Повелительница грозы - Кащеев Кирилл - Страница 14

• Предыдущая
• 14/84
• Следующая

– Куда? Куда… что? – заорал Еруслан, пытаясь погнать коня вскачь за улепетывающими водяницами.

Конь взвился на дыбы, заходясь отчаянным ржанием и молотя по воздуху копытами. Не удержавшийся в седле Еруслан грянулся спиной о твердый, как железо, мерзлый песок пляжа. Вздымаясь на высоту одноэтажного дома, из воды – совсем близко, прямо у кромки прибоя! – вырастала громадная змеиная голова на длинной чешуйчатой шее. Из похожей на щель пасти вырвалась длинная ветвистая молния – вслед удирающим водяницам.

– А-а-а-хх-х! – охваченные искристым пламенем водяницы зашипели – и взвились в воздух белыми столбами пара.

– Какого рожна к девкам привязался, гад? – вскакивая, рявкнул Еруслан и кинулся между змеем и водяницами.

Громадная голова на гибкой чешуйчатой шее развернулась к нему, как стрела подъемного крана. Прорезанные желтым вертикальным зрачком глаза ящера глянули с презрительным равнодушием – и новая извилистая молния вырвалась из его пасти.

Кажется, последние уцелевшие водяницы помчались дальше и скрылись в оледенелых кустах у берега – Еруслан толком не видел. Выкрутив тело штопором, он метнулся в сторону. Молния ударила в песок, сплавив его в хрупкую стеклянную корку. Заходясь паническим ржанием, Ерусланов конь мчался вдоль берега, и светлая грива развевалась на ветру, как белый флаг.

– Куда? А ну назад, тварь позорная! На колбасу пущу! – хрипло заорал ему вслед Еруслан.

– Кха-ш-ш! – то ли шипение, то ли издевательский хохот вырвался из растянувшейся в длинную щель змеиной пасти.

Ржание раздалось снова – и белкой прыгая по уступам скалистого берега, на пляж вылетел толстобокий конек Котофеича. Горестно заржал при виде неподвижного хозяина, но не остановился, со всех копыт ринувшись к Еруслану.

– Ай, молодец, ай, умница! – выкрикнул молодой богатырь, выхватывая привешенный к седлу баллон, похожий на огнетушитель.

– Не знаешь, что это такое? – разворачиваясь к торчащей из воды змеиной морде, зловеще процедил Еруслан.

Змей вытянул шею, точно любопытствовал.

– Ничего, сейчас узнаешь! – чувствуя, как губы растягивает такая же змеиная усмешка, процедил богатырь и повернул вентиль.

Мелкая, как молотый перец, конопляная пыль ударила змею в нос. Все так же паскудно ухмыляясь, Еруслан отскочил в сторону. Что будет дальше, он знал – сейчас у гада глазенки закатятся, лапки подогнутся, и всей тушей змей рухнет в прибой, вытянув шею чуть не до самых прибрежных скал. Когда ребята прискачут, все закончится. Он словно наяву слышал поздравляющие возгласы, чувствовал, как его хлопают по плечам, видел смущенные морды охранников с противоположной стороны и их шефа, плюющегося огнем, как… в общем, как ему и положено! А что вы хотели, ребята, проморгать нелегала – это вам не горох лущить! Зато ему, Еруслану, дадут отпуск – на неделю… Прикинуть, где он проведет его, Змиуланыч не успел.

Змей затряс окутанной конопляной пылью башкой, громко чихнул – порыв ветра вздыбил Еруслану волосы – и гневно зашипел. Падать он и не думал. Наоборот, шагнул вперед – спинной гребень вспорол стальную ленту реки, громадные крылья распахнулись, выплеснув на берег потоки воды.

– Ничего себе! – яростно выдохнул молодой богатырь – и рванул с седла Котофеича «пистолет», вроде тех, что на заправках бензин в бак подают.

– Бац! Бац! Бац! – вылетевшие из раструба плевки вязкой смолы впечатались в серо-стальную чешуйчатую шкуру, растекаясь уродливыми темными пятнами.

Змей даже не заревел – завизжал! Так вопят девчонки, когда вильнувшая машина обрушивает им на белую юбку фонтаны грязной воды из лужи! Желтые глаза налились багровой яростью. Стремительно, и впрямь как атакующая змея, вытянул шею, припав к песку пляжа, громадная башка на мгновение зависла у самого лица Еруслана. Между широких, как кухонные ножи, оскаленных зубов с треском проскочил электрический разряд.

