Время скорпионов - D. O. A. "Dead on arrival" - Страница 11

• Предыдущая
• 11/143
• Следующая

В комнате было темно, однако не настолько, чтобы не догадаться, что она просторна и почти пуста. В центре большая столешница на специальных козлах, вокруг нее пять стульев. Один из них занимал мужчина солидного возраста, с короткими седыми волосами, слегка поредевшими надо лбом. Он курил сигарету, не спуская глаз с Карима. Позади него три широких окна за закрытыми ставнями. Слева, в глубине комнаты, виднелись контуры второй двери, ведущей в другую часть квартиры.

Единственный свет шел от стоящей на столе конторской лампы.

Молодой человек приблизился, взял стул и сел напротив курящего:

— Как дела?

— Хорошо.

— По пути никаких проблем?

Карим отрицательно покачал головой.

— Ладно, тогда начнем.

На столешнице перед незнакомцем находились стаканчик, стопка белых листов, на которой лежал механический карандаш из светло-синей пластмассы, множество довольно пухлых картонных папок и «Harpa». [41]На небольших треногах стояли два включенных микрофона, один нацеленный на Карима, другой — на его собеседника.

ЗАПИСЬ

«Понедельник 23 апреля 2001 года, 23.31. Внеочередное собеседование с агентом Феннеком, проведенное по его личной просьбе куратором — офицером Луи… Я тебя слушаю.

— Сегодня днем Мохаммед Туати сообщил мне, что я еду в Лондон.

Луи бросил сигарету в стаканчик.

— Когда?

— Послезавтра.

— Какова цель поездки?

— Он хочет, чтобы я отвез посылку его другу, какому-то Амину. Затем, при условии, что все будет хорошо, Амин отвезет меня в религиозную школу, чтобы я там учился.

— Что за посылка?

— Не знаю.

Куратор покачал головой, ему это не понравилось:

— Сколько ты там пробудешь?

— Не знаю.

— Где должна состояться встреча с этим Амином?

Карим пожал плечами:

— Эту информацию мне еще не сообщили. Однако я точно знаю, что уезжаю через два дня.

— Насколько нам известно, они могут подложить тебе взрывное устройство и взорвать его во время твоей поездки.

На несколько долгих секунд установилось неловкое молчание.

— Не беспокойся, я думаю, они собираются проверить меня на доставке незначительного груза. Поддельных документов, вероятно. Вот шанс, которого мы ждали. Мы затеяли это не для того, чтобы я сидел здесь и устанавливал потенциальных членов различных локальных сетей.

— Это всегда может пригодиться. В случае покушения, например.

— Следить за этими парнями и срывать подобные пакости — работа сыщиков, Министерства внутренних дел, а не наша. Мы, пока не поступил следующий приказ, по-прежнему Управление военной разведки. Мы ведь военные, верно? Мое задание — я цитирую по памяти — внедриться в образовательные и тренировочные структуры, размещенные в зоне военных действий вне страны, куда однажды может быть введена французская армия. Или я ошибаюсь? О’кей, ввели некое новшество, поскольку оно исходит отсюда, но…

— На всякий случай напоминаю тебе, что я один из инициаторов всего этого бардака, так что бессмысленно читать мне мораль. Вот дерьмо! — Луи поднялся и принялся мерить шагами комнату. — У меня нет ни малейшего желания завалить все, отправив тебя на бойню.

— Выбора-то у меня особо и нет.

Ведущий офицер снова сел и, схватив автоматический карандаш, записал что-то на белом листке:

— Завтра к полудню пришлю тебе новые инструкции и явки. Проверяй свой BLM! [42]— Он отложил карандаш. — Надеюсь, ты прав.

Агент молча покачал головой.

— Ты уверен, что они тебя не раскрыли? Что все это не уловка, призванная заманить тебя в ловушку?

Мужчины внимательно посмотрели друг на друга.

— Маловероятно, не их стиль. Слишком замысловато. Даже если… Пару дней назад меня кто-то навестил. Я думаю, это была последняя проверка, перед тем как посвятить меня в их намерения. Я почти уверен.

