Код возвращения - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 17

• Предыдущая
• 17/102
• Следующая

— У нас скромный семейный выезд. Возьми «Мерседес».

Через полчаса семья Кардановых на черном полноприводном «Мерседесе-500» выехала из своего квартала. Макс уверенно влился в транспортный поток: он уже привык к непривычному направлению движения. Человек быстро привыкает, особенно к хорошему.

Он с удовольствием осматривал лондонские улицы. В отличие от всей остальной Англии, здесь много больших и дорогих машин, хозяева которых не гонятся за экономичностью. В архитектуре причудливо сочетаются старина и современность. Старинные телефонные будки перемежаются кабинками с интернет-связью, до сих пор кое-где встречаются почтовые ящики, установленные полтора века назад.

В субботу магистрали свободны, через двадцать минут они прибыли к Тауэрскому мосту. Здесь контрасты архитектуры были особенно наглядны: с одной стороны — модерновое, будто нарезанное яйцерезкой «яйцо» лондонской мэрии, по другую — «огурец-небоскреб» швейцарского банка. А между ними — цель сегодняшней поездки: тысячелетний Тауэрский замок, воронье гнездо английских королей.

В крепостные ворота вливался непрерывный пестрый поток туристов со всего мира: улыбчивые японцы, широколицые малайцы, смуглые арабы и индусы, мрачные русские. Том с интересом осматривался, особенно понравились ему огромные черные вороны, которые, по преданию, охраняют замок. Птицы чувствовали себя вольготно, громко каркали, раскрывая мощные, будто лакированные клювы, собирали веточки с чистых газонов, ничуть не обращая внимания на окружающую суету.

В оружейном зале мальчика заинтересовали доспехи Генриха VIII — огромные, с торчащим вперед внушительным стальным цилиндром пониже живота.

— Папа, а для чего это? — Том указал на цилиндр. Анна, скрывая улыбку, дипломатично отвернулась.

— Туда король прятал свой перец, — честно ответил Макс.

— Ого! Такой большой? — непосредственно удивился Том.

— Не знаю, — задумчиво сказал Карданов. Подобные «гульфики» встречаются изредка и на других латах, но имеют гораздо меньшие размеры. Под сталью места много, в принципе все, что угодно, можно спрятать внутри, скорей всего, гигантский цилиндр Генриха VIII отражает не столько его физические, сколько ментальные особенности: комплекс сверхполноценности, рвущуюся наружу агрессию, демонстративную готовность всех победить.

— Но сам король был очень большой, — перевел он разговор на менее двусмысленные вещи. — Видишь, какие у него латы? На кого они подойдут? Только на очень крупного человека!

— Как тот дядя? — Том ткнул ручонкой в сторону, Макс мельком взглянул в указанном направлении.

— Да, наверное, как тот дядя.

— А эту пику король мог поднять? — Теперь Том заинтересовался копьем толщиной с телеграфный столб.

— А? Подожди. Я сейчас.

Макса бросило в жар, лицо покрылось потом.

— Что с тобой? — тревожно спросила Анна. — Тебе плохо?

— Нет. Подожди. Пройдет.

Карданов медленно повернулся и осторожно, чтобы не привлечь внимания, посмотрел на «того дядю». Да, он не ошибся.

Крупный толстый человек в легком клетчатом пальто, с толстой шеей и тройным подбородком. Оперативный псевдоним Худой. Резидент русской разведки в Лондоне. Макс встречался с ним лет семь назад, когда выполнял здесь очередное задание. Сейчас Худой смотрел на него в упор и добродушно улыбался.

Макс перевел дух. Нервы стали ни к черту. Никто не станет стрелять в него, колоть отравленным зонтиком или похищать. Те времена прошли безвозвратно. Просто им что-то надо, и они его нашли. Ну и хрен с ними! С чего он так разволновался? Из-за того, что рядом сын и жена? Или потому, что привык к размеренной комфортной жизни, в которой нет места неприятным неожиданностям?

Карданов улыбнулся Анне, вытер платком вспотевшее лицо.

— Посмотрите дальше сами, а через час встретимся у входа. Я подойду вон к тому толстяку, это мой знакомый.

— Какой знакомый? — Тревога во взгляде жены не исчезала.

