ЗвеРра (СИ) - Галанина Юлия Евгеньевна - Страница 26

Ближний к городу рукав водопадом обрушивался с каменной перемычки, соединяющего скалы берега и острова.

Водопад был небольшим, однако напора вполне хватало, чтобы крутить искусно установленное водяное колесо. Тугие струи, падая, с силой били в лопасти. Единая масса воды гулко дробилась на мириады частиц и закатное солнце зажигало многочисленные радуги над водопадом.

Сама мельница была встроена в склон каскадом этажей. Два этажа были рабочими, третий — кухонным, а четвёртый, верхний — жилым.

— Похожий водопад есть ниже города. Только он больше и на нём выдры живут, — пояснила Илса, перекрикивая шум воды.

— Выдровый Водопад, знаю, — кивнул в ответ Марк.

Росомаха неодобрительно помотал головой, постоянный гул водопада ему не нравился.

Марка интересовало, для каких целей использовали мельницу, поэтому он не стал подниматься по деревянной лестнице наверх, к жилой надстройке, а начал осмотр с рабочих помещений.

Конструкция мельницы оказалась сложнее, чем он предполагал: сила падающей воды хитрым образом распределялась на валы, которые вращали два небольших жернова, и поднимали-опускали молоточки в деревяной лохани. Рядом с лоханью стоял глубокий чан, за ним — прямоугольные сита и пресс.

Один жернов был обычным. Второй не совсем: верхний камень катился по нижнему, как если бы на стрелку циферблата опрокинутых навзничь гигантских часов надели колесо.

Марк принюхался: жернова источал тонкий приятный запах, впрочем, перемежаемый более едкими ароматами. В чём он мог бы поклясться совершенно точно, — муку на этой мельнице вряд ли мололи.

— Ну что, догадался, что тут делали?! — ехидно спросила его Илса. Вопрос ей пришлось прокричать прямо Марку в ухо.

Марк почесал затылок.

— Пряности измельчали?! — проорал он в ответ.

Полярная лисичка радостно мотнула головой.

— Не угадал!!!

Марк пожал плечами, осмотрел всё ещё раз и вышел.

Ступеньки лестницы прогибались под ногами. Наверху, в жилом ярусе, возвышающемся над берегом, было значительно тише. Гул водопада, грохот жернова и молоточков никуда не делись, но звучали глухо, словно в отдалении.

Весь этаж был одной большой комнатой с окнами на четыре стороны света. Под восточным, южным и западным окном стояло по столу. В центре комнаты, изголовьем к широкой печной трубе, располагалась большая кровать под пологом. Полог отсутствовал, но деревянные перекладины каркаса остались. Крутая лестница, притаившаяся в северо-восточном углу, вела в кухню ярусом ниже и на чердак.

Марк решил оставить лавры кухонного первооткрывателя Птеке, а самому заняться чердаком. Положив рюкзак на кровать, он поднялся по лестнице, и выбрался наверх через квадратное отверстие в потолке.

Чердак оказался просторным и высоким. Хорошо проветриваемым. На стропилах были закреплены ряды жердей.

"Звездочёт-мельник рыбу сушил?" — спросил сам себя Марк и сам же себе ответил: "Не похоже…"

Он обошёл чердак и очередной лестницей, теперь винтовой, поднялся ещё выше, на крышу. И оказался над городом, над рекой, над миром…

Верхушку четырехскатной крыши словно срезали гигантским ножом, сделав пятачок вместо маковки. Кованые перила ограждали смотровую площадку, флюгер в виде сидящего на сосновой ветке соболя, укреплённый на штыре-копье, указывал направление ветра.

К вечеру ветер не на шутку усилился и Марку, восторженно осматривающему окрестности, пришлось крепко держаться за копьё флюгера. Росомаха поднялся на площадку вслед за Марком и кляксой распластался у ноги. Ветер ерошил ему загривок.

"Вылитый мальчик с собакой, рожка не хватает…" — вздохнул Марк, представив, как выглядят они со стороны. "Бьют часы на старой башне, провожают день вчерашний…" Металл копья холодил ладонь.

С мельницы был прекрасно виден Олений Двор, мост, центральная часть ЗвеРры, утыканная Волчьими Башнями. Решив, что непременно осмотрит всё получше, только оденется теплее, Марк спустился на чердак, а оттуда в комнату.

