Красная волчица - Марклунд Лиза - Страница 14

На улице Флеминга они сели в автобус, и только после того, как он тронулся, Томас осознал свою ошибку.

— Я хочу начать играть в хоккей, — сказал Калле, пока Томас пытался отодвинуть в сторону какого-то пенсионера в коляске, чтобы не дать ему переехать Эллен.

Перед внутренним взором Томаса замаячила мрачная перспектива возить сына через центр города несколько раз в неделю.

— Ты не думаешь, что тебе слишком рано играть в хоккей? — спросил он.

— Вильям уже занимается в «Юргордене». Они говорят, что он уже переросток.

Боже милостивый, подумал Томас.

— Старушка, сиди спокойно, — сказал он дочери. — Мы скоро приедем.

— Я спотела, — сказала девочка.

— Надо говорить «вспотела», — презрительно изрек Калле. — Ты никак не научишься говорить.

Полкилометра до их квартала на Хантверкаргатан они ехали четверть часа. Калле два раза упал, когда шофер резко тормозил, не успевая проехать перекресток из-за пробки на улице Шееле.

Пот тек по спине Томаса, он вдыхал окись углерода и витавшие в воздухе вирусы и клялся себе плюнуть на все партийные дрязги и проголосовать за тех, кто пообещает разобраться с пробками в Большом Стокгольме.

— Мама дома? — спросила дочка, когда они наконец добрались до своего подъезда и проходили мимо соседней квартиры номер тридцать два.

— Мама в Норланде, — сказал Калле. — Она же вчера говорила.

— Мама дома? — снова спросила девочка, обращаясь на этот раз к Томасу. В голосе ее звучала неистребимая надежда.

Он посмотрел в ее такие доверчивые глазенки, на ее румяные щечки, на маленький рюкзачок. На мгновение ему стало нехорошо. «Что мы наделали? Какую ответственность взвалили на себя! Как можем жить с этим? Как выживут дети в этом дьявольском мире?»

Томас тяжело сглотнул, наклонился к дочке, снял с ее головы мокрую от пота шапочку.

— Нет, крошка, мама на работе. Она приедет завтра. На, возьми шапочку, а я открою дверь.

— Что у нас на обед? — поинтересовался сын.

— Лосятина с луком и запеченная картошка.

— Ням-ням, — облизнулась Эллен.

— Объеденье, — поддержал сестру Калле.

Из квартиры потянуло чем-то сырым и затхлым. Уличные фонари уже отбрасывали снизу желтый свет на штукатурку потолка. На улице сгущались сумерки.

— Калле, зажжешь свет?

Мальчик быстро переоделся, пошел на кухню, включил свет и электрическую печку. Анника заморозила обед в пластиковом пакете, чтобы они могли разогреть его в микроволновой печи, но Томас предпочитал традиционно разогревать еду в духовке.

— Можно нам поиграть в компьютере, папа?

— Если сумеете сами его включить.

— Ура! — закричал сын и бросился в библиотеку.

Томас сел к столу и принялся просматривать газету, которую не успел прочесть утром. Новый теракт на Среднем Востоке, биржа покатилась вниз, лекарства продолжают дорожать… Он почувствовал, что неприятный запах стал сильнее.

Томас отложил в сторону газету, поднялся и осмотрелся.

Когда он открыл шкафчик под кухонной раковиной, в нос ударило тухлятиной.

Рыба.

Он сразу вспомнил, что вчера утром Анника говорила ему о рыбном супе. Преодолевая подступившую к горлу тошноту, он заглянул в шкафчик, но в этот момент зазвонил мобильный телефон. Томас закрыл крышку, хорошенько ее придавил и поспешил к телефону. Звонила коллега из областного совета.

— Я получила из типографии брошюры, — сказала София Гренборг. — Я понимаю, что ты в отпуске, но мне кажется, захочешь на них посмотреть.

В голове словно забулькало шампанское.

— Господи, да что же такое случилось, что ты звонишь? Само собой, мне надо посмотреть. Вы не можете прислать мне пару экземпляров на Хантверкаргатан?

