Железная хватка - Портис Чарльз - Страница 10

• Предыдущая
• 10/40
• Следующая

— Вот как, значит? Не станешь?

— Нет, не стану.

— Ладно, сестренка, моя цена — сто долларов. Никак не меньше.

— За такие деньги мне нужна гарантия. Что за них получу?

— Я твоих денежек еще не щупал.

— Деньги у меня будут через день-два. Я над вашим предложением подумаю и еще поговорю с вами. А теперь мне надо в «Монарх». И вам лучше меня проводить.

— Темноты боишься?

— Я никогда темноты не страшилась.

— Будь у меня такой большой пистолет, я б никаких бук и бяк не боялся.

— Я бук с бяками не боюсь. Просто дороги не знаю.

— Ну и возни же с тобой. Погоди, я вот партию закончу. Никогда не поймешь, что эти китайцы себе думают. Так и выигрывают в карты.

Они ставили на игру деньги, и Кочет отнюдь не выигрывал. Я все время его торопила, но он только отвечал:

— Погоди, еще партейку, — и вскоре я уже спала головой на столе.

А еще сколько-то спустя он давай меня тормошить:

— Проснись, — говорит. — Просыпайся давай, сестренка.

— Что такое? — спрашиваю.

Он уже нализался и валял дурака с папиным пистолетом. Целился во что-то у полога, который занавешивал проход в лавку. Я на пол посмотрела, гляжу — большая амбарная крыса. Сидит и жует крупную муку, что просыпалась из дырки в мешке. Я аж вздрогнула, а Кочет накрыл мне рот ладонью — от нее пахло табаком, — щеки мне стиснул и удержал меня на месте.

Говорит:

— Сиди тихо. — Я огляделась: где Ли, — но он, видать, уже лег спать. А Кочет говорит: — Я по-новому попробую. Гляди. — Подался весь вперед и тихо заговорил с крысой, вот так вот: — У меня тут ордер есть, по которому тебе заказано есть кукурузную муку Чена Ли отныне и впредь. Это крысиный ордер. Ордер на крысу, и по указанному ордеру все действия законны. — Поглядел потом на меня и спрашивает: — Перестала? — Я не ответила. Никогда время на такое не тратила — не поощряю я ни пьяниц, ни хвастунов. А он опять: — Да не похоже, что перестала. — Папин пистолет он у левого бока держал — и прямо оттуда выстрелил два раза, не целясь. В комнатенке такой грохот, что все занавески аж подпрыгнули. У меня в ушах зазвенело. И дыму много.

Ли на своей койке подскочил и говорит:

— На улице стрелять полагается.

— Я повестку доставлял, — отвечает Кочет.

От крысы мокрое место осталось. Я подошла, остатки за хвост подняла и вынесла в заднюю дверь для Стерлинга — он крысу наверняка унюхает и расправится с нею первым делом.

И говорю Кочету:

— Вы больше не стреляйте из этого пистолета. У меня к нему зарядов нету.

А он:

— Да ты небось все равно заряжать его не умеешь, если б даже было чем.

— Я умею его заряжать.

Он подошел к своей койке и достал из-под низу жестяную коробку, принес к столу. В коробке полно масляных тряпок, патроны валяются отдельные, клочки кожи и обрывки бечевы. Кочет вытащил свинцовые пули, маленькие медные капсюли и жестянку с порохом.

Говорит:

— Ладно, давай-ка поглядим, как ты это делаешь. Вот порох, капсюли и пули.

— Я сейчас не хочу. Меня в сон клонит, я хочу вернуться на постой в «Монарх».

— Я так и думал, что не можешь, — сказал он.

И давай перезаряжать две камеры. У него все падало из рук, укладывалось криво — в общем, хорошо не получилось. Закончил и говорит:

— Эта пушка тебе слишком большая и неудобная. Тебе б лучше что-нибудь с патронами.

Порылся в коробке и вытащил смешной такой пистолетик с несколькими стволами.

— Вот что тебе нужно, — говорит. — Перечница двадцать второго калибра — на пять выстрелов, а можно и залпом. Называется «Дамский спутник». [26]Тут в городе есть одна дама щедрой природы — Большая Фэй зовут, — так в нее сводная сестра из такого дважды стреляла. А в Большой Фэй весу — около двухсот девяноста фунтов. Пули до жизненно важных органов даже не достали. Но так редко бывает. А против обыкновенных людей он тебе хорошо сослужит. Как новенький. Я тебе его на эту старую пушку сменяю.

