Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 43

• Предыдущая
• 43/134
• Следующая

— Ты казалась мне умнее. — Щелкнув зажигалкой, он с трудом зажег сигарету от трепещущего на ветру огонька. — Подумай, наконец, головой, Карина. Пока тебе везло, не спорю. Но везение не продолжается вечно. И Картов узнает, что именно ты на него собрала и кому отдала. Ты готова умереть?

Он говорил холодно и жестко. Голос был таким же колючим, как и ветер, который дул, рвал на ней кожу, царапал ледяным наждаком свежие ссадины.

Умирать она не хотела. Если бы это было ее целью, Карина сейчас не мерзла бы здесь. Какой бы поганой не была ее жизнь, прекращать ту пока не было желания. И сейчас, пожалуй, впервые со вчерашнего вечера, в ее душу закралось подозрение, что она может и ошибаться, а Соболев окажется прав.

Видя, что она молчит, он криво усмехнулся.

— Он знает, что ты поехала со мной. Считает, что добавил тебя к нашему договору о его выборах. — Соболев продолжал курить и говорить тем же тоном, отстраненно глядя на Карину. — Думаю, Картов весьма удивится, если ты вернешься домой. А узнает он об этом, дай Бог, чтоб завтра, а то — сегодня же. Сколько времени у него уйдет на то, чтобы добраться до тебя, когда он узнает о файлах? — Он прищурился, затянувшись в последний раз.

Карина на вопрос не ответила. Задала свой.

— То есть, теперь меня сдали тебе в аренду? — Отстраненно уточнила она и посмотрела вдаль этого поля, искрящегося снегом. — Так бы сразу и сказал.

Соболев пробормотал ругательство и зло втоптал окурок в снег.

— Я не беру женщин в качестве бонусов к договору. И не нуждаюсь в силе, чтобы получить женщину, которую хочу. — Зло процедил он, прищурившись. — И, уж тем более, интересуюсь мнением самой женщины. Мне плевать, что ты думаешь и как это себе видишь — моей задачей было вытащить тебя оттуда с наименьшими потерями. То, что такой вариант ущемил твою гордость, прискорбно, но я переживу. — Заявил Соболев достаточно цинично, чтобы стало понятно, что уж он точно ни о чем не сожалеет.

— Зачем? — Карина продолжала рассматривать горизонт. — Ты филантроп? Праведник? Спасаешь заблудшие души шлюх? Или это мне так нежданно повезло?

Соболев осмотрел ее хмурым взглядом и отвернулся.

— Почему ты принесла мне эти файлы? Не Федорову, не Мелешко, не Руденко? Они все были в столице. Первый и второй — на расстоянии пяти минут от отеля. Но ты пришла ко мне. Почему?

Карина промолчала, как и он сам, продолжая смотреть вдаль.

Она не знала. Честно говоря, ей даже в голову не пришло отнести эту информацию кому-то другому. Хотя, он был прав — еще, как минимум три человека были рядом. Те, кого она знала. Те, кто просто озолотили бы Карину за эти файлы. Игроки чуть меньшего ранга, которые сразу вырвались бы в высший эшелон, отдай она эту флэшку им. Но Карина, ни на секунду не задумавшись, пошла к Соболеву, причем, не собираясь ничего просить в награду.

Почему? Хороший вопрос. Она обязательно поразмышляет об этом как-нибудь на досуге. Обязательно. Не сейчас. Ей не хотелось в этот момент анализировать и разбирать по косточкам свои поступки.

— Ты пришла ко мне. — Резюмировал Соболев и ее, и свое молчание. — А значит, ты сделала свой выбор и принимаешь мои правила игры. А я своих людей не бросаю без защиты. Тем более, когда им реально грозит смерть.

— Я не просила твоего покровительства. — Заметила Карина, ощущая, как леденеют стопы.

— А я и не предлагаю его тебе. — Он передернул плечами.

— Тогда, что я тут делаю? — Иронично заметила Карина.

— Ты едешь в гости к другу. — Невозмутимо проговорил Соболев, глядя на нее с тем же, непонятным Карине выражением в глазах, что и недавно в отеле.

— У меня нет, и никогда не было друзей. — Настороженно вскинулась она. — Я в них не нуждаюсь.

— Теперь, есть. — Константин усмехнулся с явно просматривающейся иронией. — Садись в машину, Карина. Не боишься сама простудиться — пожалей людей, они все из-за тебя торчат на улице.

