Стрелки Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 50

• Предыдущая
• 50/61
• Следующая

К полудню конвой мулов оттащил захваченные трофеи вместе со ранцами стрелков в безопасное место к востоку от города. Вивар не хотел, чтобы люди были обременены личными вещами в момент штурма города. Поэтому трофеи и прочие принадлежности вывезли в горы.

Отправив караван мулов, Шарп разрешил стрелкам отдых, а сам, преодолевая немыслимую усталость, побрел разыскивать Вивара. Он прошел через пустынную площадь. Дюжина касадорцев вели наблюдение за прикрытыми ставнями окон дворца. Несколько горожан сооружали перед дворцом примитивную баррикаду из старой мебели и пустых винных бочек.

На фасаде дворца оставалось лишь одно не закрытое ставнями окно, в котором не было видно наблюдателя. Флаг с парадного подъезда убрали, двойные двери забаррикадировали снаружи досками и бревнами. Французы оказались замурованы внутри огромного здания.

Касадорцы Вивара сдерживали толпу, пробивавшуюся на площадь из узеньких улочек. Горожане выкрикивали угрозы и насмешки в адрес запертого во дворце неприятеля. Поприветствовав восторженными криками Шарпа, они продолжили оскорбления. Отчаянно визжали волынки. Дети плясали, неистово били колокола.

Устало улыбнувшись торжествующим горожанам, Шарп поднялся по ступенькам западного входа. На половине пути он замер, пораженный красотой собора. С величайшим искусством вырезанные из камня колонны и арки, статуи и балюстрады, орнаментальные щиты и надписи прославляли похороненного внутри Сантьяго.

Собор почему-то напомнил лейтенанту честолюбивого Вивара. Испанец дрался за то, во что верил, в то время как Шарп дрался как пират, из проклятой, упрямой гордости.

– Вижу ли я восхищение в глазах солдата? – прозвучал нежный насмешливый голос с верхних ступеней.

Шарп мгновенно забыл о соборе и его славе.

– Мисс Паркер?

Он чувствовал, что глупо улыбается, но ничего не мог с собой поделать. Не только пиратская гордость вела его в бой, но и воспоминания о девушке в голубой юбке и рыжей накидке.

Шарп резко обернулся к безмолвному дворцу, удерживаемому французами.

– Здесь опасно!

– Мой дорогой лейтенант, я провела в логове людоедов целый день! Неужели вы считаете, что после вашей блестящей победы я нахожусь в большей опасности?

Шарп улыбнулся комплименту и, поднявшись наверх, вернул его:

– Этой победе, мисс Паркер, в огромной степени мы обязаны вам. – Лейтенант поклонился. – Мои почтеннейшие поздравления. Той ночью я был не прав.

Польщенная похвалой, Луиза рассмеялась.

– Полковник д'Эклан уверен, что вы попадетесь в его засаду в ущелье Улла, к востоку от Падрона. Я видела его сегодня в три часа утра. – Она подошла к центру верхней площадки, доминирующей над всей площадью. – С этого места, лейтенант, он произнес речь перед своими людьми. Они заполнили всю площадь! Бесконечные ряды сверкающих в свете факелов касок. А как они прославляли своего полковника! Никогда не думала, что придется увидеть подобное! Они воздали ему хвалу, а потом отправились к великой победе.

Шарп вдруг подумал, как близко сегодня они находились от поражения. Лишняя тысяча человек под безжалостным и эффективным командованием д'Эклана без труда опрокинула бы атаку Вивара. Между тем обманутый Луизой егерь умчался на юг.

– Как вам удалось его убедить?

– При помощи обильных слез. В конце концов он выведал у меня роковую правду. – Луиза иронизировала над собственной смекалкой. – А затем предоставил мне выбор. Я могла остаться в городе либо ехать к своей тете в Коруну. Полагаю, если бы я пожелала остаться, он заподозрил бы меня во лжи. Я сказала, что хочу воссоединиться с семьей, и полковник ускакал. Сегодня днем я должна была выезжать в Коруну. – Девушка исполнила радостный пируэт. – Представляете, от какой участи вы меня избавили?

– Не страшно было оставаться?

– Ну, конечно, а вам разве не страшно было сюда идти?

Шарп улыбнулся.

– Мне платят за мой страх.

