Владетель Мессиака. Двоеженец - де Монтепен Ксавье - Страница 32

• Предыдущая
• 32/118
• Следующая

Одевшись потеплее, баронесса Эрминия де Сент-Жермен решилась идти. Она знала дом Каспара д'Эспиншаля, знала от Инезиллы, что со стороны переулка в нем имеется секретная калитка. Бросить записку через эту дверь легко, но тогда Каспар д'Эспиншаль легко может заподозрить Инезиллу в этом деле.

Это не годилось для Эрминии. Послать по почте в Мессиак тоже опасно, Одилия первая могла прочесть письмо. Довольно умная интриганка напрягала свои мозги, выдумывая разные планы, совсем неудобоисполнимые.

— Ах, какая я недогадливая! — воскликнула она наконец.

Затем из шкафа был добыт полный мужской костюм и накладные усы. Эрминия быстро переоделась и превратилась в красивого юношу небольшого роста. Осмотрев с самодовольством себя в зеркало, она на цыпочках, потихоньку, боясь разбудить слуг, вышла из дому.

Случилось это именно в ту минуту, когда Телемак де Сент-Беат, сопровождаемый Бигоном, возвращался домой, отправив Рауля в Мессиак. Эрминия подошла к ним и только с расстояния в несколько шагов узнала, к кому привел ее случай.

«Вот бы попалась!» — подумала она и поскорее свернула в соседний переулок, из которого послышались тяжелые шаги приближающегося патруля, составленного из земской стражи, вооруженной луками.

Она смело подошла к отряду, твердым шагом и спросила: не найдется ли между стражниками такого, который бы согласился, за хорошее вознаграждение, исполнить небольшое поручение?

Вид гордого богатого дворянина произвел впечатление на людей, составлявших патруль.

— Что вы прикажете? — спросил один из стражи.

— Надо немедленно доставить это письмо по адресу.

— Догадываюсь, должно быть, дело чести.

— Может быть.

— Меня это не касается. Поединки запрещены, но письма с вызовом доставлять не запрещено.

— Вы говорите логично, приятель! Знаете вы последний дом на углу площади и малого переулка?

— Отлично знаю.

— Получите два пистоля за труд. Постучитесь в дверь этого дома и отдайте хозяину письмо.

— В десять минут поручение будет выполнено.

Эрминия ушла, очень довольная, что ей так легко все удалось, без помощи субретки, которой она инстинктивно боялась слишком доверяться.

Стрелок хотел исполнить поручение как можно аккуратнее. Он знал, куда следует нести письмо, но не знал фамилии, к кому адресовано письмо.

— Черт возьми! — проворчал он. — Делу можно бы сейчас помочь, если бы не было так темно и если бы еще к тому же я умел читать!

По улице навстречу ему шли двое мужчин. Он обратился к одному из них, который ему показался более похожим на господина, с просьбой:

— Будьте добры! Мой господин, прочтите мне адрес этого письма.

Это был Телемак де Сент-Беат, сопровождаемый Бигоном. Едва стрелок протянул руку с письмом, как Бигон уже вырвал его с восклицанием:

— Мой господин не имеет обыкновения читать письма, прежде чем они не побывают в моих руках. Мы имеем неприятелей, и забвение подобной осторожности легко может привести к великому несчастью, они отравят моего господина каким-нибудь ничтожным свертком бумаги, как это зачастую случалось в римской истории во времена Юлия Цезаря и Катерины де Медичи.

Бигон добыл огонь, зажег фитиль и начал освещать по порядку каждую литеру адреса на письме:

— Господину графу Каспару д'Эспиншалю, — прочел он адрес.

— Графу д'Эспиншалю! — с ужасом воскликнул Телемак де Сент-Беат и, в свою очередь, вырвал письмо из рук Бигона. Затем, отбросив в сторону плащ, он дал возможность стрелку узнать себя.

— Узнаешь меня? Я капитан стрелков. Твое поручение исполнено.

Стрелок поклонился и исчез.

— Постой! — крикнул ему Телемак де Сент-Беат. — Возьми полпистоля и скажи, кто тебе отдал письмо?

— Молодой красивый юноша за несколько минут до этого.

— Не сказал он тебе своей фамилии?

— Нет.

— А какая была у него наружность?

— Мне трудно было его разглядеть. Но если бы он имел такие усы, как у вас, то он бы очень на вас походил.

