Месть драконов - Лейк А. Дж. - Страница 7

С другой стороны, теперь у него была Элспет. Он в который раз любовался своей подругой, стоявшей на носу лодки. Ни разу после выхода из пещеры Локи он не видел ее такой счастливой. Она была по-прежнему слаба и смущалась, что могла пока оставаться только пассажиркой, но ее лицо уже зарумянилось, и качка, от которой его сильно мутило, казалось, возвращает ей силы. Она стояла, бережно поддерживая свою правую руку и не отрывая взгляд от волн, ее волосы развевались на ветру. Ей нравилось, когда Эдмунд близко подходил к ней. Ни о Локи, ни о том, что ждало их впереди, они не заговаривали.

Впрочем, шквалистый ветер оказал им услугу. На третий день он разогнал тучи, и солнечные лучи подняли мореплавателям настроение, хотя согреть не могли. Кэтбар и Клуаран тоже садились на весла, и даже Эоланда, сидевшая на корме, слегка ожила. Немного освоившись с болтанкой и с теснотой, Эдмунд испытал облегчение и чувство избавления: кошмар остался позади, худшее миновало.

Утром третьего дня кормчий увидел землю. К полудню они вошли в порт Алебу.

Далеко на юге, в королевстве Уэссекс, советник короля Аагард отшатнулся от камина, ужаснувшись страшным образам, увиденным в языках пламени. «Я слишком стар, — подумал он в отчаянии. — Мудрость позволяет мне распознать опасность, но я уже не в силах пуститься за ней вдогонку, тем более бросить ей вызов!»

Аагард был уверен, что разрушитель еще не сбросил все оковы. Много лет назад он сумел посетить его сознание, почувствовать жар пылающего там пламени. Ничто, кроме полного истребления всего живого, не удовлетворит Локи, если он вырвется на свободу.

Раз так, значит, теперь он стремится освободиться. Для этого он будет прибегать к хитростям, будет подчинять людей своей воле, как поступал когда-то здесь, в Уэссексе. Безумный колдун Оргрим был еще жив и томился в королевской темнице, незрячий и почти немой, брошенный своим повелителем. Когда-то, будучи слугой Локи, он вершил судьбы всего королевства…

— Хитрость, обман, действия чужими руками, — произнес старик вслух. — Чьими же?

Прорицанию пришел конец, с видениями на сегодня было покончено. Но, уперев незрячий взгляд в огонь, он различил багровую тучу, стремительно обволакивающую весь мир, и черный дым, затмевающий солнце.

Порт Алебу был знаком Элспет лучше любого другого места во всем Снежном краю. Она помнила этот городок у гавани, не знающий отдыха даже теперь, в разгар зимы. В доках сновали моряки, богатые и бедные купцы, а также бродяги, чьей целью было подработать или обчистить зазевавшегося ротозея. Люди разговаривали по-датски, как Фрита и ее отец, но их акцент больше походил на тот, который Элспет слышала, когда впервые знакомилась с этим языком на борту злополучного «Копьеносца». Она чувствовала, что не потеряется в таком городе, стоящем «по щиколотку» в море. Но при этом ее не покидало уныние. Все три дня плавания, даже при бестолковости команды, не желавшей признавать в ней морячку, она чувствовала себя так, словно вернулась прежняя жизнь, когда был жив ее отец, когда не было еще никакого меча и не надо было биться с демонами, не приходилось испытывать неудачу и сопротивляться гнетущему чувству вины. Стоило ей ступить на твердую землю, как ее опять придавила вся эта тяжесть. Тут надо было глядеть в оба: Локи наверняка находился где-то неподалеку. Она не знала, как его отыскать, тем более не знала способа его остановить, но одно ей было понятно: она должна это сделать! Она смотрела на свою правую ладонь, уже зажившую, если не считать клиновидного поперечного рубца, и ей казалось, что ладонь зудит в ответ… У нее вдруг закружилась голова, она пошатнулась и раскинула руки, чтобы не потерять равновесие.

— Элспет! — Верный Эдмунд мигом оказался с ней рядом — настоящее воплощение заботы. Клуаран тоже подошел и взял ее под локоть.

— Я здорова, — заверила она их, — просто отвыкла от суши.

