Тени Марса - Корепанов Алексей Яковлевич - Страница 18
- Предыдущая
- 18/66
- Следующая
— Связь с орбитой не проверял?
— Когда? Из движка еще не вылезал. Индикация таки чуток привирает, я чувствовал. Но я поправочки сделал. — Пилот сел и обхватил руками поднятые колени. — Вы там на свежем воздухе, на природе... От кого бы услышал, не поверил бы: дышать свежим воздухом на Марсе! Все равно что купаться на Луне, Так я к чему: вы там на природе, а я тут среди железяк. Может, пойти подышать хоть пару минут, поддеть на пороге? Полюбоваться пейзажем...
— Пойди подыши, полюбуйся, — согласился ареолог — И транспортеры у Лео заодно передвинь, чтобы не завалило. А я попытаюсь достучаться до командира.
— О'кей! — Торнссон мгновенно вскочил на нога и исчез из кабины.
Леопольд Каталински выполнил свое обещание к полудню добраться до «золотого руна».
Его торжествующий вопль разнесся над древней равниной, и Свен Торнссон, только что спустившийся по трапу модуля и намеревавшийся ненадолго устроиться на штабеле баллонов, дабы «полюбоваться пейзажем», тут же заторопился к котловану. По пути он связался по рации с Флоренс — ее фигура в ярко-оранжевом комбинезоне виднелась метрах в трехстах от модуля.
— Есть золото! — бросил пилот в микрофон, большими прыжками приближаясь к кизеритовым отвалам.
Леопольд Каталински стоял на коленях возле экскаватора и руками счищал грунт с золотого слоя. Все больше становилось открывшееся на дне котлована желтое окошко — и золото мягко сияло в лучах солнца, так похожего ликом своим на драгоценный металл, занимающий ничем не примечательную семьдесят девятую позицию в Периодической системе Менделеева и несказанно более высокое место в системе ценностей человеческой цивилизации. Спустившись по транспортеру на дно котлована, Свен Торнссон застыл рядом с инженером, очарованный представшим его глазам зрелищем. То, что они зачастую называли в разговорах между собой «золотым руном», не было единым золотым слоем: в отличие от шерсти волшебного овна из страны мифического царя Ээта, марсианское «золотое руно» состояло из множества плотно подогнанных друг к другу квадратных плиток.
Присев на корточки, Торнссон достал из кармана комбинезона складной нож и, вогнав лезвие между плиток, попытался подковырнуть одну из них. После некоторого усилия это ему удалось, и он поднялся, держа в руке небольшой — размером в пол-ладони и в два пальца толщиной — золотой квадратик. Леопольд Каталински подцепил соседнюю плитку, и оба астронавта завороженно принялись разглядывать одинаковые бляшки, которыми был вымощен изрядный, судя по всему, участок равнины Сидония.
А разглядывать там было что: на каждой плитке тонкими черными линиями было нанесено одинаковое изображение, словно перенесенное сюда, на далекий Марс, из древних земных легенд. Изображение какого-то сказочного существа... Пилот и инженер всматривались в четкие контуры узкого туловища, покрытого чешуей, с длинным и тонким чешуйчатым хвостом. Шея существа тоже была чешуйчатой и тоже длинной и тонкой, и венчала ее узкая змеиная голова. Из закрытой пасти высовывался длинный раздвоенный язык, а над покатым лбом возвышался прямой рог... Возможно, у существа было два рога, но второго на рисунке не было — он как бы полностью закрывался первым. Несмотря на чешую, диковинное животное имело и шерсть: возле ушей с головы ниспадали три пряди, закрученные спиралью, а вдоль шеи тянулся длинный ряд вьющихся локонов. Две передние лапы диковинного существа были похожи на лапы пантеры или тигра, а вот задние напоминали птичьи — большие, четырехпалые, покрытые чешуей. Может быть, именно такие звери и водились на Марсе тысячи лет назад, до планетарной катастрофы, или же они были персонажами древних марсианских — а не земных — сказаний...
Как бы там ни было, кем бы ни был этот внеземной зверь, запечатленный на золоте, чем бы он не являлся для марсианской расы — символом достатка и процветания, объектом религиозного поклонения, ангелом-хранителем или, напротив, вестником несчастий, а может быть, эталоном могущества и неуязвимости, — главное, ради чего «Арго» пустился в путь к Марсу, из разряда возможного перешло в разряд действительного: они докопались до золота! И теперь оставалось забрать это золото с собой.
