Москва слезам не верит - Черных Валентин Константинович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/93
• Следующая

Людмила выкурила сигарету. Здесь же в курилке были установлены телефоны-автоматы, и она позвонила Еровшину, с которым познакомилась в бассейне, услышала частые гудки – занято – и повесила трубку.

Прожив год в Москве, Людмила выделила для себя несколько мест, где можно завязывать знакомства. Она просчитала все варианты и остановилась на танцверандах, стадионах, библиотеках и бассейнах; зимой годились катки.

На танцверандах она знакомилась с молодыми парнями. Стадионы давали большой выбор: и молодые, и вполне зрелые болельщики в основном мужчины, и появление на стадионе молодой женщины не оставалось незамеченным. Людмила осознала, что в знакомстве на случайность рассчитывать не следует. Для знакомства надо создавать особые условия. Во-первых, в местах знакомства женщин должно быть меньше, чем мужчин. На танцах все-таки девушек было больше, чем парней. Танцверанда – это нормальный вариант для безынициативных. И матери, и отцы знакомились на танцах.

Но Москва предоставляла значительно большие возможности для знакомств. Эти возможности Людмила использовала вполне целеустремленно. Она ходила и на футбольные матчи. Изучила особенности и составы игроков разных команд, чтобы можно было поддержать разговор, потом стала понимать, что происходит на поле, и даже получать удовольствие от игры. Людмила выбрала себе команду – она болела за «Динамо». Эту команду содержало Министерство внутренних дел, и среди ее болельщиков, как определила Людмила, было много состоятельных и солидных людей.

Стадион дал ей несколько знакомств, и каток на Пионерских (бывших Патриарших) прудах тоже себя оправдал. Но самый интересный знакомый у нее появился, когда она стала ходить в бассейн военно-морского флота, находившийся недалеко от общежития.

Самые ранние и самые поздние – перед закрытием – часы посещения бассейна считались неудобными, и на них было легко достать билеты. Людмила купила абонемент на самое позднее время. В это время в бассейн приходила молодежь, в основном старшеклассники, живущие по соседству, и начальники, которые допоздна задерживались на работе.

В этот вечер, как обычно, Людмила приняла душ, натянула купальник и вошла в зал. На крайних дорожках резвились школьники, посредине плавал мужчина с мощными плечами. Он проплывал от стенки до стенки, разворачивался и, не отдыхая, в том же ритме возвращался. Как машина, подумала тогда Людмила. Она не знала, как называется этот стиль плавания, когда пловец только на долю секунды поднимал голову из воды, чтобы вдохнуть воздух. Лица мужчины она не могла разглядеть. Людмила не торопясь плавала, держась у стенки за поручень, делала под водой упражнения для живота, а пловец, не увеличивая и не уменьшая скорости, работая руками, как молотами, переплывал бассейн снова и снова. Этот приходит сюда не для удовольствия, а работать, подумала Людмила, теряя к нему интерес. Крепкий, но старый, решила она. Когда он проплыл близко, она увидела, что из-под шапочки торчат седые волосы. Но пловец, подплыв к бортику, остановился и обратился к ней:

– Привет! Ты новенькая?

– Есть поновее меня, – ответила Людмила. – Я здесь второй месяц.

– Ты псковская? – спросил он.

– Я московская, – ответила Людмила и испугалась: может, знакомый, может, тоже из Красногородска.

– Ты псковская, – улыбнулся он. – В этом нет ничего плохого, но ты растягиваешь гласные не по-московски. Со временем это пройдет.

– У вас прошло?

– У меня прошло. А ты рядом живешь?

– Не совсем, – ответила Людмила неопределенно.

Он ей понравился уверенностью и улыбчивостью. И не такой уж старый. За сорок, конечно, но в хорошей форме, наверное, из спортсменов, подумала она.

– Темнишь, – усмехнулся он. – Зря. Я сегодня добрый. Я на машине, могу подвезти.

– Согласна, – решилась Людмила.

Он посмотрел на часы. Это были особые часы для подводного плавания – Людмила увидела такие впервые.

– В двадцать один сорок пять у выхода, – предложил он.

Людмила вышла из воды до окончания сеанса, чтобы одеться не торопясь. Краем глаза она заметила, что новый знакомый перестал плавать и рассматривает ее. Она остановилась и тоже посмотрела на него.

