Лучше умереть! - де Монтепен Ксавье - Страница 9
- Предыдущая
- 9/135
- Следующая
Когда Жак вернулся к себе, часы как раз пробили полночь. Он даже не подумал о том, что надо перекусить. Лег, но глаз не сомкнул. На следующий день, когда он пришел на работу, у него словно кровь внутри горела в лихорадке. Лицо его было покрыто почти мертвенной бледностью, глаза светились мрачным огнем. Весь дрожа, он нерешительно замер на пороге привратницкой. Жанна подошла к нему.
— Что это с вами, господин Гаро? — спросила она, поразившись той перемене, что произошла в нем со вчерашнего дня.
— Ничего… ничего… госпожа Фортье, — каким-то странным голосом, запинаясь, проговорил он. — Я хотел вам сказать… Хотя нет… Лучше потом… Позднее… Я иду в цех.
И пошел дальше.
«Что за странный вид! — подумала вдова. — Что он хотел мне сказать?… Выглядит почти как сумасшедший…»
Жак Гаро выполнял привычную работу, из последних сил скрывая от посторонних глаз снедавшее его беспокойство. Ровно в девять, как и накануне, он отправился в кабинет господина Лабру, где они продолжили работу над изобретением. В одиннадцать старший мастер отправился на обед, но, дважды пройдя мимо привратницкой, слова Жанне не сказал. Так что госпожа Фортье могла лишь заметить, что выглядит он все мрачнее и мрачнее. После полудня он вернулся к инженеру. Тот что-то писал.
— Жак, — сказал он старшему мастеру, — можете начинать чертежи модели. Мне нужно закончить срочное письмо…
Гаро взялся за работу. Руки у него дрожали. В глазах все расплывалось. Ему пришлось подождать, пока руки и взгляд не обретут своей обычной твердости. В кабинет вошел кассир Рику.
— Из банка приехали, господин Лабру… — сказал он.
— Ну что, — поднимая голову, спросил инженер, — получили деньги?
— Да, сударь, я принес вам всю сумму…
— Прошу вас, зайдите попозже… Я бы не хотел сейчас отрываться.
Кассир вышел. Жак, присутствовавший при этом коротком разговоре, вздрогнул, услышав слова: « Я принес вам всю сумму». Затем вновь склонился над работой, но пальцы у него дрожали все сильнее, а веки нервно подергивались. Прошло четверть часа. В дверь постучали.
— Войдите! — с нетерпением крикнул инженер.
На пороге появилась Жанна.
— Телеграмму принесли, господин Лабру… — И протянула хозяину голубой конверт.
— Спасибо… — сказал инженер, взяв телеграмму.
Бросив взгляд на склонившегося над чертежной доской Жака, госпожа Фортье вышла. Инженер вскрыл конверт, достал оттуда полоску телеграммы, пробежал ее глазами, расстроено охнул и сильно побледнел.
— Люсьен болен! — вскричал он. — И может быть, опасно!… Ох! Господи!
И продолжил, обращаясь к старшему мастеру:
— Я получил телеграмму от сестры. Мой сын заболел. Я сейчас же выезжаю. Жак, соберите чертежи и прочее и давайте сюда. Я положу их в сейф.
— Да, господин Лабру, сию минуту, — отозвался старший мастер, напряженное лицо которого засветилось радостью.
Он принялся собирать бумаги. Господин Лабру потянул за шнурок — во дворе звякнул колокол. Затем он подошел к двери и позвал кассира — тот не заставил себя долго ждать.
— Дорогой мой Рику, сестра вызвала меня телеграммой к больному сыну; мне нужно ехать. Подсчитайте деньги. Оставьте себе сумму, которая может понадобиться, и несите сюда остальное.
— Я мигом, господин Лабру.
Рику вышел. Удар колокола вызывал Жанну Фортье. Она поспешила явиться.
— Прошу вас, прикажите кучеру заложить коляску, и поживее. А потом сразу же зайдите сюда, нужно поговорить.
Через несколько минут Жанна вернулась. Жак все еще был там — он медленно собирал бумаги. В кабинете стоял и кассир Рику — отчитывался перед хозяином.
— При себе я оставляю пять тысяч франков, господин Лабру, — вещал он, — и очень надеюсь, что до вашего возвращения мне не придется открывать кассу.
— Возможно… Не ждите меня раньше чем через пару дней… Сегодня у нас среда. Если допустить, что болезнь Люсьена не вынудит меня задержаться, я буду здесь в субботу утром. Сколько вы принесли?
