Начало пути - Радов Анатолий Анатольевич - Страница 6
- Предыдущая
- 6/73
- Следующая
Увидел я все это на четвертый день пребывания здесь. Вирон не стал откладывать надолго момент моего клеймения, очень обрадовавшись, когда узнал, что я не местный и ни ярлыка «свободного», ни хозяина у меня нет. Диалог, из которого он вынес данный факт, выглядел, конечно, нелепо – с маханием руками, рисованием всякой хрени на песке и попытками уловить что-то общее в двух совершенно разных языках, но тем не менее нужное я все-таки умудрился сказать. Да оно и было всего одно – это нужное. Хозяина у меня нет. Все, точка.
Через секунду после окончания нашего оживленного разговора прямо в воздухе возникли серебристый треугольник и две пересекающиеся линии. В мгновение они поменяли цвет на красный и впились мне в правое плечо. Я вздрогнул от легкого укола, а Вирон опустил руку и довольно улыбнулся.
Простое, в общем, клеймо у Вир’Сторов, незамысловатое. Впрочем, как и сами Вир’Сторы. Ни Вирона, ни его братьев, ни жену, ни сынка нельзя было назвать замысловатыми, даже в приступе рабской благодарности за кусочек мяса, который Вирон иногда приказывал варщику добавлять нам в похлебку.
Я стал прикидывать, какое расстояние отделяет меня от хозяина. До Лиорда от замка Вирона тридцать риг, за ночь я прошагал примерно десять – двадцать. Правда, в темноте не определить даже примерно. Может, я вообще по кругу шел, есть же такая проблема – из-за того, что одна из ног у человека хоть на миллиметр, но короче другой. Хотя, может, дело и совсем в другом, не помню, но то, что проблема существует, – это точно. Ладно, возьмем по минимуму, и пусть будет всего сорок риг. Это шестьдесят километров по-нашему. Что ж, достаточно далеко. Почувствовать клеймо он может только с расстояния четырех риг благодаря магии Крови, которой обучаются все благородные еще в детстве. Не в полном объеме, конечно, но ставить свое магическое клеймо и чувствовать его на определенном расстоянии учат всех этих будущих рабовладельцев в рамках обязательной программы. Уж не знаю, есть ли такие среди них, кто не держит рабов, но, думаю, мало кто отказывается от подобного удовольствия.
Но это не самое страшное. Продолжение у этой истории намного страшнее. Помимо самого хозяина, очень скоро за мной начнут охотиться все эти аристократы-рабовладельцы. У каждого магического клейма свое индивидуальное плетение. Это как ДНК – оснований всего четыре, а вариантов триллионы. Хотя тут больше похоже на программу. И Вирон поступит следующим образом: он начнет передавать начало плетения моего клейма своим дружкам и просто знакомым, те распространят своим… Цепная реакция, геометрическая прогрессия. Вот вам, свободные и благородные жители Доргона, новая сигнатура, при обнаружении… Что при обнаружении? Это еще тот вопросец. Может просто сдать стражникам и вернуть хозяину, а может и прямо на месте…
Интересно, спустя сколько времени весь благородный Северный Доргон будет на раз определять меня, как антивирус – вредоносную программу? Месяц? Неделя? Несколько дней? Или – УЖЕ?
Нет-нет, последнее точно нет. Пока еще можно быть уверенным в том, что тебя не ищут. Вернуться я должен был только сегодня вечером. Вирон выделил мне на все про все четыре дня, четыре – священная цифра у ольджурцев. Число Номана. А вот с завтрашнего утра можно начинать бояться. И бояться по-настоящему, до дрожи в коленках, до стука зубов друг об друга, до тошноты, до усрачки. Потому что и на этом история не заканчивается. Есть еще финал – ужасный финал.
Помимо благородных, мною могут заняться профессиональные охотники за беглыми рабами. Конечно, это только если Вирон решит раскошелиться, потому как охотники мало не берут. А он раскошелится. Жадный до каждого кусочка мяса, до каждой лишней ложки похлебки, если дело касалось нашей кормежки, он запросто выкидывал по полсотни золотых, когда от него сбегал раб. Случалось это нечасто, как рассказывал Альтор. А при мне так и всего раз. Но я запомнил тот случай на всю свою жизнь.
Силай’тон просто устал. Хотя нет – он почувствовал, что ему осталось уже недолго. Старому, с изрытым морщинами лицом уроженцу далекой Вальтии, что раскинулась за Фрурским морем в тысяче риг отсюда, было уже за семьдесят. И ему приснилась смерть. Она сказала, что придет за ним через три дня, намекнув – нужно готовиться.
