Код возвращения - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 15
- Предыдущая
- 15/102
- Следующая
— Он? — коротко спросил Броди.
— Похоже, он. Хотя… И все же, кажется, он. Сам посмотри!
Теперь они вдвоем сличали сделанные снимки с розыскной фотографией и по очереди рассматривали в бинокль ничего не подозревающего Карданова.
— Да, это он. Только здесь он моложе, — кивнул наконец Стивен Броди и задумчиво почесал затылок.
— Симпатичный человек с хорошей репутацией, — сказал он, ни к кому не обращаясь, будто размышлял вслух. — Обычно в международный розыск объявляют совсем других типов.
— Симпатичный, — Аркитон кивнул и вернул бинокль на прежнее место. — Только за ним вооруженный налет в Антибе с кучей трупов и чемоданом украденных бриллиантов. На них и куплен этот дом. Знаешь, сколько стоят дома в этом районе?
— Знаю, что мне они не по карману, — ответил напарник и поправил тугой узел своего галстука. И после непродолжительной паузы добавил: — И что теперь будем делать?
Аркитон пожал плечами. Он вообще слыл человеком немногословным, предпочитающим выражать свои эмоции поступками. В крайнем случае — жестами и мимикой.
— А что делать… — неохотно откликнулся он.
— Зачем нам лишние проблемы? Сообщим французам, что объект обнаружен, и все. Мы свою работу выполнили. — Бланк Интерпола с фотографией Карданова скрылся в кармане пиджака Аркитона. — Если пришлют запрос на экстрадицию, тогда мы его арестуем.
Броди одобрительно кивнул.
— Правильно. Он никуда не денется. К тому же он мне нравится: симпатичный парень, у него есть дом, жена, сын. Возможно, это какая-то ошибка.
Аркитон хмыкнул.
— Возможно, и ошибка. И трупов там не пять, а восемь. Карданов ушел с балкона, и детективы стали разбирать аппаратуру. Майк отвинтил объектив фотокамеры, Стивен разделил на части свое «длинное ухо», похожее на короткую винтовку или длинный пистолет.
— Он собирается писать книгу о своей жизни, — задумчиво произнес Броди. — Разве это характерно для злодеев?
Аркитон хмыкнул еще раз.
— Для них характерно все то, что характерно и для обычных людей. Только, думаю, очень многим его книга не понравится!
В молчании они аккуратно разложили дорогую технику в одинаковые саквояжи из кожзаменителя, тщательно осмотрелись, одернули одежду. Все было в порядке.
— А дом хороший, — произнес напоследок Броди.
— Да, дом хороший, — не стал оспаривать очевидного Аркитон.
Несмотря на некоторые разногласия по частным вопросам, в главном напарники всегда сходились.
Гондурас,
13 июля 1990 года,
14 часов 16 минут по местному времени.
Самолет прибыл в Тегусигальпу точно по расписанию. Прудков, как всегда, вышел на трап раньше. Он был в джинсах, джинсовой рубахе с подвернутыми рукавами, желтых летних туфлях и широкополой ковбойской шляпе. За спиной — небольшой туристский рюкзачок со вторым таким же комплектом одежды. Макс Карданов, первый номер оперативной пары, был одет в просторные легкие штаны и фиолетовую шелковую рубаху.
Двойник растворился в толпе, отвлекая на себя возможное внимание со стороны местных спецслужб. Нельзя сказать, что Генка был доволен своей ролью, напротив, он считал несправедливым, что основной риск выпадает ему. Хотя это скорей была видимость риска. Документы в порядке, ничего запрещенного в багаже — второй комплект одежды не есть улика. Если даже его задержат, то через несколько часов вынуждены будут отпустить. Но двойник ничего этого не понимал, и отношения между напарниками с каждым годом становились все более натянутыми.
Макс неторопливо спустился по трапу. В Гондурасе выдалось чрезвычайно жаркое лето, и он чувствовал, что попал в адскую парную. Бетонные плиты раскалились так, что сквозь подошву жгли ступни. Воздух потерял обычную прозрачность — перед глазами клубилось зыбкое марево, а силуэты людей казались деформированными и размытыми, словно отражения в кривых зеркалах комнаты смеха.
Спецкурьер с облегчением нырнул в кондиционированное здание аэропорта. Такие изнурительные прогулки по летному полю приходилось совершать только в странах «третьего мира» и — в СССР. В цивилизованных государствах высадка производится через рукав прямо в зал прилета.
