Неподвижно летящая стрела - Бош Диана Борисовна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/51
• Следующая

— Сколько раз вы в сентябре пересекали границу?

— Один раз.

— В начале октября, первого или второго числа, вы куда-нибудь выезжали?

Едва заметно поколебавшись, Старченко ответил:

— Нет.

— Уважаемый суд, — сказал Марк. — Обратите внимание на эти слова. Отец утверждает, что записка была написана в тот день, когда он и сын собирались пересекать границу, и больше в течение следующего времени, включая второе октября, он никуда с сыном не выезжал. Как тогда вы объясните тот факт, что записка была вложена в газету от второго октября?

— Мало ли. Может, случайно положили.

— То есть вы хотите сказать, что хранили этот клочок бумаги около месяца только для того, чтобы потом положить его в свежую газету и забрать с собой?

— Я не знаю, как это получилось, скорее всего, вышло случайно.

— Вы были когда-нибудь в Мзымтинской пещере? — спросил Марк.

Старченко замялся.

— Отвечайте суду, — поторопил его судья.

— Нет.

— Как вы тогда объясните тот факт, что данная записка вместе с газетой от второго октября оказалась в Мзымтинской пещере? Расположена она, напомню суду, достаточно высоко от земли, и попасть в нее можно, только поднявшись вверх, а потом спустившись вниз на плато, расположенное ниже вершины на двадцать метров, с помощью альпинистского снаряжения.

— Я не знаю…

— Ваш сын Михаил бывал когда-нибудь в этой пещере?

— Мне ничего об этом не известно.

— Хорошо, задам вопрос иначе: как газета за второе октября из вашей квартиры попала в Мзымтинскую пещеру?

Старченко подавленно молчал.

— Итак, что мы видим, — заключил Марк. — Молодой парень, восемнадцати лет от роду, обвинен в страшном злодеянии — убийстве. Причем обвинение строится на косвенных показаниях всего лишь одного свидетеля, который утверждает, что Зеленский якобы сам сказал об убийстве им Старченко.

— Я протестую! — вскочил адвокат обвинения. — Прошу вызвать для показаний моего свидетеля, Николая Фокина!

Все, что мог сказать Фокин, Марк знал. Потому слушал спокойно, не ожидая никаких сюрпризов. Дождавшись, когда вопросы у адвоката обвинения иссякнут, он заговорил:

— Скажите, с какой стороны плато упал в ущелье Михаил Старченко?

— Я не видел.

— Когда, согласно вашим показаниям, Михаил Старченко упал, что вы сделали?

— Мы пошли с Макаром вниз.

— Вы видели тело Старченко?

— Нет.

— У меня больше нет вопросов к Фокину, ваша честь. И еще к слову, ваша честь… Я запрашивал характеристику на Николая Фокина у участкового. И вот что открылось. Фокин — заядлый игрок в карты, имел неоднократные приводы в полицию, подозревается в ряде мелких краж. В связи с чем допускаю, что его показания могут быть основаны на шантаже со стороны полиции. Также хочу добавить, что при медицинском освидетельствовании Макара Зеленского судмедэкспертом Гавриловым были зафиксированы телесные повреждения, хотя при оформлении в изолятор временного содержания следов побоев на нем обнаружено не было, что видно из полученной мною копии протокола, составленного при оформлении задержанного. Я лично исследовал предполагаемое место падения Старченко, но ни часов, ни очков, ни паспорта, ни каких-либо других мелких вещей не обнаружил. И наконец, у меня есть неопровержимые доказательства того, что найденный утром десятого октября прошлого года труп был подложен туда накануне вечером и никакой связи с телом безвестно исчезнувшего Старченко не имеет.

Зал бурно загудел. Судья, побагровев, принялся стучать молотком по столу, требуя восстановления тишины.

— Прошу вызвать свидетеля, егеря Адлерского лесничества Караваева Валентина Яковлевича.

Марк был хладнокровен и спокоен, но Дина заметила, что в его глазах мелькнуло торжество. Всегда осторожный в оценке своих шансов на победу, он, похоже, сейчас ничуть не сомневался, что вытащил счастливый билет.