– И как? – заметила она.

– Замечательно.

Он показал рукой, чтобы она повернулась. Она, подражая манекенщицам, прошлась по бортику, развернулась. Теперь на нее смотрели и старшеклассники. Она помахала им, и они, выкрикивая «бис!» и «браво!», зааплодировали. Ее ровесники – она старше лишь на три года. Кое-кто пытался с ней познакомиться. Она сразу отмела эти попытки – не хватало только тратить время на малолеток. У входа в бассейн стояла «Волга» с частными номерами (в номерах ее научил разбираться курсант милицейской школы). Новый знакомый вышел в дубленке, которые начинали входить в моду. Людмила заметила его взгляд, мгновенно подметивший и ее легкое, не по погоде, пальто, и поношенные полусапожки. Он повернул ключ зажигания, включил радиоприемник.

– Сейчас будет тепло, – пообещал он. – Как тебя зовут?

– Людмила.

– Меня – Петр Петрович.

Потом она узнала об этом обычае представляться вымышленными именами: Николай Николаевич, Михаил Михайлович. Настоящее его имя она узнала позже, когда он разрешил ей звонить домой и на работу.

– Ты из военных? – спросила Людмила. Когда ей говорили «ты», она тоже переходила на «ты». Тем, кто был старше ее, это даже нравилось.

– Как определяешь?

– Ты сказал «в двадцать один сорок пять». Нормальные люди говорят обычно «без пятнадцати десять».

– Понял. Запомню. Молодец.

Он достал сигареты с фильтром, предложил ей. Они закурили, пока прогревался салон автомашины. Сигареты были с ментолом, легкие.

«Волга» мягко тронулась с места.

– Показывай, – велел он.

Она показала, где свернуть с Ленинградского шоссе.

Так бы и ехала далеко-далеко, подумала она. Но они доехали за пять минут. Она хотела выйти пораньше, чтобы он не узнал про общежитие, но подумала: этот все равно узнает. Он остановил машину у общежития и кивнул:

– До четверга.

– До четверга, – подтвердила она.

О новом знакомстве она не рассказала Антонине. Катерина тогда с ними еще не жила. Ей почему-то казалось, что, если она расскажет, Еровшин исчезнет, а когда она узнала, кто он и где работает, то рассказывать уже расхотелось.

Теперь Еровшин всегда довозил ее до общежития. Однажды повел в ресторан «Берлин», а после ужина предложил:

– Поедем ко мне!

Он никогда не говорил о семье, но в том, что он женат, Людмила не сомневалась – очень уж аккуратно всегда выглажены костюмы. За первые две недели знакомства она насчитала у него пять костюмов и восемь галстуков.

Его квартира была в доме на Садовом кольце. Три большие комнаты, в коридоре полки с книгами. В самой большой комнате стоял стол, кресла и диван, магнитофон «Грюндиг», телевизор с большим экраном, тоже не советский.

Все произошло, как в зарубежных фильмах. Еровшин быстро приготовил еду: поджарил шашлык, достал из холодильника ломтики буженины, кеты, черную икру, масло. Пил Еровшин джин с тоником. Людмила впервые попробовала и джин, и тоник, и кока-колу – она обо всем этом только читала в романах из зарубежной жизни и видела в заграничных картинах. И джин, и тоник по отдельности ей не понравились, но, смешанные вместе, они не горчили и не обжигали горло.

Потом Еровшин включил магнитофон, и они танцевали. Людмила знала, что произойдет дальше: Еровшин начнет расстегивать пуговицы на ее блузке, потом, наверное, на руках отнесет в постель. Но Еровшин поцеловал ее и спросил:

– Кто пойдет первым в ванную – ты или я?

– Я, – предложила Людмила.

Мыло в ванной пахло знаменитыми духами «Красная Москва». Два одинаковых куска в ярких нераспечатанных обертках лежали на полочке. Незнакомые заграничные духи и одеколон в красивых флаконах, зубные щетки в нераспечатанных целлофановых упаковках, в таких же пакетиках купальные шапочки, два белых махровых халата, ни разу, похоже, не надеванные. Еровшин будто угадал ее мысли.

• Предыдущая
• 15/93
• Следующая