В поисках Аляски - Грин Джон - Страница 41

• Предыдущая
• 41/51
• Следующая

Через пятнадцать минут я отдал его Полковнику.

— Дуй изо всех сил как минимум две секунды, — велел я.

Он посмотрел на меня:

— Как хорошо, что ты хоть этого Ларе не сказал, когда вы телик смотрели. Понимаешь ли, Толстячок, «подуть в свистульку» — это просто эвфемизм такой для минета, на самом деле никто не дует.

— Заткнись и дуй давай, — огрызнулся я.

Полковник надул щеки и начал дуть в отверстие — с силой, долго, даже покраснел.

0,16.

— О, нет, — ужаснулся Полковник. — О господи!

— Ты две трети пути преодолел, — попытался подбодрить его я.

— Да, но если отсчитывать до блевоты, то уже три четверти.

— Но столько выпить точно можно. Онаже выпила. Давай, неужто ты девчонку не перепьешь?

— Давай «Маунтин дью», — стоически сказал Полковник.

И тут вдруг я услышал шаги в коридоре. Шаги! Мы ждали до часу ночи и только потом включили свет, рассчитывая, что все к этому времени будут уже десятый сон видеть — ведь был даже не выходной, — и тут шаги, черт возьми. Полковник сконфуженно посмотрел на меня, а я быстро выхватил у него алкотестер и спрятал его между диванными подушками, потом убрал бутылку с водкой и стаканчик за «ЖУРНАЛЬНЫЙ СТОЛИК», мои руки ни на секунду не останавливались, я достал из пачки сигарету и закурил, в надежде, что дым перекроет запах спиртного. Я выдыхал дым сразу, стараясь поскорее наполнить им комнату, и я уже готов был снова сесть на диван, когда в дверь трижды постучали. Полковник смотрел на меня во все глаза — он начал воображать себе малообещающее будущее, которое его ждет, я прошептал: «Плачь», а Орел уже повернул дверную ручку.

Полковник сгорбился, свесив голову между колен, у него затряслись плечи, а я обнял его — в таком виде нас и застал Орел.

— Простите, — начал я, прежде чем он успел что-либо сказать, — ему сегодня особенно плохо.

— Ты что, куришьтут? — вопросил Орел. — В комнате? Через четыре часа после наступления комендантского часа?

Я бросил сигарету в полупустую баночку колы:

— Прошу прощения, сэр. Я это чтобы не заснуть и не оставить его одного.

Орел пошел к нам, а Полковник попытался разогнуться, я надавил ему на плечи, чтобы он этого не делал — если бы Орел учуял запах, нам бы точно пришел конец.

— Майлз, — сказал он. — Я понимаю, вам сейчас тяжело. Но вы должны уважать правила, принятые в нашей школе, в противном случае вас придется перевести в другое учебное заведение. Завтра жду тебя в суде. Чип, тебе какая-нибудь помощь нужна?

Полковник, не поднимая головы, ответил дрожащим, заплаканным голосом:

— Нет, сэр. Майлз мне помогает.

— Я этому рад, — ответил Орел. — Постарайся убедить его держаться в рамках правил, потому что иначе он рискует потерять свое место в нашем пансионе.

— Да, сэр, — согласился Полковник.

— Можете сидеть со светом, пока не соберетесь в постель. Майлз, до завтра.

— Спокойной ночи, сэр.

Пока меня будут отчитывать, Полковник как раз сможет отнести на место алкотестер. Как только Орел вышел, он распрямился и с улыбкой прошептал, опасаясь, что тот может быть еще под дверью:

— Это было прекрасно.

— У меня были самые достойные учителя, — ответил я. — Пей.

Через час, когда бутылка уже почти опустела, прибор наконец показал 0,24.

— Слава тебе, Господи! — воскликнул Полковник и добавил: — Это ужасно. Никакого удовольствия в такой пьянке нет.

Я встал, убрал с пути «ЖУРНАЛЬНЫЙ СТОЛИК», чтобы Полковник мог пойти до конца комнаты, ни обо что не споткнувшись, и спросил:

— Ну что, встать можешь?

Он уперся руками в диван и попытался подняться, но упал, завалившись на спину.

— Комната кружится, — сообщил он. — Я блевану.

— Не блюй, это все испортит.

Я решил провести полевой тест на трезвость, как делают копы:

— Так. Встань сюда и попробуй пройти по прямой.