Серое землистое лицо, костлявые узловатые пальцы, сутулая спина. Дина сразу узнала его, мужчину в дождевике. Она видела его дважды.

— Свидетель, представьтесь суду, — отрывисто бросил судья, стараясь скрыть свое раздражение.

— Караваев Валентин Яковлевич. Егерь Адлерского лесничества.

— Что по сути дела можете рассказать суду?

— Обычно я обхожу свой участок один-два раза в день. Участок большой, многолюдный по сравнению с другими — база отдыха там расположена, форелевое хозяйство, так что иначе нельзя. Люди разные встречаются. Вечером девятнадцатого июля прошлого года я, как обычно, обходил свои угодья. У навесного моста через Мзымту ко мне подошли молодые ребята, парень и девушка. Они были сильно встревожены. Из их бессвязного рассказа я понял, что они забрались в труднопроходимые заросли Ахштырского ущелья и там нашли мужской труп. Я сразу сообщил в полицию. Спустя два часа тело извлекли. Судя по состоянию, мужчина — скорее всего, молодой парень, если прикинуть по одежде, — пролежал там дней семь-восемь. Лицо было полностью разбито при падении со скалы — с той стороны, где он упал, много уступов. Когда тело парня увезли в морг, я разобрал заграждения. Несколько дней народ пошумел, да и забыл о происшествии, тем более что никто из отдыхающих на базе отдыха не пропадал. Ниоткуда взялся и так же исчез… А через три месяца… Гляжу — тот же самый труп, у этого же моста, но с другой стороны реки!

— Свидетель, вы можете утверждать, что видели тремя месяцами ранее именно этот труп мужчины? — спросил Марк.

— Да.

— У меня больше вопросов нет. Ваша честь, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами я настаиваю на продлении сроков судебного следствия и на проведении дополнительных мероприятий в Республике Абхазия. Соглашение на этот счет между нашими странами имеется. Я также ходатайствую о проведении некоторых необходимых для установления истины следственных мероприятий.

— Все ходатайства, доказательства и другие документы со стороны защиты были получены и рассмотрены. Никаких документов суд больше принимать не намерен.

Марк допускал данный поворот событий, но не думал, что его отошьют настолько резко.

— Ваша честь, у меня имеется еще важная информация, которую я хотел бы огласить суду.

— Достаточно, уважаемый адвокат! — с сарказмом прервал его судья. — Ваша речь больше напоминает демагогию. На этом ваше выступление считаю законченным, поэтому сядьте, пожалуйста, на свое место.

— Но ваша честь!..

— Все ваши претензии изложите в кассационной жалобе! — повысил голос судья.

— Но я возражаю! — от злости Марк побагровел.

— Вы будете удалены из зала за неуважение к суду, если не остановитесь немедленно, — резко оборвал его судья. — Суд удаляется на совещание с последующим вынесением приговора.

После этих слов у Марка не осталось ни малейших сомнений: приговор был готов заранее, как минимум за несколько дней до судебного заседания. И все его усилия были пустой тратой времени.

Удар молотком по столу.

Марк подумал, что так забивают гвозди в крышку гроба.

— Встать, суд идет! — объявил судебный пристав.

Судья стоя зачитал приговор:

— Суд приговорил: признать Зеленского Макара Арсеньевича виновным по части первой статьи сто пятой Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на десять лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Краснодарского краевого суда в течение десяти суток со дня его провозглашения.

Ничего не видя от злости, Марк собрал бумаги со стола и засунул их в портфель. Кровь стучала в висках. Слова прокурора эхом отдавались в голове, рефреном сопровождая быстрые шаги.

«Десять лет… десять лет… десять лет…»

Десять лет за преступление, которого ты не совершал. Когда тебе восемнадцать. Когда только начинается жизнь.

Таганцеву захотелось завыть по-волчьи.

— Марк! — Дина бросилась вслед за стремительно удаляющимся мужем, но дорогу ей перекрыла хлынувшая из соседнего зала толпа.

• Предыдущая
• 47/51
• Следующая