Луи согласился:

— Должен тебе сказать, что какие-то люди недавно приходили и к твоим родителям. — Он слегка акцентировал слово „родителям“. — Задавали вопросы. Похоже, твоя легенда держит удар.

Легенда Карима, полностью сфальсифицированная биография, включала двоих пожилых лжесупругов, нанятых за жалованье и живущих на юго-западе Франции. В комплекте с прочими элементами, их существование упрочивало правдоподобность его легенды — маски, под которой он взялся за исполнение своей миссии. Его настоящие родители жили в другом месте, не зная об истинной работе своего сына. В стороне от ее возможных последствий.

— Что еще?

— Ничего особенного с моего последнего рапорта. Ах да, Насер Делиль снова уехал. Похоже, на этот раз надолго. Думаю, он покинул Европу. Полагаю, он скоро наведается в Пакистан. Но к этой информации стоит относиться с осторожностью.

— Запросим подтверждения. Он не входит в число наших приоритетных целей.

— Чтобы закончить с этой темой. Раз или два я видел его с Мохаммедом Туати, но его самый близкий контакт — Лоран Сесийон, обращенный.

— А, душка Джафар. Свой своего ищет. У тебя все?

— Мои последние наблюдения подтверждают связи между мечетью и баром „Аль Джазир“. Я придерживаюсь своих первых предположений, это место встреч и заодно почтовое отделение, а знакомый нам Салах служит им посредником.

— Понял. А теперь сосредоточимся на твоей поездке в Англию».

Луи остановил цифровое записывающее устройство. Теперь он мог расслабиться. Достав из пачки сигарету, он с наслаждением закурил.

— Расскажи о себе. Ты как, держишь удар?

12.05.2001

День тянулся точно в ватном тумане с редкими просветами. Раздавшийся в за?мке слишком рано утром телефонный звонок вызвал острое чувство беспокойства. Ощущение, что все происходит слишком стремительно. Острая боль от случайного укола шпилькой, когда Соня, старинная подруга, делала ей прическу. Крепкая рука отца, стиснувшая запястье в тот самый момент, когда они входили в мэрию Сен-Мало. Пальцы Сильвена, сжавшие ее пальцы. Охвативший ее легкий трепет, когда она ставила свою подпись под датой 12.05.2001 в книге актов гражданского состояния. Ветер, ливень, холод при выходе из ратуши.

«Женишься в дождь — счастье найдешь». Кажется, сегодня Амель слышала это раз пятьдесят.

Холод.

Теперь чуть-чуть потеплело. Она отхлебнула шампанского, и алкоголь сразу ударил в голову. Амель не могла сосредоточиться на болтовне трех своих собеседниц и принялась разглядывать бродивших между столами гостей. Наконец она встретилась глазами с мужем. Муж. К этому ей еще предстоит привыкнуть. Сильвен стоял посреди широкой террасы замка Бонабан со своим дядей и друзьями родителей. Но в этот миг он был только с ней, и его улыбка мгновенно успокоила тревогу новобрачной. Амель остро захотелось оказаться в его объятиях, с ним наедине. Захотелось его.

— Вам бы следовало заняться вашим отцом; похоже, он скучает. С ним никто не разговаривает. — Свекровь отказывалась обращаться к ней на «ты».

Не дожидаясь ответа невестки, она направилась к другим гостям.

Отец Амель в одиночестве пил сок. Он казался растерянным. Родных новобрачной было немного. Бабушка и дедушка по материнской линии поддержали свою дочь и не пришли. Старшей сестре Мириам пришлось остаться в Париже с матерью, чтобы скрасить ее одиночество. Родственники отца жили в Марокко, и ради нерелигиозной церемонии никто не захотел сниматься с места.

Так что со стороны Амель присутствовали лишь несколько друзей. И отец с таким печальным лицом.

Их разделяло всего несколько шагов.

Молодая женщина отвела глаза и опять поймала неприязненный взгляд свекрови. Казалось, та следит за каждым ее передвижением и поступком. Амель переключила внимание на отца и увидела, что к нему как раз подошла Соня. Почувствовав облегчение, она решила, что пора нанести удар в самое сердце неприятеля. Мадам Рувьер-Балимер направилась к мадам Рувьер.

• Предыдущая
• 11/143
• Следующая