— К ста двадцати семи тысячам франков, полученным по векселю в банке, я присовокупил дневные поступления: одиннадцать тысяч двадцать семь франков, из которых пять тысяч оставил у себя. Итого: сто тридцать три тысячи двадцать семь франков. Значит, вместе с тем, что уже лежит у вас в сейфе, получится сто девяносто тысяч двести пятьдесят три франка семьдесят сантимов… Проверьте, сударь.
— Нет у меня времени проверять.
И инженер запер в сейф деньги, принесенные кассиром. Жак с Жанной ждали. Жанна смотрела на старшего мастера — на лице у того запечатлелось странное выражение. Такого выражения она ни разу не наблюдала у него.
— Вот проект и чертежи, господин Лабру, — сказал он, протягивая собранные бумаги.
Инженер взял их, положил, как всегда, в шкатулку, а саму шкатулку спрятал в сейф.
— Как только я вернусь, мы продолжим работу.
— Хорошо, господин Лабру. У вас будут для меня какие-нибудь поручения, указания?
— Да, подождите минуточку…
Инженер повернулся к Жанне:
— Госпожа Фортье, я настоятельно прошу вас ни на минуту не забывать о порученной вам работе. По возвращении я вами займусь. Будьте уверены, что без работы вы у меня не останетесь. Забудьте о том, что между нами было, как забыл об этом я.
Жанна, удивленная столь неожиданной доброжелательностью, молча замерла. Кассир Рику наблюдал за нею…
— Определенно скверное существо! — пробурчал он себе под нос. — Эта женщина явно презирает хозяина… ей явно хотелось бы сделать ему какую-нибудь гадость, чтобы отомстить… Сразу видно!
Господин Лабру продолжал:
— Пожалуйста, соберите мне чемодан с бельем. И не забудьте пальто и дорожный плед.
Госпожа Фортье вышла. Видя, как хмуро и молча она скрылась за дверью, инженер сказал:
— Бедняга, она так сердита на меня… Не понимает, что здешняя работа — совсем не для нее… Прекрасно отдаю себе отчет, что был несколько резок с нею, даже, пожалуй, грубоват… Но что вы хотите? Она мне все нервы вымотала своей «правотой»!… А я сделаю так, что она все забудет… И намерен заняться ею всерьез…
Затем господин Лабру дал последние указания Рику и Жаку.
Пять минут спустя коляска уже быстро катилась по направлению к Орлеанской железной дороге, увозя инженера. Жанна, старший мастер и кассир проводили его.
— Советую вам получше запирать двери, госпожа Фортье, — сказал кассир. — По-моему, хозяин поступает несколько легкомысленно, возлагая на вас такую ответственность!
— Не беспокойтесь, сударь, я буду сторожить как положено.
После работы старший мастер, как обычно, ушел последним и заглянул в привратницкую — отдать списки рабочих на завтрашний день.
— Всего хорошего, Жанна! — сказал он, положив их на стол. — Доброй ночи!…
И собрался было уйти. На этот раз госпожа Фортье его остановила.
— Что же вы хотели сказать мне утром, господин Гаро?
Жак заметно вздрогнул, потом ответил:
— Я так много хотел вам сказать…
— Так говорите же…
— Нет… я много думал… не сейчас… я не смею…
— Вы не смеете? Вы?
— Да, я… Но раз уж я не могу сказать, то напишу, это легче.
Его слова показались Жанне еще более странными, чем его лицо.
— Вы меня почти пугаете! — прошептала она. — Почему вы так мрачны?…
— Не спрашивайте ни о чем… хотя бы сейчас… и ответьте на вопрос, который я должен вам задать…
— Какой?
Жак молчал.
— Вопрос? — допытывалась Жанна. — Что за вопрос?
— Вы подумали всерьез над тем, что я говорил вам вчера относительно вашего положения?
— Да, я думала об этом…
— И вы согласны на мое предложение?…
— Когда скажете мне то, что не хотите, не смеетесказать сегодня…
— Ну что ж, завтра наша судьба решится…
— Завтра? Почему завтра?
— Не спрашивайте ни о чем. Все равно не отвечу. Завтра наступит быстро, а иногда, между прочим, за каких-то несколько часов столько всего происходит!…
Затем, желая положить конец разговору, Жак Гаро быстро вышел; он отправился туда, где имел обыкновение ужинать, до десяти вечера просидел в винной лавке, с самым спокойным видом играя в карты с несколькими приятелями; потом пожелал им доброй ночи и ушел.
- Предыдущая
- 9/135
- Следующая