Он вернулся на кухню и открыл окно, чтобы выветрить отвратительный запах.

— Ага, — задумчиво произнесла София, видимо записывая. — Это Кунгсхольм, не так ли?

Он продиктовал Софии код двери, чтобы передать его курьеру.

— Звонили из департамента, — продолжала София. — Крамне интересуется, нельзя ли перенести встречу на более ранний срок, например на завтрашнее утро.

Томас выглянул в окно, посмотрел на двор. Придется пропустить теннис.

— Нет, — сказал он. — Моя жена в отъезде и вернется только завтра после обеда. Встречу лучше всего провести в ближайший понедельник.

— Он дал понять, что не намерен ждать до понедельника, — сказала София. — Мы можем провести встречу без тебя?

Мысль о том, что его отшвырнули в сторону, сначала изумила Томаса до немоты, а потом оскорбила.

— Нет, — торопливо сказал он, — нет-нет, Анника приезжает около пяти, так что встречу можно провести часов в семь…

— Отлично, я — за. Увидимся завтра вечером.

Он сел, держа в руке телефон. Сквозь щель приоткрытого окна доносился шум дувшего во дворе ветра.

Опять этот департамент. Новый проект на самом деле получился удачным. После обсуждения на местах, которое имело оглушительный успех, он получил право свободно выбирать задания для объединения муниципальных советов.

Ведь именно Анника считала, что он должен заняться политикой, несмотря на все связанные с этим опасности. Можно, конечно, взяться за более престижные вещи, но она видела дальше, оценивала возможные перспективы.

— Ты должен желать большего, — сказала она однажды своим обычным несентиментальным тоном. — Зачем заниматься пустой болтовней в муниципальных советах с их никчемными проектами, если у тебя есть шансы завязывать массу полезных контактов выше?

Так он ввязался в открытую политику и в те опасности, какие она за собой влекла.

Ногам стало холодно от сквозняка. Томас встал и закрыл окно.

Проект был задуман после анализа анкет, которые показали, что четверть всех председателей муниципалитетов и почти пятая часть исполнительных руководителей подвергались насилию или получали угрозы, связанные с исполнением своих обязанностей. Угрозы, прежде всего, исходили от частных лиц, но относительно часто их высказывали расистские и националистические группировки.

Ответы на вопросы анкеты привели к созданию рабочей группы, которой было поручено исследовать угрозы и насилие в отношении политиков. Помимо Шведского объединения муниципальных советов в созданном комитете приняли участие объединение областных советов, советы по профилактике преступности, департамент юстиции, управление государственной полиции, полиция безопасности и некоторые депутаты коммунальных и областных советов.

Он тяжело опустился на стул и хотел было взять газету, но передумал.

В объединении проект не пользовался большой популярностью, и немало людей удивленно вскидывали вверх брови, когда он заговаривал о нем.

Задача рабочей группы заключалась в том, чтобы способствовать укреплению открытого демократического общества и разрабатывать конкретные предложения о том, как надлежит вести себя должностным лицам в сложившейся ситуации. Среди прочего надо было выработать руководство и провести региональные конференции в сотрудничестве с интеграционными организациями и комитетом изучения живой истории.

Именно он и София из объединения областных советов стали инициаторами этого дела, и, несмотря на то что работа с проектом затянулась на несколько месяцев, он чувствовал, что выбрал верное направление. Мало того, они заручились фантастической поддержкой со стороны Министерства юстиции.

Появилась реальная перспектива работы в правительстве, а ведь ему еще нет и сорока.

В руке завибрировал мобильный телефон. Томас нажал кнопку, не дожидаясь, когда раздастся звонок.

— Как жаль, что тебя здесь нет, — услышал он голое Анники. — Я еду мимо Западной проходной металлургического комбината в Свартэстадене. Это под Лулео. Ты не представляешь, какая это божественная красота. Я сейчас опущу стекло. Слышишь гул?

Томас откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Единственное, что он слышал, — это треск на поганой линии сотовой связи, созданной на деньги какого-то супербогатого американского шведа.

— Папа, — это был Калле, — у нас завис компьютер.