— Виват, Золотая планета! — крикнула сверху подоспевшая Флоренс Рок. — Эввива аргентум! — и начала спускаться к ним.
Они смотрели на золото, их блестящие глаза были желтого цвета, и настроение у них было превосходное — на него не могла повлиять перспектива предстоящих долгих погрузок.
— А где же Алекс? — вдоволь налюбовавшись на свою плитку, спросил Каталински.
— Он в «банке», — ответил Свен Торнссон. — Связи добивается.
— Так пойдем порадуем его, покажем, — предложил инженер. — Заодно и перекусим, я второй день без обеда не выдержу. Думаю, никто нас не осудит, если мы положим в собственные карманы пару-тройку таких безделушек? В качестве сувениров, на память о нашем пребывании под этими восхитительными небесами. А, Столб? Не обеднеют же от этого наши заказчики!
— Сувениры — дело хорошее, — согласился Свен Торнссон, вновь рассматривая искусную драгоценную поделку почившей в бозе древней марсианской цивилизации. — Тут главное — соблюсти меру. И не забить предъявить на таможне, когда будем возвращаться.
— Прихватим и для командира, — сказал Леопольд Каталински. — Такую штуку вполне уместно носить на цепочке на шее — в любом баре сразу поймут, что ты не собираешься удрать, не заплатив за выпивку.
— А может, не надо? — подала голос Флоренс. Инженер окинул ее изумленным взглядом:
— Ты что, дорогая! Да здесь же их миллионы, понимаешь? Мил-ли-оны! Мы же не для личного обогащения, а на память — улавливаешь разницу?
— Ладно, — сдалась Флоренс. — Но если вдруг потребуют, я свой сувенир верну.
— Это твое личное дело. — Каталински расстегнул нагрудный карман комбинезона и бережно опустил туда золотую плитку с марсианским зверем. — Пошли!
Когда трое астронавтов во главе с инженером (ему и в голову не пришло пропустить вперед Флоренс) вошли в кабину модуля, Алекс Батлер работал на компьютере, обновляя и классифицируя новые данные о природных условиях Берега Красного Гора — эта информация вместе с другими сведениями должна была уйти с борта «Арго» в земной ЦУП. На сердце у ареолога было спокойно — радиоволны донесли до модуля сообщения командира Маклайна. И пусть даже эти сообщения представляли собой всего лишь обрывки Фраз — из этих обрывков было ясно, что с командиром все в порядке и что он принял передачу с «консервной банки». Да, перебои с радиообменом нельзя было назвать приятным сюрпризом, но они, по крайней мере на данный момент, ничуть не мешали выполнению программы.
— Золотая лихорадка! — с порога громыхнула Каталински. — Спешите застолбить участки! Золотые марсианские россыпи позволят вам умереть богатыми и счастливыми!
Алекс Батлер вместе с креслом крутанулся от монитора и впился взглядом в желтый брусок, лежащая на ладони инженера.
— Да здравствует землеройка Лео! — улыбаясь провозгласил он и, вскочив с кресла, буквально перелетел к сияющему инженеру, за спиной которого почетным эскортом стояли такие же сияющие Флоренс и Свен Торнссон.
— Что со связью? — спросила Флоренс. Ареолог непонимающе посмотрел на нее, но потом все-таки сообразил:
— А! Все в порядке со связью... То есть связи практически нет, но кое-что просочилось. Командир жив-здоров и любуется нами с орбиты. Все в порядке, Фло! — Он вновь повернулся к инженеру: — Ну-ка, ну-ка, каков же он здесь, этот губительный металл?
С этими словами ареолог взял протянутую ему золотую плитку, увидел начертанное на ней изображение марсианского зверя — и почти мгновенно превратился в статую, которую можно было бы назвать аллегорической фигурой Величайшего Изумлений. Он стоял посреди кабины, держа в руке брусок неземного золота, и не отводил взгляда от черного контура, словно распознал в нем дьявола или вестника скорого и неминуемого Конца Света.
- Предыдущая
- 18/66
- Следующая
