Жрица голубого огня - Кащеев Кирилл - Страница 49

• Предыдущая
• 49/71
• Следующая

Словно гусенок, прячущийся за растопырившей крылья мамашей, позади городского Храма пристроился небольшой изящный дворец из нежно-голубого льда. Девочка и ее конвоиры гуськом вошли в невысокую дверь и зашагали между резных ледяных колонн. Тут и там деловито сновали нагруженные свитками жрицы, молодые и постарше, и всех их отличало одно – полосатые сине-черные шевелюры, ни одна из здешних жриц не могла похвастаться полностью голубыми волосами. То ли здесь работали не слишком способные, то ли… существовал запрет на краску. А вот Огня вокруг тоже было немало – Аякчан чувствовала, как он перетекает в здешних стенах. Пустота внутри нее зарычала голодным волком. Аякчан проводила пробегающую мимо жрицу жадным взглядом – наверное, им все-таки запрещали краситься, внутри этой тетки было немало Огня! Вот бы вытянуть!

Десятник остановился перед покрытой изящной резьбой двустворчатой дверью – не столько постучался, сколько поскребся в нее – и робко выдохнул в приоткрывшуюся щелку:

– Приказ госпожи… Приказ верховной госпожи выполнен! Ученица Аякчан доставлена…

– Так что вы там стоите! – перебил его резкий и так хорошо знакомый Аякчан голос. – Пусть немедленно заходит!

Десятник помялся, неуверенно оглядываясь то на Аякчан, то на дверь, и, наконец решившись, пробормотал:

– А девчонка… Госпожа ученица третьего Дня… велели, однако, чтоб меня выпороли…

– А велели – так иди и выпорись! – удивился голос за дверью. – Или ты думал, что госпожа ученица шутит с тобой? Да сколько же я могу ждать? Где ты там, Аякчан? – и в приоткрытую щелку высунулась тонкая женская рука – с черными, отблескивающими сталью когтями. Растягиваясь, будто стекающая изо рта слюна, и извиваясь, как змея, она проскользнула между стражниками – и, вцепившись девочке в плечо, потащила ее внутрь. – А ты знаешь, что на самом деле только у тебя всегда были по-настоящему, до последнего волоска, голубые патлы? – Кривой черный коготь подхватил свисающую вдоль щеки Аякчан длинную голубую прядь. – Даже у меня – видишь? – И верховная жрица Айгыр стащила с головы свой неизменный белый шарф. Среди ярко-сапфировых волос красовалась одна прядь, густо-черная, похожая на оттаявший торговый тракт летним Днем.

– Впрочем, чего и ожидать от дочери Огненноглазой, – пожала плечами верховная.

– Того дугэе ачин, госпожа верховная! Огонь не имеет конца! – растерянно пробормотала ритуальное приветствие Аякчан. – А почему… Почему вы ее не закрасите, госпожа Айгыр? – ляпнула Аякчан, кивая на черную прядь в коротко обрезанных волосах верховной, и тут же испуганно зажала себе рот рукой. Да что ж она такое несет!

– Никогда не хотела казаться лучше, чем я есть, – фыркнула Айгыр… и между ее растянутыми в холодной усмешке губами вдруг быстро промелькнул длинный язычок, раздвоенный, как жало змеи!

Такой же… такой же, как был у самой Аякчан в междумирье над Великой рекой. Девочку мелко затрясло.

– Разве чтоб народ не пугать, – пробормотала верховная, и жуткие кривые когти на кончиках ее пальцев втянулись под кожу, сменившись привычными, инкрустированными сапфирами ногтями. Айгыр придирчиво поправила отклеившийся камешек. Взялась за кувшин на столике. В высокую золотую чашу потекла только слабая кумысная струйка. Жрица поморщилась, отставляя кувшин прочь. – Как говорится, сначала привет – потом разговоры! Приветствую тебя, девочка, в местной резиденции верховных! Всегда в таких дворцах останавливаюсь – не люблю жить при Храме. У меня от тамошнего изобилия Огня… хвост чешется! – она невозмутимо поскребла высунувшийся из-под жреческой рубахи чешуйчатый, будто ящериный, хвост. – Есть хочешь? – внимательно разглядывая Аякчан поверх ободка чаши, поинтересовалась Айгыр. – Впрочем, что я спрашиваю? Под глазами тени, губы растрескались – в междумирье к Великой реке ходила? После такого всегда есть хочется. – Она распахнула дверь и крикнула: – Еды, да побольше! И новый кувшин с кумысом, этот кончился!

– Запомни на будущее – каждый раз, как туда идешь, лицо кремом на тюленьем жиру мажь, – наставительно сказала она, прикрывая дверь. – Очень уж воздух над Великой рекой для кожи нехорош.

