Страх - Константинов Владимир - Страница 21

• Предыдущая
• 21/69
• Следующая

— Вадим Андреевич, может быть вы начнете?

— Хорошо, — Сидельников встал, машинально, заученным движением одернул полы пиджака, будто это был форменный китель.

После его обстоятельного доклада, Беркутов воскликнул:

— Так вот что скрывал этот сучара Тушканчик!

— Дмитрий Константинович, вы, кажется, вновь забываетесь! — сердито проговорил Рокотов.

— Какой ещё Тушканчик? — спросил я.

Беркутов опасливо покосился на Рокотова, чему-то усмехнулся и вялым, бесцветным голосом сказал:

— Есть тут один, бывший мой подопечный, грабитель Гена Зяблицкий по кличке Тушканчик. Колесов должен его помнить.

— Я хорошо его помню, — подтвердил тот. — Мы его брали в доме его матери на Золотой горке.

— Вот-вот, — кивнул Дмитрий. — Так вот, этот Тушканчик сейчас заведует ночным клубом «Полянка», что на Красном проспекте.

— А нельзя ли поподробнее? — попросил я. — А то из этих скудных данных совершенно невозможно сделать правовой вывод.

— Можно и поподробней, — согласился Беркутов.

Когда он закончил рассказ, я спросил:

— Так ты полагаешь, что Зяблицкий знает о видеокассете?

— Моя интуиция в этом почти уверена. И пусть некоторые, — Дмитрий откровенно посмотрел в сторону своего шефа, — держат меня тут за какого-то придурка, я все же позволю себе утверждать: этот козел Тушканчик не только знает о кассете, но и видел запись. Вы бы только посмотрели, как он косит левым глазом, и вам бы все стало ясно.

Рокотов посмотрел на своего подчиненного тяжелым взглядом и, ничего не сказав, отвернулся.

— И что ты предлагаешь? — спросил я Беркутова.

— Я?! Предлагаю?! — «удивился» Дмитрий. — А почему я? Здесь многие старше меня и по должности, и по званию. Или они только способны обижать ни в чем не повинного человека, а как доходит до чего-то конкретного, так снова Беркутов? Хорошо устроились!

Парни закрутили головами, пряча ухмылки. Рокотов не выдержав, сказал:

— Ты, похоже, испытываешь мое терпение. Смотри, довыступаешься.

— Вот так всегда, товарищ генерал, — пожаловался мне Дмитрий. — Начинается с необоснованных претензий, а кончается явными угрозами.

— А ты его, Володя, вызови на ринг, — предложил я Рокотову. — Там, я думаю, с него быстро вся спесь слетит.

— И вы туда же, — тяжело вздохнул Беркутов. — Нет в жизни справедливости. А ещё говорят: «Чуткое отношение, чуткое отношение». Вот она, ваша чуткость, в действии, тасазать.

— И все же, Дмитрий Константинович, как нам расколоть твоего Тушканчика. — Обязанности хозяина кабинета не позволяли мне отвлекаться от главной цели сегодняшнего совещания.

— Бесполезно. Сергей Иванович. Он даже думать себе об этом запретил. То, что он увидел, заставляет его никому не доверять. Он считает, что стоит ему только намекнуть об увиденном, как его постигнет та же участь, что и его хозяина.

— Он сам вам об этом сказал? — спросил я ехидно.

— Если бы, господин генерал, вы были знакомы с практической логикой, её методами — индукции и дедукции, с новейшими достижениями криминологии, то не задавали бы подобного вопроса, — ловко срезал меня Беркутов.

Парни вновь закрутили головами, пряча от меня ухмылки. Нет, каков гусь! Далеко пойдет, если милиция во время не остановит. Ага. Надо было срочно спасать свой сильно пошатнувшися авторитет.

— Вы тут мне, подполконик, не зарывайтесь, не бросайтесь терминами, понимаете ли. Ваши конклюдентные действия способны дезавуировать кого угодно, но только не нас с полковником. Мы вас видим насквозь. Знаете с чего кончается оперативник? Не знаете? Тогда я вам скажу: когда начинает сомневаться в собственных силах. А вы встаньте над обстоятельствами, возьмите, фигурально выражаясь, быка за рога. Вот тогда честь вам и хвала, тогда вы можете рассчитывать на наше понимание и где-то по большому счету уважение. А так каждый может.

— Помедленнее, пожалуйста, — возник Говоров, делая вид, что старательно записывает.