Полярная лисичка скучала, сидя на широком подоконнике западного окна.

— Ну что, сообразил, чем занимался мельник? — поинтересовалась она.

Марк потёр застывшие уши и нос.

— Сдаюсь. С одной стороны слишком много вещей, с другой — слишком мало.

— Это потому что скорбящие родственники в качестве утешения забрали всё мало-мальски ценное, — объяснила Илса. — А на самом деле, очень просто. Звездочёт смотрел на небо и рисовал звёздные атласы. И карты ЗвеРры, если просили. Звёздные таблицы постоянно требовались хранителям Артефакта, так что без работы он никогда не сидел. Но он не только звёзды рисовал, он сам и бумагу делал, и краски.

— А зачем Оленьему Двору звёздные карты постоянно требовались? — удивился Марк.

— Как зачем? Чтобы правильно хранить Артефакт, — удивилась в ответ Илса.

— И то верно, — буркнул Марк. — Зачем же ещё. Если его хранить неправильно, он протухнет или скиснет. Или усохнет. Или утрусится.

Лиса откровенно растерялась, не зная, что сказать в ответ, — но появление росомахи закрыло тему.

Росомаха вразвалочку сошёл с чердака, осмотрел комнату, принюхался — и решительно залез под кровать. Полярная лисичка хихикнула.

— Ты там жить собрался? — с тревогой спросил Марк.

— Ага, — раздалось из-под кровати.

Марк в задумчивости погулял вокруг и решил звеРрюгу не трогать: где-то же ему надо вить гнездо. Сгонишь с одного насиженного места, — и что он выберет в следующий раз?

— Окна здесь на удивление большие, — заметил он, забирая рюкзак с кровати. — Большие и без ставней. А ведь соболя — звеРри, помнится, говорил мне глава зубров. Отчего ж он не берёгся?

— ЗвеРри, — подтвердила Илса. — Как волки, как мы, лисицы. Звездочёт не обязан был окна открытыми держать, — но он по ночам звёзды рисовал, ему обзор был нужен. А пока ЗвеРра была под охраной Артефакта, звеРрюги и его обходили стороной, он же для хранителей трудился.

— Система индульгенций у вас тут, я вижу, процветает, — сел на стол за неимением стула Марк и достал из рюкзака карту. — Ну и куда эту роскошь приделать? На какую стену?

— На западную повесь, — посоветовала Илса. — Проснёшься, например, утром, ещё живой, — а солнце её освещает…

— Просыпаюсь я в вашей ЗвеРре ближе к обеду, — объяснил Марк. — Так уж получается. Повешу на южную.

— Красивый у тебя мешок… — заметила Илса. — Полосатый такой… Забавный.

— Это называется рюкзак. Связан птековыми звеРриками по особому заказу. Исключительно для Последней Надежды и Полярной Звезды. Но если понравился, — могу попросить, чтобы и тебе такой же сделали. Только дамский, поизящнее, — галантно предложил Марк.

— Попроси, — лукаво улыбнулась Илса.

— Замётано.

Марк закрепил карту на стене. Теперь ЗвеРра была и внутри, и снаружи. Только на карте ЗвеРра была более изящной, завитушечной. Развалин на ней не нарисовали.

Полюбовавшись картой, Марк достал тетрадь безумного лиса.

— Бумагу этой тетради, кстати, звездочёт изготовил, — вспомнила Илса. — И вообще считалось весьма изысканным делать записи на его листах. Любовные послания сочинять. И стихи.

— Это я понимаю, — отозвался Марк, раздраженно оглядывая комнату. — И могу понять, почему мы ни одного клочка бумаги не обнаружили. А вот какого черта любящие родственники ни табуретки здесь не оставили — этого я понять не могу. Настолько бедные? Или он на троне сидел, а сидение на тронах тоже входит в число изысканных занятий? В комнате осталось только то, что к полу намертво прикреплено.

— Сидения будут, — утешила его Илса. — Ночь придётся так скоротать, а там разживёшься.

— Угу, — кивнул Марк, усаживаясь на столе поудобнее и раскрывая тетрадь. — Ну, спасибо за помощь, пока-пока!

— Не за что! — ехидно фыркнула Илса. — Только насчёт "пока-пока" ты поторопился. Сейчас Диса подойдёт, она же твой телохранитель, забыл?

— Я вообще-то собрался поработать в приятном одиночестве, под надёжной защитой.