Аякчан невольно поднесла руку к щеке – кожа и впрямь шелушилась. И есть хотелось.

– Вы… вы получили мое послание? – промямлила она. Надо срочно объяснить, что Солкокчон и Кэтэри заставили ее написать, что на самом деле она хотела предупредить верховную о заговоре…

– Получила, – легко кивнула Айгыр. – И сразу поняла спрятанное предупреждение.

Аякчан даже глаза на мгновение прикрыла – уж она-то точно знала, что никакого предупреждения не прятала!

– Как хорошо! А я-то боялась, вы не догадаетесь. – От звучавшей в собственном голосе фальши самой стало противно.

– Ха! Что ты там написала – мэнквы явились в Среднюю землю на призыв черного кузнеца? Помнится, он всегда терпеть не мог всякую уродливую нечисть! Ты ему даже коготки свои никогда не показывала, верно, Айка? – И верховная Айгыр, хихикая, подтолкнула девочку локтем, так что Аякчан даже пошатнулась. – Вряд ли он так уж сильно изменился в новом рождении. Хотя я и впрямь не поняла, с чего это Солка с Кэти пытались отвадить нас от своей школы? Неужто раздумали убивать? Уж не из чувства ли благодарности за все, что я для них сделала? – Губы Айгыр скривились в горьковато-презрительной усмешке. – Или побоялись, что потом на них всех ездовых собак навешают? – показывая глубокое знание характера своих подопечных, предположила верховная.

– Так вы… знали про заговор? – слабо откликнулась Аякчан.

– Всегда есть какой-нибудь заговор, – легкомысленно отмахнулась Айгыр. – Каждое новое поколение жриц пытается нас отравить, задушить, заколоть… Кстати, что на этот раз? – небрежно поинтересовалась она.

– Взорвать, – выдавила Аякчан. – Южным оружием против мэнквов.

– Надо же! – искренне восхитилась Айгыр. – Вот этого никто еще не пробовал. Мысль человеческая не стоит на месте! Могло даже и получиться. Хотя на самом деле заговоры против верховных удаются, только когда в них участвуют другие верховные, – задумчиво заметила она и с меланхоличной улыбкой добавила: – Тебе ли этого не знать… Мать-основательница?

– Вы… что-то путаете, госпожа Айгыр, – пробормотала Аякчан, на всякий случай пятясь от неожиданно свихнувшейся жрицы.

– Если хочешь сказать, что у меня юрта откочевала, – так и говори, – резко бросила Айгыр. – Раньше ты всегда высказывалась прямо, подружка! Хотя раньше мало кто осмеливался тебе возражать – повелительнице Голубого огня, дочери Эрлика Нижнего мира и Уот Огненноглазой, – все так же задумчиво разглядывая девочку, сказала Айгыр. – Разве что твой шаман… Может, оно и к лучшему, что в этом рождении ты немножко другая, – решительно кивнув, заключила она.

– Вы это второй раз уже говорите, – чуть не плача, шмыгнула носом Аякчан. Огненноглазая, что за чушь несусветная! – Насчет Уот…

– Ну если с первых двух раз ты не понимаешь, могу повторить в третий, – слегка раздраженно буркнула Айгыр. – Ты – Аякчан, албасы Голубого огня. Твоя мать Уот создала его специально для тебя – чтоб тебе было чем заняться!

– Чем заняться? – тупо повторила Аякчан.

– Развитием умственных способностей! – уже совсем злобно рявкнула Айгыр. – Надо будет выяснить – тебя за эту тысячу Дней в Нижнем мире по голове не били? Что-то ты, Верховная мать, с прошлого рождения поглупела изрядно! Неужели я должна повторять тебе то, что ты сама когда-то говорила мне? Что все миры и все стихии уже поделены между старшими духами Верхней и Нижней земли? Что у каждой звезды давным-давно свой дух и у каждого дерева свой лунг, а что же остается делать нам, детям старших духов, нам, албасы Верхнего и Нижнего миров? Мальчишки сбиваются в тупые стаи, которые они зовут богатырскими ватагами, и устраивают идиотские войны – небожители-аи против подземных авахи, – на них старшие слетаются смотреть, как на развлечение! А нам, девушкам-албасы, одна судьба – в небесные жены шаманов Среднего мира! Подчиняться вздорным желаниям какого-нибудь объевшегося мухоморов старикашки – души оленей им пригонять, чтоб было чем араку закусывать! – фыркнула Айгыр, похоже, то, что она говорила, задевало ее за живое.

• Предыдущая
• 49/71
• Следующая