аю следовало бы радоваться. С помощью Знаменитого Ботинка ему удалось быстро найти капитана, и теперь они примерно знали, где находится мальчишка Гарза. Дело скоро будет сделано, и он сможет отправиться прямо домой, назад к Лори и детям.
- Предыдущая
- 75/129
- Следующая