Я говорю:

— Нет, пистолет этот был папин. Я готова идти. Вы меня слышите? — Взяла у него револьвер и обратно в мешок положила. А он себе в чашку еще виски налил.

— Никакого ордера крысе не вручишь, сестренка.

— А я и не говорила, что получится.

— Эти крючкотворы навозные думают, что можно, а нельзя. Крысу можно только прикончить — ну, или пусть живет. А на бумажки им плевать. Ты как считаешь?

— Вы все это допить собираетесь?

— Вот судья Паркер понимает. Сам-то старый саквояжник, [27]но с крысами близко знаком. У нас тут был хороший суд, пока его сутяги не захватили. Ты решишь, что Полк Гауди — прекрасный джентльмен, если по одежке судить, да только гаже сукиному сыну Господь и дышать еще не позволял. Я его знаю как облупленного. Теперь судью на меня натравят да исполнителя в придачу. Крысолов, мол, слишком суров с крысами. Во как говорят. «Ты с крысами помягче! С крысами по-честному надо!» А с Коламбусом Поттером по-честному обошлись? Скажи-ка ты мне, а? Порядочней человека тут не бывало.

Я встала и вышла, думая, что он устыдится и за мной пойдет, убедится, что я спокойно доберусь до ночлега, но он не пошел. Когда я уходила, он еще разговаривал. В городке с этого конца стояла темень, и я шла быстро — и ни единой живой души не встретила, хотя слышала музыку и голоса, а у реки горели огни там, где бары да салуны у них.

Дойдя до Гарнизонного проспекта, я остановилась, сообразила, где я. Я никогда с дорогой не путаюсь. И вскоре вышла к «Монарху». Дом стоял темный. Обошла его сзади — думала, черный ход не заперт, людям-то по нужде надо ходить. И была права. Поскольку за новый день я не заплатила, думаю: наверняка миссис Флойд определила нового постояльца в кровать к бабушке Тёрнер, может, какого-нибудь погонщика иль караульщика с железной дороги. Но с большим облегчением увидела, что моя сторона кровати свободна. Взяла лишние одеяла, уложила их, как прошлой ночью. Помолилась, но заснуть не могла еще долго. Кашляла.

Назавтра я болела. Встала и вышла к завтраку, но много в меня не поместилось, а из носа и глаз текло так, что я пошла и опять легла. Очень мне было скверно. Миссис Флойд обернула мне шею тряпицей, пропитанной скипидаром и намазанной лярдом. И дала ложку какого-то «Возбудителя желчи д-ра Андервуда».

— День-два по малому ходить синеньким будешь, но не тревожься, это значит, лекарство действует, — сказала она. — Оно тебя очень успокоит. Мы с бабушкой Тёрнер благословляем тот день, когда о нем узнали. — Этикетка на пузырьке гласила, что ртути средство не содержит и его советуют пить как терапевты, так и священнослужители.

Помимо поразительной окраски, снадобье произвело на меня и другое действие: у меня закружилась голова и в ней все поплыло. Подозреваю теперь, что в средство это намешали чего-нибудь вроде кодеина или тинктуры опия. Помню, половина старушек в округе из-за него стали «морфинистками».

Хвала Богу за Гаррисонов акт о наркотиках. [28]И еще за Акт Волстеда. [29]Я знаю, губернатор Смит — «мокрый», [30]но это из-за национальности и веры он такой, а лично с него за это спрашивать нельзя. Мне кажется, верность он должен хранить в первую очередь стране, а вовсе не «непогрешимому Папе Римскому». Эла Смита я вот ни столечко не боюсь. Он хороший демократ, и когда его выберут, я верю — он правильно поступит, если ему поджилки республиканская братия не подрежет, не загонит его в могилу раньше срока, как с Вудро Вильсоном [31]поступили, с величайшим пресвитерианским джентльменом своего века.

Два дня я пролежала. Миссис Флойд обходилась со мною любезно, еду прямо в постель приносила. В комнате было так холодно, что она не выдерживала подолгу и вопросов не задавала. А в почтовом отделении дважды в день про мое письмо спрашивала.

• Предыдущая
• 10/40
• Следующая