Оглянувшись, она с удивлением заметила, что Константин прав — ни один из охранников, ни Борис, ни еще какой-то мужчина, которого она не видела раньше — не сели в машины. Все стояли на этом проклятом ветру и делали вид, что им совсем не холодно. Ясно, что они торчали на улице из-за того, что тут стоял Соболев. Но он-то не садился из-за нее. Так что, опосредованно, их действительно задерживала Карина.

Еще секунду посмотрев на него и на этот странный взгляд, которым он на нее смотрел, Карина поджала губы и с некоторым трудом забралась внутрь огромного внедорожника. Мышцы отозвались тягучей болью, но она тут же опустилась на сидение. Здесь было тепло. Просто шикарно тепло. Она тут же почувствовала, как начинает отпускать озябшие ноги, и тело наливается сонливой, приятной слабостью. Карина попыталась сопротивляться. Она и так слишком сильно позволила себе расслабиться в компании этого мужчины. А как показывал ее опыт, даже на йоту доверять мужчине — было нельзя.

— Мне казалось, что решение о дружбе обычно принимается двусторонне. — Заметила она, глядя в тонированное окно, когда Соболев опустился на противоположный край сиденья.

Один из парней охраны сел рядом с водителем. Остальные, видимо, заняли второй автомобиль.

— Ты ошиблась. Так бывает по неопытности. — Все с той же иронией ответил он, глядя на нее сквозь прищуренные веки.

У нее возникла стойкая уверенность, что его забавляет этот диалог. Карина же ощущала некоторую растерянность. Никто еще настолько бескомпромиссно не навязывался к ней в… друзья. Разве что в любовники. Но, несмотря на весь предыдущий «багаж» их общения, Карине казалось, что Соболев имеет в виду совсем не это, а именно то, о чем говорит. Такое было непривычно, непонятно и, просто, странно. А она сейчас находилась не в лучшей форме для стратегий и намеков, не чувствовала в себе силы, чтобы раскусить и обойти все ловушки. Потому, не зная, что сказать, Карина оперлась затылком на подголовник и сделала вид, что просто игнорирует этого мужчину, который все время вел себя не так, как того можно было бы ожидать.

Он привез ее в больницу к своему врачу. Косте было искренне плевать, что по этому поводу думает сама Карина. Она нуждалась в осмотре, это было ясно кому-угодно, и он не планировал выносить данное решение на обсуждение. У него, и так, ломило челюсть от того, с какой силой ему приходилось стискивать зубы каждый раз, когда этот проклятый синяк на скуле или ее разбитые губы оказывались в пределах его видимости.

Потому всю дорогу из аэропорта в больницу он предпочел смотреть в окно. Карина, так же, не стремилась поддерживать беседу. И впервые открыла рот только тогда, когда водитель, согласно предварительному распоряжению Константина, остановил машину перед входом в больницу.

Он уже приготовился к очередному раунду ее сопротивления. Однако Карина только что-то негромко пробормотала, он не разобрал, что именно, но, наверняка, ругательство. И, одарив его выразительным недовольным взглядом, все-таки вышла из автомобиля, когда Соболев распахнул дверь с ее стороны.

Сейчас она находилась за дверь от него, в смотровой. Сам же Константин сидел в кабинете врача, отремонтированном, как и вся эта больница, за его деньги, и ждал. И очень старался не думать о том, что именно сейчас видит перед собой врач. Хотя, казалось, перед глазами стоял каждый ее синяк и ссадина.

В этот момент белые двери, смежные со смотровой, открылись, позволив ему краем глаза выхватить кусок кушетки, обтянутой бежевым дерматином, и белую ширму. В кабинет зашел его собственный врач.

Константин не сказал ни слова, просто наблюдал за тем, как заведующий хирургического отделения — Станислав Александрович, для него — просто Стас, прошелся по кабинету и так же молча, как и он сам, уселся в свое кресло. Взгляда Константина он целенаправленно избегал.

Еще несколько минут в кабинете сохранялась тишина, нарушаемая только шуршанием бумаги, пока Стас что-то записывал в новой карточке. Потом, наконец-то посмотрев на Константина, он сжал губы, достал новую пачку сигарет из ящика стола и, быстро рванув упаковку, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся.

• Предыдущая
• 43/134
• Следующая