Мысли - Блез Паскаль - Страница 27

• Предыдущая
• 27/67
• Следующая

389. У них — у пирроников, стоиков, атеистов — все исходные положения правильны. Но выводы у всех ошибочны, потому что правильными оказываются взаи­моисключающие положения.

390. Философы. — Нас распирают желания, вле­кущие ко всему внешнему.

Некое тайное чувство нашептывает нам, что в самих себе мы счастья не обретем. Страсти толкают нас уйти из внутреннего мира в мир внешний, даже когда там нет для них никакой особенной приманки. Предметы этого мира всегда притягивают нас, соблазняют, даже когда мы о них не думаем. Поэтому сколько бы философы ни твер­дили: “Замкнись в себе и обретешь счастье”, — им верят лишь те люди, у которых пусто и в голове, и в сердце.

391. Стоики твердят: “Замкнись в себе и обретешь покой”. Но это заблуждение.

Другие твердят: “Уйди от себя во внешний мир, ищи счастья в развлечениях”. Но и это не меньшее заблуж­дение. Людей подстерегают недуги.

Счастья мы не найдем ни внутри, ни вне нас, счас­тье — в Боге, и вне, и внутри нас.

392. Философы не старались взрастить в людях чувства, подобающие двойственному нашему положе­нию.

Они внедряли в умы сознание высочайшего вели­чия, а подобное сознание несовместимо с человеческой сутью.

Они внедряли в умы сознание глубочайшей низмен­ности, а подобное сознание несовместимо с человеческой сутью.

Пусть люди проникнутся сознанием своей низмен­ности, но рожденным не природой, а покаянием, и не ради того, чтобы в нем коснеть, а чтобы с его помощью достичь величия. Пусть люди проникнутся сознанием своего величия, но не заслуженного ими, а дарованного им Господней благодатью, и лишь после того, как про­никнутся сознанием своей низменности.

393. Видя слепоту и ничтожество человека, вглядываясь в немую Вселенную и в него, погруженного во мрак, предоставленного самому себе, словно заблудив­шегося в этом закутке мироздания и понятия не имею­щего, кто его туда поместил, что ему там делать, что с ним станется после смерти, не способного к какому бы то ни было познанию, я испытываю ужас, уподобляясь тому, кто во сне был перенесен на пустынный, грозящий гибелью остров и, проснувшись, не знает, где он, знает только — нету у него никакой возможности выбраться из гиблого места. Думая об этом, я поражаюсь, как это в столь горестном положении люди не приходят в отчаянье! Я смотрю на окружающих меня, они во всем подобны мне, я спрашиваю у них — может быть, им известно что-то, неведомое мне, и в ответ слышу: нет, им тоже ничего не известно, — и, едва успев отве­тить, эти жалкие заблудшие существа, поглядев по сто­ронам, обнаруживают какие-то привлекательные на вид предметы, и вот они уже целиком ими заняты, цели­ком поглощены. Но я не могу разделить их чувства, и, так как, судя по многим признакам, существует нечто сверх зримого мною мира, я продолжаю искать, не ос­тавил ли этот невидимый Бог каких-либо следов Своего бытия.

На свете существует несколько вероучений, мне они известны, и все они, кроме одного-единственного, исхо­дят из ложных посылок. Каждое из них требует, чтобы его полностью приняли, утверждая собственную непо­грешимость и грозя карой тем, кто отказывается верить. Но для меня эти учения неприемлемы. Любой может заявить все, что ему вздумается, любой может объявить себя пророком. Но, вникая в христианское вероучение, я нахожу в нем истинные пророчества, а быть истин­ным пророком дано не каждому.

394.                        И. X.

Язычники                                   Магомет

                     Неведение Бога

395. В вопросах веры следует быть до конца чест­ным: истинные язычники, истинные иудеи, истинные христиане.

396. Другие вероисповедания не со­держат истины. — У них нет свидетелей. У хрис­тиан они есть. Господь отказал другим вероисповеданиям в таких подтверждениях (Исаия XLIII, 9; XLIV, 8).

397. История Китая. — Я верю лишь тем сви­детелям исторических событий, которые не откажутся от своих показаний и под угрозой, что их придушат.

