Дороги на Ларедо - Макмертри Ларри - Страница 15

• Предыдущая
• 15/129
• Следующая

— Мне бы не хотелось, чтобы она нашла меня, — заявил Брукшир.

— А мне не хотелось бы, чтобы вам снесли голову этом походе, — возразил Калл. — Стрелять-то вы умеете?

— Могу прицеливаться и довольно хорошо, — заверил его Брукшир. — Меня учили этому на войне, но потом перевели в санитары. С тех пор я никогда больше не целился.

— Когда вы в последний раз сидели на лошади? — поинтересовался Калл.

— Мой опыт по части лошадей в основное ограничен конными экипажами, — признался Брукшир. — Верхом на лошади я не ездил уже много лет. — Правда, однажды я сидел на верблюде, — припомнил он. — Это было на ипподроме. На именинах полковника.

— Что такое ипподром? — спросил Калл.

— Место состязаний, — пояснил Брукшир. — Там выступал Буффало Билл — я видел его три раза. Я видел там даже Сидящего Булла. Подозреваю, что полковник лично знаком с Буффало Биллом и Сидящим Буллом также.

Калл промолчал.

— Вы встречались с мистером Коуди? — спросил Брукшир, только чтобы не молчать. Суровый во время разговора, капитан становился еще суровее, когда молчал.

— Не имел удовольствия, — сухо проговорил Калл, считавший Коуди выскочкой и хвастуном. Спору нет, он убил нескольких бизонов, но в те времена, когда их было не счесть, любой, кто умел держать ружье, мог настрелять их сколько угодно. Однажды в Эль-Пасо Калл смотрел снятое на пленку шоу Коуди, в котором индейцы сиу играли в бейсбол. А почему бы индейцам сиу не играть в бейсбол, заключил Калл после некоторых размышлений над увиденным. Что им остается? Почему бы им также не зарабатывать деньги, гоняя вокруг арены и изображая нападения на почтовые кареты? Коуди не откажешь в некоторой предприимчивости. Он быстро смекнул, что люди, никогда не видевшие живых индейцев, тем более никогда не воевавшие с ними, будут готовы выкладывать любые денежки за такие зрелища. Может быть, в этом и нет ничего плохого, но он почему-то не жаждал знакомства с Биллом Коуди, да и с Сидящим Буллом тоже.

— Так вот, полковник настоял, чтобы я сел на верблюда и сфотографировался, — продолжал Брукшир. Это было невинное событие, всего-навсего именины на ипподроме, но Брукшир почувствовал, что одно лишь упоминание об этом еще ниже опустило его в глазах капитана. Он не предполагал, что занимает в его глазах сколь-нибудь высокое место, но и не мог позволить себе падать еще ниже.

— Вы не ездите верхом и не уверены в том, что умеете стрелять, — произнес капитан тоном, который, как ни странно, нельзя было назвать нелюбезным. — Вашу шляпу каждые пять минут уносит ветром, и жара доставляет вам неприятности. Нам, возможно, придется пересечь пустыню или две, чтобы догнать Джо Гарзу. Возможно, мы никогда не догоним его, а если догоним, он может пристрелить нас обоих.

— Пристрелить вас? — вскрикнул от удивления Брукшир. — Вот уж чему не верю, так это тому, что он может пристрелить вас.

— Может, — ответил Калл. — Говорят, он замечательный стрелок.

— Но у вас же такая репутация, — не унимался Брукшир. — Иначе полковник не стал бы нанимать вас.

— О своей репутации, господин Брукшир, могу твердо сказать только одно, — заявил Калл. — Она не остановит пулю. Поэтому я бы предпочел не брать вас с собой. Мне не хочется, чтобы вам снесли голову.

— Снесли голову? — переспросил Брукшир. — А почему мне должны снести ее? — Брукшир решил, что из-за жары он стал плохо слышать. Он проработал на железной дороге много лет, но никогда перед ним не возникал вопрос о смерти. Бухгалтеров не убивают, даже в таких путешествиях, какое предстоит ему. Даже во время самых яростных беспорядков в чикагских депо он с комфортом отдыхал в гостиничном номере, позволяя себе время от времени прикладываться к бутылочке бренди.

— Снесут или не снесут, а полковник велел ехать, — повторил Брукшир, в голосе у которого поубавилось уверенности.