Полковник скатился с дивана, упав на пол, а я подхватил его под мышки и помог подняться. Я поставил его между двумя полосами на линолеуме:

— Иди по линиям. Ровно, приставляя пятку к носку.

Полковник поднял ногу, и его тут же накренило влево, он замахал руками, как ветряная мельница. Потом Полковник сделал единственный неуверенный и кривой шаг, он походил на утку — казалось, что он не может ставить ноги перед собой ровно. На короткий миг он обрел контроль над собой, сделал шаг назад и плюхнулся на диван.

— Не могу, — коротко заявил он.

— Ладно, а внутреннее самоощущение опиши.

— Соамо… ущущу… что-что?

— Посмотри на меня. Я один? Или нас двое? Если бы я был полицейской тачкой, ты бы мог в меня случайно въехать?

— Все сильно кружится, но, наверное, нет. Фигово. Она тоже в таком состоянии была?

— Видимо, да. Ты мог бы машину повести?

— Нет, ни в коем разе. Нет… Нет. Да-а, она была реально пьяная.

— Ага.

— Какие мы тупые.

— Ага.

— Все кружится. Но нет. Полицейской тачки нет. Я вижу.

— Таковы, значит, твои показания.

— Может, она отрубилась. Мне спать жутко хочется.

— Выясним, — сказал я, пытаясь взять на себя роль, которую раньше всегда в наших отношениях играл Полковник.

— Не сегодня, — ответил он. — Сегодня мы немного поблюем, а потом проспим столько, чтобы даже похмелья не заметить.

— Про латынь не забывай.

— Ах да! Гребаная латынь.

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО ПОЛКОВНИК даже пришел на латынь: «В данный момент я чувствую себя офигенно, потому что не протрезвел еще. Но через пару часов — храни меня Господь». А я пошел на тест по французскому, к которому готовился un petit peu. [13]Я нормально справился с частью, где надо было выбирать правильные варианты ответа (типа, какое время глагола годится по смыслу), но тема для сочинения «Каково значение белой розы?»по «Маленькому принцу» поставила меня в тупик.

Думаю, вопрос не показался бы мне таким сложным, если бы я этого «Маленького принца»читал — хоть по-английски, хоть по-французски. Но я, к сожалению, всю ночь накануне вливал в товарища водку. Так что я написал просто: «Elle symbolise l’amour» («это символ любви»).Мадам О’Мэлли отвела на сочинение целую страницу, но я решил, что выразил свою точку зрения этими тремя словами.

Я учился на четверки с минусом, чтобы родители не волновались, остальное мне теперь было по фигу. Значение белой розы? — подумал я. Кому какая разница. Скажите лучше, что означают белые тюльпаны?Вот на этот вопрос стоило найти ответ.

В суде я выслушал нотацию и получил десять часов общественных работ, после чего наконец вернулся в сорок третью, где Полковник рассказывал всю историю Такуми — то есть за исключением нашего поцелуя. Когда я вошел, он говорил:

— И мы ей помогли уехать.

— Вы петарды жгли, — сказал Такуми.

— Как ты узнал о петардах?

— Расследование небольшое провел, — ответил Такуми. — В общем, это было глупо. Не следовало вам этого делать. Но, по сути, все мы повинны в том, что она поехала, — добавил он, а я не понял, что именно он имел в виду, но спросить не успел, потому что Такуми сам обратился ко мне: — Так что, ты думаешь, она покончила с собой?

— Возможно, — ответил я. — Я не знаю, как можно было случайно влететь в полицейскую тачку, разве что она уснула.

— Может, она к отцу поехала, — предположил Такуми, — Вайн-Стейшн как раз в том направлении.

— Возможно, — согласился я. — Возможно все что угодно, не так ли?

Полковник полез в карман за сигаретами.

— Вот еще вариант: может,ответ есть у Джейка, — припомнил он. — Все другие варианты мы уже разработали, так что я позвоню ему завтра, согласен?

Я теперь тоже был заинтересован в том, чтобы получить ответы, но не на все вопросы.

— Ага, о’кей, — ответил я. — Но послушай, мне не рассказывай ничего такого, что не имеет прямого отношения к делу. Не хочу знать того, что не касается ответа на вопрос, куда она поехала и зачем.

• Предыдущая
• 41/51
• Следующая