Основная операция - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 36
- Предыдущая
- 36/96
- Следующая
— Оно еще серьезнее, чем вы думаете. Несколько дней назад бесследно исчез сотрудник секретного атомного НИИ Бобренков. Он вполне способен взорвать заряд…
Коржов издал звук, похожий на стон. Впрочем, он быстро взял себя в руки.
— Как вы устроились? У вас лично все нормально?
Верлинов снова замешкался. На этот раз от удивления столь неожиданным изменением темы беседы.
— Не жалуюсь.
— Это хорошо, — хозяин кабинета встал и, как бы разминая ноги, медленно прошел в угол, к большому полированному шкафу. — Мы провели сложную оперативную разработку, чтобы вытащить вас из Греции. Я не говорил, что вы являлись объектом операции "Л" и исполнять ее направили одного из лучших ликвидаторов — майора Плеско?
Верлинов молчал. Он понял, к чему клонит начальник СБП. Впрочем, Коржов и не ждал ответа.
— Наверное, у нас не нашлось еще времени для задушевного разговора, — он открыл дверцу и поискал что-то на полке. — Бедняга Плеско, его разорвало в клочья. Той самой миной, которая предназначалась для вас. Что делать, вы не хуже меня знаете правило специальных операций: чаще всего чью-то жизнь приходится выкупать ценой другой жизни… А это вы узнаете?
Коржов повернулся, держа в руках кусок зеленой материи.
— Узнаете?
— Наверное, тот самый опознавательный знак? Вымпел над глиссером? — догадался Верлинов.
Коржов развернул ткань. Шелковое платье без рукавов, настолько узкое и короткое, что носить его могла либо очень субтильная женщина, либо девочкаподросток. Скомкав, главный телохранитель поднес платье к лицу.
— Еще живое… Хотите понюхать?
Приблизившись, Коржов протянул зеленый комок безучастно сидящему Верлинову. Тот машинально втянул в себя воздух. От бывшего вымпела пахло безысходностью и тревогой, соленым ветром Эгейского моря и внезапно вспыхнувшей надеждой. Сквозь сложную запаховую гамму едва заметно пробивался стойкий аромат дорогих духов.
— Она здорово рисковала, — сказал Коржов. — И другие мои люди тоже. Руководил операцией я, и поверьте — затратил немало нервов. Даже Президент принял личное участие, а это вообще беспрецедентный случай! И я рад, что у вас лично все нормально. Значит, наша работа достигла цели.
Он вернул платье-вымпел в шкаф и сел на место.
Теперь Верлинову все было ясно. Понюхав платье, он физически ощутил, что обязан жизнью и свободой сидящему перед ним человеку. Но начальник СБП не отличался деликатностью и чувством меры.
— А у нас с Президентом и у всей страны не все нормально. И хотелось бы, чтобы вы активнее приняли участие в решении наших общих проблем.
Под тяжелым и требовательным взглядом Верлинов направился к выходу.
— Значит, это правда?! — лицо Президента медленно наливалось кровью. — Под Кремль заложена атомная бомба, и мне угрожают реальным атомным взрывом?!
— Не совсем так… Заряд находится на значительном расстоянии, но он вызовет сильнейшее землетрясение…
— Не в лоб, так по лбу! — перебил Хозяин. — И что ты мне предлагаешь?
— Перебраться за город, на дачу… Непосредственная опасность грозит довольно ограниченному району…
— Где этот «ограниченный район»? — снова перебил Президент. — В тайге, в пустыне, в лесу? Или в центре города? Я-то уеду, а что дальше? Эвакуировать весь аппарат, правительственные структуры, Федеральное Собрание? Ты представляешь, как это сыграет на руку тем, кто шепчет, что я не контролирую ситуацию? А если к чертовой матери взлетит на воздух резиденция главы государства, развалится Кремль, олицетворяющий величие страны, провалятся в тартарары Красная площадь, ГУМ, «Россия», тысячи человек погибнут… Во всем мире это расценят как разрушение Москвы!
Охнув, Президент грудью навалился на стол.
— Разотри мне левое плечо… Что-то закололо и отдает в лопатку…
Багровый румянец на его лице вытеснялся меловой бледностью. Коржов поспешил выполнить просьбу Хозяина, ухитрившись одновременно нажать клавишу селектора:
— Быстро врача! Мигом! Немедленно, я сказал!