Кованные сталью копыта ударили змея по чешуйчатой башке, заставив его икнуть и судорожно подавиться готовой молнией. Ерусланов конь вернулся. Жеребцу было стыдно, и он бил и бил копытами по змеиной голове, переливая стыд в ярость. Змиева шея изогнулась, как плеть, хлестнуло перепончатое крыло – Ерусланов конь отлетел в сторону, забился на песке, судорожно дергая тонкими ногами.

Змей медленно развернул голову к хозяину. Еруслан отчаянно вскинул «пистолет» на изготовку – очередь смоляных струй врезалась змею в морду, раскрашивая его темными пятнами и полосами, как идущего в бой спецназовца.

– Кха-ш-ш! – целый и невредимый, только еще более злой змей вздыбился над богатырем, и жалящая молния метнулась ему лицо…

– Мря-я-я!

Голова змея дернулась, и молния ударила у ног Еруслана. Чешуйчатая шея качалась из стороны в сторону – вцепившись когтями в чешую, на голове змея тяжелой тушкой болтался Котофеич. Яростно работающие задние лапы норовили добраться до глаз рептилии.

– Кха-ш-ш! – шея змея изогнулась назад, едва не коснувшись затылком спинного гребня.

Кот на мгновение завис в воздухе, отчаянно скребя лапами по скользкой чешуе, и рухнул в реку.

– М-я! – сильный удар о поверхность воды вышиб из него дух, его будто шибануло об асфальт – и кот камнем пошел на дно.

Змей метнул следом длинную искристую молнию – вода вокруг канувшего в глубину кота вскипела.

– Котофеич! – налетевший сбоку Еруслан рубанул змея мечом. Острейшая, как волос, заточенная сталь отскочила от чешуйчатой брони. Еруслан прыгнул в сторону, уворачиваясь от выплюнутого змеем электрического разряда, заметался, заставляя противника вертеть головой… Проскочил под тяжелой челюстью чудовища, прорываясь вплотную к мягкому подбрюшью…

Земля содрогнулась от топота множества копыт – к месту битвы во весь опор неслись всадники. Из груди Еруслана вырвался торжествующий вопль…

Змей тяжело хлопнул крыльями, гоня ветер, и с места взвился в воздух. Заложил широкий круг над взбаламученным пляжем и понесся на восток, разрезая затянувшие небо грозовые тучи. Мокрые снежные хлопья повалили на песок, смерзаясь в больно барабанящие по плечам льдинки. Вставший конь тяжело ковылял к молодому богатырю. Еруслан поглядел на улетающего змея, на реку… швырнул меч на песок и с размаху прыгнул в воду.

Когда мчащиеся наметом кони богатырской заставы поднялись на береговую кручу, внизу на пляже они увидели Еруслана, за шкирку выволакивающего из воды бессильно обвисшего кота. Полосатая шерсть все еще искрила.

– Такие вот дела, видьмочка… – подытожил дядька Мыкола, уныло полоща вислые усы в чае. – Нелегал-от наш, мабуть, через «горне пекло», тобто, через водоворот из своего мира выскочил. На водоворотах, там завсегда проход есть. В деревеньку водяных и попал. Ломанулся через нее – да прямо на наш разъезд. Зараз Котофеич пластом лежит, мов шкура якась дохла, в себя не повертаеться. Мы его ветеринару сдали…

– Ветеринару? – потрясенно переспросила Ирка.

– Дык пока ж он кот – ветеринар-то лучше поможет! – пояснил Мыкола. – Водяницы, на яких тот гад летючий при переходе вылез да паром пустил, давно вже обратно в реку дождем вернулись… Але жить в Днепре больше не хотят! Мало нам, кажуть, шо у заводских стоков экология для водяных самая шо ни на есть вредная, так еще и криминогенная обстановка на дне теперь ни к какому лешему! Бузят девки, расплываются в разные стороны – нескольких так вовсе после змиева нашествия сыскать не могут, неизвестно, куда делись…

– Прячутся где-то девушки. Еще бы, такой стресс, – сочувственно вставил Еруслан.

– Где-то… – задумчиво повторила Ирка. Кажется, она знала, где прячется, по крайней мере, одна пропавшая водяница. Во всяком случае, без воды Дина существовать не может, а еще она сама говорила про неприятности у нее дома. Змея, превратившего в пар половину ее подруг, наверняка можно отнести к неприятностям. А что волосы у Дины золотые, так зеленые бывают только у тех русалок, что сдуру к сточным водам заплывают.

– Ну да нам с девками водяными часу нема було разбираться – мы в погоню двинулись. Попервоначалу наздогоняты почалы… Вук-от его в небе шуганул, – кивая на «качка», сообщил дядька. – Так, шо змий на землю опустился.

• Предыдущая
• 14/84
• Следующая