– И за то, что вас боятся – тоже. Вы устали, лейтенант. – Луиза присела на ящик и убрала со лба случайную прядь. – Эти ящики, – добавила она, – были полны награбленным из собора добром. На прошлой неделе французы их забрали, но кое-что дону Вивару удалось спасти.

– Он, наверное, очень доволен.

– Не очень, – грустно ответила Луиза. – Французы осквернили собор. Они разграбили сокровища и сорвали почти все картины и полотна. Дон Блас несчастен. Но хоругвь в целости и сохранности, так что чудо должно свершиться.

– Хорошо, – произнес Шарп, вытащил палаш и вытер о колено запекшуюся кровь. Если вовремя не вытирать кровь, сталь может проржаветь.

– Дон Блас там, в соборе. Готовит верхний алтарь для своей чепухи. – Последнее слово Луиза произнесла с улыбкой. – Уверена, вы хотите, чтобы он поскорее все закончил.

– Именно так.

– Ничего не выйдет, – покачала головой Луиза. – Священники настаивают, чтобы чепуха была исполнена надлежащим образом и с должными церемониями. Это чудо, лейтенант, весть о котором должна облететь всю Испанию. Мы ожидаем прибытия монахов и святых отцов. – Девушка радостно рассмеялась. – Как в средние века, правда?

– В самом деле.

– Хотите увидеть дона Бласа? – с неожиданным энтузиазмом спросила Луиза. – Пойдемте, вам следует обязательно посмотреть Врата Славы – замечательная резьба по камню! Впечатляет куда более, чем двери в доме встречи методистов.

Несколько секунд Шарп молчал. Он не хотел видеть Врата Славы, как бы красиво они ни выглядели. Он не хотел делить общество Луизы с испанцем, готовящим собор к вечернему представлению. Ему хотелось просто посидеть рядом с девушкой, радуясь общей победе.

– Я убеждена, – сказала Луиза, – что это самые счастливые дни в моей жизни. Как я вам завидую!

– Завидуете мне?

– В вашей жизни меньше ограничений, лейтенант. Хорошо, когда правил больше не существует. Хочешь солгать? Лги! Хочешь разнести город в клочья? Вперед! Хочешь разжечь огонь? Чиркни кремнем! Может, мне стоило стать одним из ваших стрелков?

– Не возражаю, – рассмеялся Шарп.

– Но вместо всего этого, – Луиза сложила руки в притворной молитве, – я должна добираться до Лиссабона и плыть в Англию.

– Должны? – пробурчал Шарп.

Луиза помолчала. Над площадью тянулось облако дыма из горящего дома, потом его унес порыв ветра.

– А разве вы не собираетесь сделать то же самое?

Снова проснулась надежда.

– Все зависит от того, стоит ли еще гарнизон в Лиссабоне. Уверен, что он там.

– После всех наших поражений это маловероятно.

Луиза обернулась и посмотрела на кучку мальчишек, которым удалось проскользнуть на площадь мимо касадорцев Вивара. Самый первый волок трехцветный французский флаг. Вначале флаг подожгли, потом потащили по земле ко дворцу. Расшевелить французов не удалось.

– А мне ничего не остается, кроме как вернуться домой, – произнесла Луиза, глядя на резвящихся мальчишек. – В Англии я снова начну вышивать и часами рисовать акварели. На некоторое время я стану знаменитостью. Даже настоятель пожелает выслушать мою историю. Мистер Баффорд возобновит свои ухаживания и заверит меня, что никогда больше, пока он живет и дышит, я не подвергнусь таким ужасным опасностям. Я буду играть на клавесине и неделями мучиться: какие ленточки покупать к халату на будущий год – голубые или розовые? Я буду подавать беднякам и пить чай с почтенными матронами. И все это будет так безрадостно, лейтенант Шарп!

Шарп растерялся от иронии, не до конца понимая ее смысл.

– Значит, вы решили выйти за мистера Баффорда? – спросил он, содрогаясь от страха перед утвердительным ответом.

– Я не получила достаточного наследства, чтобы привлечь внимание более интересных людей, – ответила Луиза с наигранной жалостью к себе. Она смахнула упавший на юбку пепел. – Выйти за мистера Баффорда было бы умно. Жить в прекрасном доме!.. Я распоряжусь, чтобы вдоль южной стены высадили розы. Время от времени я буду читать в газетах сообщения о далеких сражениях и вспомню, как ужасно пахнет пороховой дым и как печально выглядит солдат, вытирающий кровь со своего палаша.

• Предыдущая
• 50/61
• Следующая