— Старый знакомый. Потом объясню. Макс решительно подошел к Худому.

— Что вам надо? — без предисловий спросил он. Худой продолжал улыбаться. Набрякшие веки, красные прожилки в глазах, глубокие носогубные морщины. Вблизи было заметно, что ему под шестьдесят и наверняка есть проблемы со здоровьем: избыточный вес, как правило, приводит к гипертонии. Значит, он уже не резидент. Просто пенсионер, которого вызвали специально для встречи с Кардановым. Так всегда делается для облегчения психологического контакта: на встречу с объектом идет знакомый ему сотрудник. Если он, конечно, жив.

— Что вам надо? — резко повторил Макс. Улыбка чуть потускнела.

— Здравствуйте, Макс Витальевич! — Худой протянул руку. — Вы как-то недоброжелательно настроены, не знаю — почему. Например, мне приятно вас видеть. Сразу вспоминается время, когда мы были гораздо моложе.

— И ради этого удовольствия вы забросили пенсионный отдых и сломя голову помчались на встречу со мной?

Холодный взгляд бесцветных глаз остро впился в лицо Карданова. Бывших разведчиков не бывает. Глава лондонской резидентуры «прокачивал» ситуацию: откуда объекту известно то, о чем он сказал.

— Вы хорошо анализируете ситуацию, — с видимым облегчением произнес он, поняв, что, кроме догадок, никакой информации у Карданова нет. — Давайте прогуляемся, продолжим экскурсию. Гарантирую, что вам будет интересно. Только без вашей очаровательной супруги и сынишки. Потому что я хочу рассказать о страшных вещах.

— Понятное дело, — кивнул Макс, и Худой понял, что объект предвидел такое предложение.

По каменной лестнице они спустились вниз. Худой показал на вскрытую кладку стены.

— Здесь нашли два детских скелетика. Думали, что это пропавшие в XVII веке племянники короля, незаконнорожденные принцы. Но радиологический анализ показал, что останки относятся к XI веку!

Худой вытаращил глаза.

— Так и не узнали, кто они и почему убиты. Хотя понятно: династические интриги, борьба за власть. Сколько таких невинных жертв, безвинно замученных и неотмщенных! А их палачи не призваны к ответу и улыбаются, безнаказанные, с портретов в дворцовых картинных галереях. Где же справедливость?

— Власть мало совместима со справедливостью, — сухо заметил Макс. — Итак, что вам поручили мне предложить?

— Да, власть держится на крови. — Худой захотел расслышать только первую часть фразы. — В одной российской книге я как-то прочел замечательное высказывание: «Кремлевские камни кровь любят». Так вот, не только кремлевские: и тауэрские, и версальские, и все прочие.

Они медленно шли по вымощенному булыжником двору. По газонам важно гуляли вороны. Некоторые, хлопая крыльями, перелетали с башни на башню. Внутренние стражники замка — бифитеры — в старинных красных камзолах лениво наблюдали за порядком. Бифитеров всего сорок — гораздо меньше, чем их изображений на миллионах бутылок с одноименным джином, продающимся по всему миру.

— А вот здесь производили казни, — Худой указал на вделанный в булыжник кружок. — Рубили головы специальным мечом, коротким и широким.

— Я достаточно давно живу в Лондоне, чтобы знать все эти истории, — оборвал его Карданов. — Давайте перейдем к делу.

— Мы уже почти перешли к нему. — Худой покосился на спутника. — Считается, что за целую тысячу лет здесь казнили всего семь человек, вон сзади табличка с фамилиями и датами. Посмотрите внимательно, и окажется, что на самом деле кровь лилась не все тысячелетие: эти семеро несчастных экзекутированы всего за шестьдесят лет, причем основное число казненных приходится на правление Генриха VIII. Он обезглавил даже двух своих жен, еще нескольких уморил, а сколько любовниц отправил на тот свет!

В голосе резидента появились обличающие ноты.

— Он казнил и Томаса Мора, и многих известных людей, он закрыл все монастыри, реформировал церковь, заменив кресты флюгерами на куполах, прославился любовными похождениями, но вошел в историю не столько как Синяя Борода, сколько как почитаемый и мудрый политик! Парадокс, правда?

• Предыдущая
• 17/102
• Следующая