Он никогда не видел шефа в столь плачевном виде и заподозрил, что происходит нечто более серьезное, чем обычное недомогание.
— Дай валидол, — Президент с трудом шевелил губами. — Надо будет укол…
Фраза оборвалась на полуслове, и крупная седая голова уткнулась в злополучную факсограмму. Президент потерял сознание. Коржов метнулся к двери, выглянул в приемную. Дежурный референт испуганно вскочил навстречу, настороженно смотрели, ожидая экстренных приказаний, сотрудники личной охраны.
— Где врач, еб вашу мать!!
Но долговязый, начинающий полнеть Викторов уже бежал по толстой ковровой дорожке, придерживая сумку неотложной помощи. Он пощупал пульс на вялой, безвольно обвисшей руке, приложил к поросшей седыми волосами груди фонендоскоп, измерил давление.
— Похоже, инфаркт… Надо везти в больницу… Сейчас вызову кардиобригаду…
— Ничего не надо! — за прошедшие несколько минут Коржов все обдумал и принял решение.
Зазвав из приемной троих дюжих охранников, он отдал необходимые распоряжения. Президента положили на ковер и вынесли через черный ход во внутренний двор, отгороженный от остальной кремлевской территории. Там уже стоял каплевидный микроавтобус «Мицубиси» с тонированными стеклами. Неподвижное тело осторожно погрузили в салон. Коржов вышел следом. В руке он держал увесистый черный «дипломат» — знаменитый ядерный чемоданчик.
— Все едут со мной! — бросил Коржов врачу и охранникам. А застывшему на крыльце дежурному референту угрожающе приказал:
— Язык засуньте в задницу! Никому ничего не говорить! Никому и ничего! Предупреди остальных: болтливым головы оторву!
Когда «Мицубиси» тронулся с места, он соединился с Кремлевской больницей.
— Везу Президента, приготовьте кардиобригаду, по предварительному диагнозу — инфаркт.
— Как везете… — растерянно залопотали в трубке. — Нужна спецмашина с капельницей и аппаратурой дыхания…
Дальше Коржов слушать не стал. Он вызвал своего зама, Разинкина.
— Объявляю усиленный вариант несения службы. Ждите дальнейших указаний.
Микроавтобус выкатился из Кремля и, набирая скорость, помчался по вечерней Москве. Но уже через несколько километров попал в пробку перед красным светофором и остановился, зажатый между троллейбусом и обшарпанным, немилосердно чадящим «рафиком». Пассажиры троллейбуса таращились в окно, будто старались сквозь затемненные стекла разглядеть лежащего на полу Президента. Сильно запахло выхлопными газами.
Коржов чувствовал себя голым среди волков. Выезд был не только незапланированным — такие иногда случаются, хотя и крайне редко, но и неподготовленным. Каждое передвижение Президента — ответственное мероприятие государственной важности, его обеспечивают десятки органов и учреждений, начиная от Главного управления охраны и заканчивая местной администрацией. За несколько суток до проезда заступают на усиленный режим несения службы участковые инспектора, оперативники уголовного розыска и ОБЭП, милиционеры патрульно-постовой службы, оперативники районных отделов УФСБ, нештатный актив…
В спешно созданных районных штабах прорабатываются мельчайшие детали и предусматриваются любые случайности. Три года ночевавший на чердаке бомж, с которым, несмотря на жалобы жильцов, ничего не могли поделать, в одночасье исчезает, чтобы объявиться на том же месте, когда все завершится. Эпилептики и шизофреники, делающие адом жизнь окружающих, сметаются невидимой метлой в психиатрические стационары, известные хроническим отсутствием свободных мест. Куда-то пропадают злостные алкоголики и базланящие на улицах хулиганы, а оставшиеся, как по мановению волшебной палочки, становятся на некоторое время трезвыми и сдержанными. Ремонтируются дороги, красятся заборы, сносятся угрожающие обвалом дома, укрепляются балконы, накрываются крышками годами угрожающие простым смертным горловины люков.
И это только низовой уровень, грубая черновая работа, которая шлифуется и доводится до кондиции окружными, городскими и центральными штабами. В итоге любая поездка Президента становится совершенно безопасным, легким и приятным делом, начисто лишенным каких-либо неурядиц и бытовых неудобств. Представить, чтобы Глава государства застрял в пробке у светофора в тот момент, когда ему необходима срочная медицинская помощь, совершенно невозможно!
- Предыдущая
- 36/96
- Следующая
