100 великих приключений - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 21

• Предыдущая
• 21/139
• Следующая

Боясь гнева султана, Ибн Баттута решил не возвращаться в Дели, а в одиночестве продолжать путь в Китай. Вначале он отправился на Мальдивские острова. Хадижа, королева Мальдив, узнала о его учёности и с помощью золота и чар девушек-рабынь сумела заставить Ибн Баттуту остаться здесь надолго. Путешественник, прошедший полмира, бросил якорь в этой райской стране. Он женился на дочери знатного вельможи, стал судьёй в главном городе острова — Мале. Местные нравы его весьма удивляли: «Большинство женщин носят лишь набедренные повязки. В таком одеянии они прогуливаются по базарам. Как судья, я пытался приказать женщинам ходить одетыми, но безрезультатно». Рыбу и пальмовые орехи Ибн Баттута считал главным источником «необычайной любвеобильности островитян». Он сам имел здесь «четырёх жён, не считая любовниц и… проводил с каждой ночь по очереди».

Описание Ибн Баттутой Мальдивских островов можно отнести к лучшим образцам мировой географической литературы. Страницы, посвящённые Мальдивам, стали первыми переведёнными на европейские языки из всего написанного Ибн Баттутой. Но вот передышка закончилась — и впереди новые дороги…

На Цейлоне Ибн Баттута посетил Адамов пик — святыню многих религий. Здесь на вершине огромной горы сохранился отпечаток ноги первого человека Адама. Гостеприимный правитель острова снабдил Баттуту «паланкином, который несли рабы, и послал со мной четырёх йогов, трёх брахманов и ещё пятнадцать человек, чтобы они несли провизию». Достигнув вершины, путешественник увидел «почитаемый отпечаток стопы нашего отца Адама, углублённый в камень на достаточную глубину, чтобы вызывать удивление… Когда мы поднялись наверх, то облака скрывали от нашего взора подножие горы».

После непродолжительной остановки на Цейлоне Ибн Баттута двинулся дальше. И тут на него опять свалились несчастья: одно судно, на котором он плыл, потерпело крушение, другое было ограблено пиратами. Наконец он бросил якорь в порту Самудра. От него и получил имя остров камфары, гвоздики и сандалового дерева — Суматра. Мусульманские купцы из Индии принесли сюда ислам лишь за полстолетия до Ибн Баттуты. Правитель Суматры, Малик Аль-Захир, оказался «смиренным человеком, который пешком отправлялся на молитву по пятницам. Он страстно отстаивал веру. И в округе подчинил себе всех неверных».

Ибн Баттута побывал и на Яве, в порту Тавалиси. Здесь он повстречал «принцессу амазонок», которая возглавляла армию девушек-рабынь, «сражавшихся, как мужчины». Добравшись в 1346 году до Китая, первую остановку Ибн Баттута сделал в Цюаньчжоу, на берегу пролива, разделяющего Тайвань с материком. Это был конечный восточный пункт великого «Морского шёлкового пути».

Китай поразил даже много повидавшего Ибн Баттуту. «Китай — одна из безопаснейших стран для путников, — писал он. — С большими деньгами человек может отправиться один в девятимесячное путешествие, ничего не опасаясь». Но, несмотря на все восторги, Китай задел его чувства правоверного мусульманина: «Китайцы — это хяуры, поклоняющиеся идолам и сжигающие своих мертвецов, как индусы. Они едят свинину и собак, продавая их на базарах». Здесь, как нигде, путешественник почувствовал, как далеко он от дома… Далее на восток лежал только Тихий океан. Он представлялся Баттуте бесконечным, а страна, куда он попал, — краем земли. Наступило время возвращаться домой.

Три года добирался он до своей страны, которая, по его словам, «лучшая из всех, потому что в ней есть в изобилии фрукты, протекает много рек, а сытной пищи имеется в достатке». Слова эти явно продиктованы тоской по родине, не угасшей за долгие годы странствий. Уже в Марокко он узнал о смерти матери, случившейся всего лишь за несколько месяцев до его прибытия; отец умер ещё 15 лет назад. «Когда приезжаешь из странствий, привези родным хотя бы камешек», — говорят арабы. Из дальних странствий Баттута приехал не с пустыми руками. Но главным его богатством стали записи, впечатления, познания, добытые в чужих краях.