Вальтийцы представляют смерть в виде прекрасной обнаженной девственницы, символизирующей начало новой формы существования. Поэтому рассказывал о своем сне он без сожаления и страха, а даже с какой-то мудрой улыбкой на иссохших от времени и палящего солнца губах. А мне почему-то было до тошноты страшно. Подумалось вдруг с дикой тоской – неужели и я сдохну рабом? Вот так же, как этот старый, побитый жизнью человек? Да за что, Господи?
В ту же ночь он сбежал, предпочтя умереть на свободе. Я помню, как Альтор умолял хозяина оставить беглеца в покое, рассказав о том сне, что увидел Силай’тон. Но именно это и задело самолюбие Вирона.
– Если бы он сбежал в объятия ольджурской смерти, возможно, я бы и оставил его в покое. А к вальтийской красотке я отпустить его не могу.
Сказав это, он громко заржал, а спустя пару минут приказал одному из надсмотрщиков скакать во весь опор в Сухину, где жил Линк’Ург по прозвищу Нюх. Его услугами Вирон пользовался в таких случаях постоянно; как позже разъяснил мне Альтор, Нюх даже делал нашему хозяину скидки за то, что тот обращался только к нему. Везде охотники уже требовали по семьдесят золотых за поимку одного беглого, а с Вирона Нюх продолжал брать все тот же полтинник.
Охотник притащил сбежавшего старика на следующий день, привязав его к седлу своего коня, а точнее – лога. Так здесь называют животных, используемых для верховой езды и почти неотличимых видом от земных коней.
В глазах беглого была боль. Думаю, он очень надеялся умереть свободным, но Великая Эри отвернулась от него, впрочем, как и от всех нас, глазевших сквозь щели в амбарной стене, как Силая забивают до смерти кнутом, а пьяный Вирон стоит чуть поодаль и хлещет хорское, время от времени окрикивая надсмотрщика, чтобы тот дал старику передышку.
– Послабь, послабь! Пусть этот кусок старого мяса получше разглядит свою красотку-смерть. Нет, только подумать, смерть – и вдруг прекрасная дева. А? Клянусь Номаном, эти вальтийцы просто озабоченные животные!
Глава 5
Отмахнувшись от воспоминаний, я принялся подбрасывать в костер толстые ветки, ломая их с помощью и рук и ног, а иногда использовал и вес тела. Некоторые из них еще не совсем засохли и отрухлели, отчего приходилось хорошенько напрягаться, хотя силы были почти на исходе. Ветки ломались с громким треском, я очень часто прекращал свое занятие, вертел по сторонам головой и прислушивался – не привлек ли кого излишним шумом?
Но вроде никого поблизости не было, и ни одну живую душу треск не прельстил подойти и глянуть – чего это тут творится. А вскоре костер стал более-менее нормальным, для того чтобы согреться и даже вздремнуть недалеко от него пару-тройку часиков, не боясь приближения хищников. Мир хоть и другой, но все же местное зверье, как и наше, побаивается огня. По крайней мере, хочется в это верить.
Расстелив куртку шагах в трех от костра и сняв пояс, я улегся и блаженно расслабился. Наконец-то! После стольких бессонных часов смогу нормально поспать. Предусмотрительно вытащенный из ножен клинок положил перед собой, зажав рукоять в кулаке. На всякий случай. Если не зверь, а разумное существо захочет приблизиться ко мне, буду наготове, а в таких случаях иногда и лишние секунда-две многое решают. Сию простую истину я понял благодаря невольным тренировкам с сынком Вирона. Этот гад поскупился на хорошего учителя и тренировал сынка сам, а я был чем-то вроде боксерского мешка. Впрочем, ему бы и хороший учитель не помог. Если бы не мое положение раба, быть бы Ригону’Стору битым каждый божий день. Но, увы, как говорится, положение обязывало.
Хорошо еще, что первый год тренировок проходил на деревянных подобиях мечей, ножей и прочего холодного оружия, и мое тело отделывалось обычными синяками. Но дело было не только в положении. Просто я никогда не показывал всего, чему успевал обучиться, продолжая играть полного идиота. Почему? Если вам не дай бог «повезет» когда-нибудь провалиться в чужой мир и попасть в рабство, вы обязательно попробуйте повести себя иначе. Тогда и объяснений никаких спрашивать не станете – поймете все на собственной шкуре.
- Предыдущая
- 6/73
- Следующая