Телемак де Сент-Беат нахмурил брови и отпустил стрелка. Страшное волнение овладело благородным гасконцем. Но прочитать письмо он не решался; это, по его убеждению, было бы нечестно. В этом клочке бумаги, без сомнения, заключалась страшная тайна.

— Вы не прочтете записку? — спросил Бигон.

— А ты разве решился бы его распечатать?

— Разумеется. Отдайте мне его, кажется, я узнаю руку Инезиллы.

— Ошибаешься.

— Покажите, однако.

Взявши записку, Бигон, вдруг бросился бежать и прежде, чем Телемак де Сент-Беат успел опомниться, исчез у него из виду.

— Негодяй! — крикнул кавалер в гневе.

Но он скоро сообразил невозможность гнаться за Бигоном по лабиринту гористых улочек, а главное, незачем было этого делать. Бигон не мог изменить. Он, Телемак де Сент-Беат, никогда бы не нарушил печати чужого письма, его лакей не был настолько деликатен и обязательно прочитает записку. Значит, все, что случилось, случилось к лучшему.

Возвратясь домой, Телемак де Сент-Беат ждал Бигона и ждал всю ночь напрасно. Утром, обеспокоенный, он вышел на Яндскую площадь и снова не встретил своего слуги. Только в первом часу пополудни, когда он снова собирался идти на розыски, какое-то страшилище, избитое, окровавленное, с опухшим лицом явилось перед ним.

— Ах, господин кавалер! — застонало страшилище.

— Бигон! Это ты?

— Я сам, уважаемый господин.

— Ты, и в таком положении?

— Да! Да! Меня безжалостно избили палками.

— Вижу, что на тебе побывали палки.

— Вы видите, а я их чувствую до сих пор.

— Кто тебя избил?

— Старый де Канеллак и его одиннадцать разбойников. Но прежде, чем начну рассказывать, дайте мне стакан вина.

Телемак де Сент-Беат удовлетворил просьбу Бигона.

— Вот вся история! — начал Бигон. — Я хотел непременно прочесть несчастную записку. Не желая, чтобы вы мне помешали, необходимо было уйти от вас.

— И ты прочел записку.

— Да, ужасные вещи!

— Но читать чужие письма тоже скверная вещь.

— Вы думаете? А я называю этот мой поступок спасением другого от убийства.

— Не понимаю тебя! Что общего между чтением чужих писем и злодейством.

— Что мне за дело до вашей деликатности. Вот что было написано в записке…

И Бигон передал Телемаку де Сент-Беату содержание анонимного послания Эрминии.

Телемак де Сент-Беат сейчас решил, что автором записки должна быть его сестра.

«Это надо расследовать», — подумал он и прибавил громко: — Записка у тебя?

— У меня, без сомнения.

— За что же тебя избили?

— В то время, как я читал проклятое письмо, чьи-то руки вдруг схватили меня. Я едва успел спрятать письмо в правый карман, как почувствовал себя унесенным и очутился в темной комнате. Вскоре принесли огонь, и передо мной было страшное лицо старого де Канеллака.

— Тебя зовут Бигон? — спросил он меня. — Ты служишь у графа Каспара д'Эспиншаля?

— Нет, — ответил я, — уже несколько веков, как Бигоны служат у Сент-Беатов.

— Но ты жил в замке Мессиак и знаешь Эвлогия.

— Очень мало.

— Лжешь.

— Это со мной случается очень редко.

— Слушай! Если ты не приведешь меня в самом скором времени в его трущобу, считай себя человеком погибшим.

— Напрасны были все мои хитрости, отговорки и обманы; надо было исполнить желание Канеллака. Меня посадили верхом и на основании того, что Эвлогия видели поутру у подножья клермонского холма, в лесу около Иссоар, мы все направились в Иссоарский бор.

Здесь, надеясь избавиться от моих проводников, я им указал на пустую хижину. Разумеется, в ней никого не нашли и меня принялись бить. Но это пустяки. Я утешаюсь тем, что, Бог даст, вскоре буду в состоянии отплатить одному из разбойников — именно Вешателю — этому перворазрядному пьянице, бившему меня палкой самым немилосердным образом.

Бигон разъяснил кавалеру, что Канеллак приписывал убийство Без-Веры, лучшего из своих разбойников, Эвлогию, и пылал свирепой жаждой мести.

• Предыдущая
• 32/118
• Следующая