— Испробуйте на нем техасскую чесотку, пока я занимаюсь этими лошадьми, — посоветовал Калл. — У вас будет достаточно времени, чтобы послать телеграмму.

Брукшир действительно послал телеграмму, только не стал ссылаться ни на болезнь, ни на собственную непригодность, поскольку это могло лишь отправить его на вольные хлеба. После мучительных размышлений и нескольких пробных заходов он свел содержание к одной фразе и запросу:

Ответ последовал немедленно и в такой же краткой форме:

Брукшир показал Каллу телеграмму, когда они собирались отправиться за Боливаром. Калл взглянул на листок бумаги и тут же вернул его.

— Я бы на его месте пошел на компромисс, — заметил он. — И дал бы вам возможность прокатиться до Ларедо. Вы могли бы помочь мне с Болом. Он иногда бродит по ночам. Можете взять одну из запасных лошадей.

— А оружие можно? — спросил Брукшир.

— Какое оружие вам хотелось бы иметь?

— Винтовку, я полагаю, — ответил Брукшир. — Или дробовик и несколько пистолетов. Мне кажется, с оружием я буду чувствовать себя спокойнее.

— Прошу, — сказал Калл. — Ружейный магазин прямо через улицу. А мне еще надо заглянуть к кузнецу и купить несколько запасных подков. Попробую отыскать там седло для вас. Через полчаса я буду готов.

Через полчаса, когда Калл вернулся верхом на лошади, к которой были привязаны две другие и два мула, он обнаружил Брукшира вооруженным двумя большими «кольтами», «винчестером» и дробовиком восьмого калибра.

— О Господи, — вздохнул Калл. — А на что вам дробовик восьмого калибра?

— Мне рекомендовал его парень в магазине, — ощетинился Брукшир. Он очень гордился своим крупнокалиберным дробовиком, а капитан почему-то смотрел на него косо, и уверенность Брукшира в себе начала улетучиваться.

Капитан взял ружье и вскинул его пару раз к плечу.

— Потребуется целый мул для перевозки одних только патронов к нему, — заметил он, возвращая ружье Брукширу.

— Парень сказал, что это незаменимое средство самообороны, — возразил Брукшир.

— Я не могу спорить с этим, — проговорил Калл. — Правда, у него такая отдача, что может вышибить дух, но если вы сами останетесь живы после выстрела, то о противнике можно не беспокоиться.

— Револьверы новейшей модели, — удрученно проговорил Брукшир. Чувство собственной непригодности к тому, что он собирался делать, навалилось на него с новой силой. Но жребий был брошен. Капитан Калл отвернулся и стал методично пристегивать поклажу к одному из вьючных мулов.

Затем они отправились за старым мексиканцем, который выжил из ума. К тому времени, когда жара достигла своего апогея, они оставили позади последний из глинобитных навесов и направились через пыльную и тернистую равнину к мексиканской границе. Под Брукширом был худющий гнедой жеребец по кличке Дох.

— Мне непонятна его кличка, — буркнул Брукшир, страдая от того, что спина у лошади оказалась такой костлявой. Он и не предполагал, что в седле так неуютно.

— Просто кличка, — пояснил Калл. — Может быть, она происходит от слова «доходяга», но это всего лишь моя догадка.

Интересно, думал Брукшир, как воспримет полковник Терри счет за Доха. Лошадь стоила восемьдесят пять долларов, что было, по убеждению Брукшира, огромной суммой. Что, если полковник Терри собирался позволить ему лошадь всего за шестьдесят долларов? Тогда за счет чего покрыть разницу?

Калл настоял, чтобы Брукшир расстался со своей широкополой соломенной шляпой и купил более подходящую фетровую. Он настоял также на приобретении грубой одежды, ботинок и даже chapaderos— кожаных штанов, без которых нельзя обойтись в каменистых районах близ мексиканской границы.

В результате этого, вынужден был признать Калл, Брукшир вызывал улыбку не только у него самого, но и у всех, кто попадался им на пути. Эти одеяния почему-то как ничто иное выдавали в нем северянина и откровенно делали его похожим на нью-йоркского бухгалтера, которого запихнули в платье, совершенно ему несвойственное.

• Предыдущая
• 15/129
• Следующая