Он без досмотра прошел по зеленому коридору, как местные жители и американцы. В кармане у него лежал американский паспорт, который он и предъявил таможеннику. Тот сонно кивнул. У стены стояли двое из посольской резидентуры на страховке, но их услуги не понадобились, как всегда, когда дело проходит без осложнений. Они даже не знали спецкурьера в лицо.
Карданов неторопливо прошел в туалет. На удивление просторный, чистый и вполне цивилизованного вида. Прудков был уже там. Макс зашел в соседнюю кабинку и, получив от напарника рюкзак, переоделся. В принципе, они должны были обменяться одеждой, но Макс брезговал и требовал для себя отдельного комплекта. Он натянул джинсы, рубаху, туфли, повязал яркий шейный платок — опознавательный знак для Гепарда, который при такой жаре привлекал излишнее внимание. Поморщившись, надел Генкину шляпу. Прудков был лишен комплексов, поэтому он спокойно надел широкие полотняные штаны и фиолетовую рубаху. И вышел из туалета. У него было лицо Карданова и его одежда. Если за спецкурьером наблюдали, то теперь «наружка» переключится на двойника.
Через пять минут Карданов вышел к стоянке такси перед аэропортом и сел в желтый, изрядно потрепанный «Ситроен», который довольно быстро доставил его до площади Ла-Пас. Ровно в пятнадцать он подошел к конной статуе посередине вымощенной ровной брусчаткой круга и принялся внимательно рассматривать копыта вставшего на дыбы коня. Они были выполнены мастерски, даже различались головки держащих подкову гвоздей.
— Похоже, будет дождь, — раздались сзади слова пароля. С учетом стоявшей погоды фраза была совершенно идиотской. Но не более идиотской, чем отзыв.
— Да, я специально захватил зонтик, — произнес Карданов, поворачиваясь.
Теперь следовало пожать контакту руку и обсудить с ним идиотизм тех умников в Центре, которые выдумывают такие пароли. Но Макс так и замер с протянутой рукой. Перед ним стоял совершенно незнакомый человек! Это могло означать только одно — провал! Спецкурьер машинально огляделся: куда бежать, но ясно было — если сеть наброшена, из нее не вырвешься!
— Все в порядке, это я, Гепард, я сделал пластику, — совершенно спокойно произнес человек и едва заметно улыбнулся. Эта улыбка и взгляд поставили все на место. Перед ним стоял настоящий контакт. Гепард. Но почему его не предупредили в Центре, не показали новую фотографию? Что-то здесь не так.
— Не бойтесь, все в порядке, идите за мной!
Гепард быстро пошел прочь с площади. Фигура и походка у него остались прежними. Чуть помешкав, Макс двинулся за ним.
Он мало знал про контакт. Ни имени, ни национальности, ни рода занятий. Только то, что Гепард был выходцем из Иордании, но, кажется, являлся этническим чеченцем, там большая диаспора. Во время учебы в Москве был отобран и прошел подготовку для национально-освободительного движения. Они уже дважды встречались — в Мексике и Панаме. Какую революционную борьбу вел там Гепард, Макс так и не узнал, он просто передавал ему деньги и уезжат. Но был уверен, что активность контакта находила отражение в полицейских сводках.
Уже через несколько кварталов асфальтовое покрытие улицы уступило место голой, пыльной и выжженной земле. Это было Максу хорошо знакомо. Пятиэтажные дома имели вид гетго: трещины в стенах, выбитые стекла, граффити на фасадах. Гепард свернул в подъезд, поднялся по загаженной лестнице на второй этаж, постучал согнутыми костяшками пальцев, подавая условный сигнал. Дверь открыли не сразу. Только через несколько минут заскрежетал засов и на пороге появился обнаженный по пояс смуглый мужчина лет сорока в цветастых штанах и сандалиях на босу ногу.
Он сказал что-то по-арабски и сделал шаг назад, пропуская их внутрь.
Это было похоже на тиходонскую трущобу где-нибудь на Лысой горе. Небольшие комнаты с ободранными голыми стенами, почти полное отсутствие мебели — то ли пропитой, то ли никогда не завозимой. Даже матрац на четырех кирпичах был точно такой, как у Витьки Кружка, что жил по соседству с Антониной в Мануфактурном переулке. На матраце сидел темнокожий молодой парень, угрюмый и широкоплечий. Он был в белой футболке и шортах.
- Предыдущая
- 15/102
- Следующая