Дома он был принят восторженно, как герой. «Среди тех, кто прибыл к высоким вратам Феса, был шейх, факир, путешествователь надёжный, проехавший земли, пронизавший климаты вдоль и вширь, Абу Абдуллах Мухаммед, известный как Ибн Баттута, славный в странах Востока как Шамс ад-дин („Солнце веры“), — пишет арабский хронист. — Он обошёл землю, поучаясь, и прошёл по городам, испытуя; он исследовал разделение народов и углублялся в деяния арабов и иноземцев. Затем он водрузил посох скитаний в этой высокой столице».

Но недолго пробыл Ибн Баттута в родных местах. Его неугомонная натура жаждала новых впечатлений — и вот он уже в Андалусии, с отрядом марокканских добровольцев, защищающих Гибралтар от испанцев. А ещё через три года — изнурительный поход на верблюдах по Сахаре в «Землю негров» — 1800 километров через пески. Наконец, Ибн Баттута осел в Фесе, работая над трудом о своих путешествиях. В последние годы прославленный путешественник служил судьёй неподалёку от Феса и умер в 1369 году в возрасте 64 лет. Где находится его могила — остаётся загадкой. Одно из предполагаемых мест его захоронения — Танжер, где сегодня установлено небольшое надгробие. Но достоверных сведений об этом нет. Вероятно, Ибн Баттута согласился бы со словами суфия, с которым познакомился в Турции: «Ищите наши могилы не на земле, а в сердцах людей».

Баварец Иоганн Шильтбергер, уроженец Фрейзинга, был человеком неучёным и бесхитростным. Проведя более 30 лет в далёких странах, обойдя полмира, он, вернувшись на родину, оставил своим потомкам свои записки — такие же бесхитростные, как и он сам, написанные простым лаконичным языком. Возможно, другой человек не постеснялся бы расцветить своё сочинение захватывающими подробностями, но язык Шильтбергера, похоже, был такой же негнущийся, как и пальцы, задубевшие от рукояти меча, черенка лопаты, грубой кожаной сбруи — от всего того, что приходилось ему держать во время своего долгих скитаний по Востоку…

Ганс Шильтбергер происходил из мелкого рыцарского рода. Он родился около 1380 года и свою страдную воинскую жизнь начал ещё подростком. В 1394 году, отправляясь на войну с турками, его сеньор Линхарт Рейхартингер взял 14-летнего Шильтбергера с собой в качестве оруженосца. Армию европейских рыцарей возглавил венгерский король Сигизмунд, который рассчитывал раз и навсегда покончить с турецкой угрозой. Увы, его намерениям не удалось осуществиться: 28 сентября 1396 года, в кровавой битве у Никополя (в современной Болгарии), турецкий султан Баязид наголову разгромил крестоносцев Сигизмунда. На поле боя остался лежать цвет европейского рыцарства. Погиб и Линхарт Рейхартингер. Его 16-летний оруженосец попал в плен. «Тот, кто пленил меня, привёл и меня вместе с другими, связанными верёвкою, к королю». Султан распорядился умертвить всех, взятых в плен: «Король приказал, чтобы каждый умертвил своих пленных, и вместо тех, которые не хотели с этим согласиться, назначил других для приведения его приговора в исполнение. Взяли тогда и моих товарищей и отсекли им головы». 10 тысяч человек было обезглавлено. Однако юный Шильтбергер чудом уцелел в этой резне.

«Когда же дошла очередь до меня, сын короля, заметив меня, приказал, чтобы меня не лишали жизни. Меня тогда повели к другим юношам, ибо не убивали тех, которые не имели ещё 20 лет от роду, а мне не исполнилось и 16 лет». Султан Баязид распорядился отправить уцелевших пленников — около 300 человек — в Адрианополь, где они провели 15 дней. Затем их повели в Галлиполи. Здесь пленники провели ещё два месяца, заточённые в башне, вповалку лёжа на каменном полу. Наконец, у Баязида дошли руки и до них. Отобрав 60 юношей, он отправил их в подарок правителю Египта. Шильтбергер в их число не вошёл: в битве он получил три раны, был слаб, и турки опасались, что подросток умрёт в дороге. Баязид оставил его при своём дворе. Выздоровев, Шильтбергер служил у него скороходом, потом форейтором. «Я должен был бежать перед ним в его походах вместе с другими, по тамошнему обычаю. За эти шесть лет я до того дослужился, что мне позволили ездить верхом в свите короля, у которого я, таким образом, провёл 12 лет».

• Предыдущая
• 21/139
• Следующая