Прощай, детка, прощай - Лихэйн Деннис - Страница 2

• Предыдущая
• 2/87
• Следующая

Ни родители, ни друзья, ни правоохранительные органы, ни детские приюты, ни центры, куда стекается информация о пропавших людях, — никто не знает, где они находятся. Возможно, в могилах; в подвалах или в логовах педофилов; на дне моря, вероятно, в дырах, существующих в материи вселенной, откуда о них уже больше не услышат.

Где бы ни были эти триста в год, они — без вести пропавшие. Минуту-другую мысль о таком ребенке тревожит тех, кто ознакомился с разыскным делом, но тяжелее всего приходится его родным.

Нет тела — нет доказательства ухода из жизни, для близких пропавший не умирает, но заставляет чувствовать пустоту.

И остается пропавшим.

— Жизнь сестры складывалась очень непросто, — рассказывал Лайонел Маккриди, расхаживая по нашему офису. Это был крупный мужчина с немного обвисшими щеками, что придавало ему сходство с гончей. Линия широких плеч круто поворачивала вниз, будто на них что-то давило. Застенчивой улыбкой он тоже напоминал косматую собаку, крепкое пожатие мозолистой руки впечатляло. Он был в коричневой камуфляжной куртке и в огромных ручищах мял бейсбольную кепку такой же расцветки. — Наша мама была… в общем, откровенно говоря, пьяница. Отец ушел, когда мы были совсем маленькие. В такой обстановке… по-моему… в общем, растешь озлобленным на весь мир. Чтобы разобраться, что к чему, понять, как жить дальше, нужно время. Дело не только в Хелен. У меня после двадцати тоже выдался сложный период, я был далеко не ангел.

— Лайонел, — одернула его жена.

Он выставил руку в ее сторону, как бы показывая, что должен высказать это сейчас, иначе не сможет вообще.

— Мне повезло, я встретил Беатрис, образумился. Я ведь что хочу сказать, со временем, если хотя бы иногда попадаешь в нормальную среду — вырастаешь из этого, стряхиваешь с себя всю эту дрянь. Моя сестра еще растет, вот что я хочу сказать. Может быть. Ведь жизнь у нее была нелегкая и…

— Лайонел, перестань извиняться за Хелен. — Беатрис провела ладонью по коротко стриженным клубничного цвета волосам. — Сядь, дорогой. Пожалуйста.

— Я просто пытаюсь объяснить, что Хелен жилось несладко.

— Тебе тоже, — возразила Беатрис, — но ты же хороший отец.

— Сколько у вас детей? — спросила Энджи.

Беатрис улыбнулась:

— Один, Мэтт, пять лет. Поживет с моим братом и его женой, пока не найдем Аманду.

При упоминании о сыне Лайонел оживился.

— Отличный парень, — сказал он и сам чуть смутился от такого явного проявления родительской гордости.

— А Аманда? — спросил я.

— Чудесный ребенок, — сказала Беатрис. — Но она слишком маленькая, вряд ли могла уйти сама.

Аманда Маккриди исчезла три дня назад. С тех пор, казалось, весь Бостон сосредоточился исключительно на ее поисках. Полиция задействовала в них большие силы, чем четыре года назад при охоте на Джона Сэлви после стрельбы в клинике абортов. Мэр пообещал придать поискам Аманды приоритет перед другими городскими делами. СМИ только и говорили что об исчезновении ребенка: этой теме посвящали передовицы обе утренние газеты, она же шла главным материалом в вечерних новостях всех трех основных телеканалов, и каждый час, перемежая мыльные оперы и беседы в студии, выходили специальные новостные выпуски.

И за три дня — никакого результата. Даже намека на результат.

Аманда Маккриди к моменту исчезновения прожила на этом свете четыре года и семь месяцев. Мама уложила ее спать в субботу вечером, заглянула к ней около половины девятого, а на следующее утро в начале десятого увидела пустую кроватку.

Приготовленные на утро розовая футболка, джинсовые шортики, розовые носочки и белые кроссовки исчезли, как и любимая кукла Аманды по имени Горошина, светловолосая копия своей хозяйки. Следов борьбы в комнате не обнаружили.