— Это не для записи, — сказал я лаконично. — Информация сугубо секретная.

— Сдаюсь! — поднял руки Беркутов, добродушно рассмеявшись.

Вот так-то вот. А то распушил тут передо мной хвост, павлин. Молод еще, чтобы диктовать мне свои условия. Я таких одной левой. Ага. И все же, надо вернуть совещание в конструктивное русло.

— Так как же заставить Зяблицкого рассказать нам все, что знает? — спросил я. — Без этого нам крайне трудно выйти на организаторов убийства. Впрочем, как и на многое другое. Есть у кого какие предложения?

— Дохлый номер, Сергей Иванович, — безнадежно махнул рукой Беркутов. — Я же уже говорил — он не скажет правды ни при каком раскладе.

— Ну с вами все ясно, подполковник. Кто думает иначе?

Наступила долгая пауза, которую нарушил Роман Шилов.

— А что если того… — И надолго замолчал, испугавшись своей смелости.

— Смелее, Рома, — подбодрил друга Андрей. — Ведь под словом «того» ты что-то имел конкретно? Верно?

— Что если его здорово напугать. Будто это мафия его. Что б он сам к нам за защитой. — Шилов даже взмок от такой длинной фразы.

— Ты молоток, Малыш, — первым поддержал Шилова только-что сомневавшийся Беркутов.

— А что, Сережа, предложение, по моему, очень дельное. Только так у нас появляется шанс услышать от него все, что он знает.

Предложение было действительно толковым. Эти тихони и молчуны всегда так — молчат, молчат, а потом как выдадут. Молодец!

— Да, — кивнул я. — Но только здесь нужны профессионалы. Чтобы у Зяблицкого не возникло и тени сомнения, что ему крутят кино.

— Сделаем, — пообещал Рокотов.

— Хорошо. — Я повернулся к Говорову. — А что нам скажет наш летописец, фиксирующий события и высказывания «великих» людей? Сам-то он что-то может?

— Боже! Как же я устал от всех этих инсинуаций, от этого эзоповского языка, — вздохнул Говоров. — Не проще ли было сказать: «Как у тебя дела, Андрей Петрович?» Так нет, надо обязательно усложнить жизнь себе и другим.

— И все же, как у тебя дела, Андрей Петрович?

— Ну естественно мы не для себя все это, а пользы дела для. Главное — быть всегда заряженным на результат, и он не преминет сказаться. Вот. Будут ещё вопросы, Сергей Иванович.

А глаза у моего старшего следователя были умными и хитрющими вне всякой меры. Теперь этот решил со мной поупражняться в остроумии. Ну-ну. Что из этого получится я предвижу заранее. Кстати, где это он вчера весь день пропадал? Да и сегодня с утра я его что-то не видел. По всему, он заготовил нам что из ряда вон, какую-то потрясную сенсацию.

— Один мой подследственный популярно объяснил мне — почему кони бьют копытами. Не знаешь, Андрей Петрович?

— И отчего же? — усмехнулся Говоров.

— И никто не знает?… Кони оттого бьют копытами, потому что сыты. А когда кони сыты, они бьют копытами. Понимаете аллегорию, Андрей Петрович?

— Уж куда уж нам. Как говориться, «квод лицет йови, нон лицет бови» (что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку).

— Вот именно, — тут же согласился я. — Но все мы жаждем услышать результат.

— Какой результат? — спросил Говоров с наивной непосредственностью пятилетнего мальчика, объясняющего родителям каким образом появляются дети.

— Тот самый, о котором вы нам забыли сообщить?

— Разве? В таком случае, покорнейше прошу меня извинить. — Андрей выдержал необходимую в данных случаях паузу, и лишь затем продолжил: — Так вот, одна из машин, прибывший на загородную виллу бывшего человека и гражданина Степаненко вместе с хозяином, а именно — «БМВ» с госномером А 378 БК, принадлежит на праве личной собственности директору Электродного завода Самохвалову Петру Осиповичу. У меня все. Будут ещё вопросы?

Новость была действительно потрясающей сверх всякой меры. На подобную удачу никто из нас естественно не расчитывал. Все разом вобужденно загудели. Беркутов вскочил с места, удивленно сказал:

— У меня нет слов, юноша! Но как это тебе удалось?

— Мне об этом сообщила соседка Степаненко Виноградова Любовь Сергеевна.

• Предыдущая
• 21/69
• Следующая