Кто больше достоин доверия — Моисей или ки­тайцы?

Об этом нельзя говорить в общих чертах. Повторяю: тут можно и ослепить, и одарить светом.

Этими немногими словами я свожу на нет все ваши рассуждения. “Но история Китая все затемняет”, — говорите вы, а я вам отвечаю: “История Китая все затемняет, но свет все равно есть, его надобно найти. Ищите свет!”

Итак, все, что вы говорите, подтверждает одну точку зрения, но ничуть не противоречит другой. Итак, оно идет на пользу и нисколько не вредит.

Следовательно, вопрос нужно рассматривать во всех подробностях, нужно выложить карты на стол.

398. Против истории Китая. — Истори­ки-мексиканцы; пять солнц, пятому всего лишь восемь­сот лет.

Разница между книгой, созданной народом, и книгой, созидающей народ.

399. Магомет, никаких подтверждений. Его доводы должны обладать неотразимой силой убедительности, по­тому что только этой, силой они и располагают.

А что он проповедует? Что ему должно верить!

400. Я предлагаю судить о Магомете не по тем его утверждениям, которые кажутся темными или даже имею­щими некий мистический смысл, а по самым что ни на есть ясным — по описанию рая и прочему в том же духе. Вот уж где он поистине смехотворен! А так как ясное у него смехотворно, то видеть в его темнотах мистические откровения значит глубоко заблуждаться.

Иначе обстоит дело с Евангелием. Пусть там будут места, неясностью своей приводящие в не меньшее не­доумение, чем неясности у Магомета, но наряду с этим есть и места, поразительные по своей просветленности, есть недвусмысленные и сбывшиеся пророчества. Так что ставить знак равенства между Евангелием и Кораном немыслимо. Нельзя смешивать и уравнивать их на том лишь основании, что и тут, и там есть темноты, обходя молчанием места, чья поразительная ясность побуждает относиться с глубочайшим почтением и к темнотам.

401. Против Магомета. — Считать Магомета автором Корана не больше оснований, чем считать его автором, скажем, Евангелия от Матфея, ибо святого Матфея из века в век цитировали многие авторы; не отрицали его авторства даже такие заклятые враги, как Цельс и Порфирий.

В Коране сказано, что апостол Матфей был благой человек. Следовательно, Магомет — лжепророк, ибо называет благих людей дурными людьми и не соглаша­ется с тем, что они говорят об Иисусе Христе.

402. Различие между Иисусом Хрис­том и Магометом. — Магомет предсказан не был, Иисус Христос предсказан.

Магомет сеял смертоубийство, Иисус Христос по­сылал на смерть Своих учеников.

Магомет воспрещал людям читать, апостолы требо­вали от людей, чтобы они читали.

Короче говоря, они так противоположны друг другу, что если Магомет избрал путь к преуспеянию, желан­ному всем людям, то Иисус Христос избрал путь к смерти, сужденной всем людям; и не следует делать из этого вывод, что поскольку Магомет преуспел, то Иисус Христос тоже мог бы преуспеть: нет, следует помнить, что, поскольку Магомет преуспел, Иисус Христос должен был погибнуть.

403. Любой человек может совершить совершенное Магометом, ибо он не творил чудес и его пришествие не было заранее предсказано; никто не может свершить совершенного Иисусом Христом.

404. Псалмы, которые пела вся земля.

Кто свидетельствует о Магомете? Он сам. Иисус Христос хочет, чтобы Его собственное свидетельство ничего не значило.

От свидетелей требуется, чтобы они были налицо всегда и везде. А Он в свой горестный час был всеми покинут.

405. Порядок. Обдумать, что в положении иудеев ясно и не может быть оспорено.

406. Это действительно так. Пока философы, не совпадая друг с другом во взглядах, создают различные секты, в некоем замкнутом захолустье живут люди, древ­нейший в мире народ, и они утверждают, что этот мир погряз в заблуждениях, а вот им Господь открыл истину, и она во веки веков пребудет на земле. И действительно, все секты распались, а эта по-прежнему существует, и ей уже 4000 лет.

• Предыдущая
• 27/67
• Следующая