Хелен с дочерью жили на втором этаже трехэтажного дома. Аманду могли похитить, поставив лестницу под окно спальни и открыв раму с москитной сеткой, но вряд ли. Ни на этой раме, ни на подоконнике не нашли никаких следов проникновения в комнату, в земле под окном углублений от лестницы не осталось.

Если четырехлетний ребенок не вздумал вдруг сам уйти из дому посреди ночи, значит, похититель вошел через парадную дверь. Он не взламывал замок и не отжимал дверь от косяка, в этом попросту не было необходимости — дверь держали незапертой.

Это обстоятельство выплыло на свет, и Хелен Маккриди изрядно досталось от журналистов. Через сутки после исчезновения бостонская газета «Новости», аналог «Нью-Йорк пост», вышла с таким заголовком на первой полосе:

Под заголовком поместили две фотографии: на одной Аманда, на другой — парадная дверь квартиры настежь открыта. Под нее явно что-то подложили, чтобы смотрелось поубедительней. В полиции заявили, что наутро, когда обнаружилось исчезновение Аманды, дверь — да, была не заперта, но и не была так широко распахнута.

Для большинства жителей города такие тонкости особого значения не имели. Хелен Маккриди оставила четырехлетнюю дочь одну в незапертой квартире, а сама пошла к соседке Дотти Мэхью смотреть телевизор — две комедии и кинофильм недели, под названием «Грехи ее отца» с Сюзан Сомерс и Тони Кертисом в главных ролях. После новостей начался развлекательный выпуск «В выходные вечером», Хелен досидела до середины и вернулась домой.

Примерно три часа сорок пять минут Аманда оставалась одна в незапертой квартире, и за это время она либо вышла из дома сама, либо ее похитили.

Мы с Энджи, как и весь город, внимательно следили за развитием событий и, как и все остальные, не знали, что думать. Хелен Маккриди успешно прошла испытание на детекторе лжи, не оставив полиции ни одной зацепки. Поговаривали, что к поискам привлекают экстрасенсов. На улице стояло бабье лето, большинство окон в доме в ту роковую ночь были открыты. Соседи и случайные прохожие не заметили ничего подозрительного, не слышали ничего такого, что можно было бы принять за детский крик. Никто не видел ни малолетнего ребенка, идущего по улице в одиночку, ни подозрительного человека, ни людей с ребенком или странным на вид свертком в руках.

Аманда Маккриди будто сквозь землю провалилась.

Сегодня днем к нам заходила невестка Хелен, Беатрис Маккриди. Вряд ли мы сможем сделать для ее племянницы нечто, чего еще не сделали сотня полицейских, половина бостонских журналистов и тысячи простых горожан.

— Миссис Маккриди, — сказал я, — поберегите ваши деньги.

— Но если они помогут спасти Аманду…

Вечером в среду, когда час пик на проспекте внизу под окнами утих до редких гудков и всхрапов двигателей, мы с Энджи сидели в офисе на колокольне церкви Святого Варфоломея в Дорчестере и слушали, как дядя и тетя Аманды излагают суть дела.

— Кто отец девочки? — спросила Энджи.

По-видимому, обязанность отвечать на подобные вопросы была возложена на плечи Лайонела.

— Не знаем. Возможно, Тодд Морган. Он уехал из города сразу после того, как Хелен забеременела. С тех пор о нем не слышали.

— Но список возможных отцов довольно длинный, — поджав губы, произнесла Беатрис.

Лайонел уставился в пол.

— Мистер Маккриди. — Я негромко попытался вывести его из созерцательного состояния.

Он поднял глаза:

— Лайонел.

— Пожалуйста, Лайонел, присядьте.

После недолгой борьбы с самим собой он устроился на стуле по другую сторону стола.

— Этот Тодд Морган… — сказала Энджи, записав имя в блокнот. — Полиции известно, где он находится?

— В Мангейме, в Германии, — ответила Беатрис. — Его армейская часть там базируется. В ту ночь он был на базе.

— Его исключили из списка подозреваемых? — спросил я. — Не мог он для такого дела нанять кого-нибудь?

Лайонел откашлялся.

— В полиции говорят, он мою сестру знать не хочет и, как бы то ни было, не считает Аманду своим ребенком. — Взгляд у Лайонела был добрый и растерянный. — Так и сказал, мол, «нужна была бы мне доченька, чтобы срала и орала все время, я бы себе немецкую завел».

• Предыдущая
• 2/87
• Следующая