И верно, как-то непривычно было ступать по булыжникам, которыми была вымощена ведущая из гавани улица.

— Сейчас мы найдем постоялый двор, — пообещал Кэтбар. — Тебе надо набраться сил.

Моряки, доставившие их в порт, остались на набережной. Они были встревожены тем, что главная лодка из их деревни — новенькая, их гордость, чудом спасенная из огня и переправившая сюда их героя, — лежит себе на берегу, а кормчего и команды нигде не видно. Сколько они ни спрашивали — никакого толку. Лодка приплыла в Алебу три дня назад, в ней было восемь человек на борту. В тот же день все эти люди направились в город, и больше их не видели. Выходит, они добрались сюда всего за день, смекнула Элспет. Противоестественная скорость!

В городе оказалось много пришлого народу, так что в единственном постоялом дворе их ждала теснота, хотя для всех пятерых нашлось место. Хозяйка рассказала, что в Алебу пожаловал целитель, излечивший самого богатого местного купца от лихорадки, и весть об этом быстро разлетелась по окрестностям. Сама она даже не слыхала о нескольких людях, приплывших в город тремя днями раньше, но заверила Клуарана, что другого места, кроме ее постоялого двора, где такая компания могла найти кров, в городе попросту нет.

— Разве что они подыскали себе работенку у какого-нибудь фермера, — с сомнением сказала она. — Хотя какая работа в это время года?

Элспет вдруг поняла, что голос женщины стихает, словно она стремительно удаляется. Голова потяжелела, ноги ослабли, она вцепилась в Эдмунда, чтобы не упасть.

— Вашей подружке сильно неможется! — заметила хозяйка. — Вы бы уложили ее, разыщете своих приятелей потом.

Для Элспет нашлась лежанка у очага в меньшей из двух комнат постоялого двора, и она тут же погрузилась в сон. Просыпалась она всего раз, перед рассветом: было еще темно, единственным источником света служили раскаленные угли в очаге, вокруг храпели другие постояльцы. Рядом лежала Эоланда, но фея не спала: она подпирала голову рукой. Элспет показалось, что она видит блеск ее глаз. Не подглядывает ли она за ней? Видимо, девочка пошевелилась, потому что Эоланда тотчас отвернулась. Через мгновение Элспет снова заснула.

Наутро голова у нее была по-прежнему тяжелая. За столом, завтракая поданным хозяйкой ячменным хлебом, Эдмунд не сводил с нее тревожный взгляд.

— Ты еще не поправилась, — сказал он. — Лучше, наверное, отдохнуть денек здесь, прежде чем отправляться дальше.

— Вот еще! Я здорова! — возмутилась Элспет, которую пугало малейшее промедление.

— Вы бы отвели ее к целителю, — посоветовала хозяйка, наливая воду в кружки. — Говорят, он любого поставит на ноги: бродит от селения к селению и исцеляет всякого, к кому прикасается.

— Так давайте найдем его! — воодушевился Эдмунд.

Кэтбар взглянул на Элспет.

— А что, не помешает… — протянул он.

— Говорю вам, я здорова! — повысила голос Элспет, хотя и старалась не выдать своего раздражения. Нельзя ей болеть, неужели они этого не понимают? — Нам пора в путь!

Но в какую сторону идти? След был утерян. От других постояльцев они узнали, что нынче базарный день, и, кроме торговцев, сюда стекались люди, стремящиеся предстать перед целителем. О чужаках с севера, впрочем, никто не заикнулся, как и об их красавце предводителе со славой бесстрашного героя. Можно было подумать, что Локи и его спутники испарились.

— Нам нужен провиант, — напомнил Кэтбар. — Может быть, узнаем что-нибудь на рынке.

Рынок оказался маленьким, даже по меркам Дабриса, родного городка Элспет. Они купили хлеб, сушеную рыбу, одеяла. Кэтбар вступил в долгую беседу с кузнецом и вышел из его кузницы с длинным свертком. А потом, проходя с Эдмундом мимо прилавка франкского лоточника, Элспет услышала то, ради чего сюда пришла.

— Чистая правда, хозяюшка! — уверял торговец покупательницу, осторожно подавая ей оловянную брошь и две иголки. — Лесной пожар в сотне метров отсюда! Представить только, в этакий холод! Собственными глазами видел, честное благородное слово!