Разбег Пандоры - Дмитриев Павел В. - Страница 44

• Предыдущая
• 44/64
• Следующая

— А какие есть? — наконец спросил Алферов странным голосом.

— Точно можно найти красный, желтый и зеленый, — я вспомнил давно разобранный парктроник RAVчика. И добавил уже в расчете на магнитолу: – Наверно, при необходимости достанем белый или голубой.

— А можно как-то получить хотя бы зеленый и желтый? — не, я точно делаю что-то не то. Слова-то нормальные приходят по проводу из Ленинграда, вот только нет сомнений, скажи «да», и ученый сорвется в Москву бегом, отбросив все дела на… далеко в сторону.

— Думаю, это возможно. Мне нужно подумать до завтра, — хоть цену себе малость набью, что ли. — Давайте, перезвоню около полудня?

— Хорошо! — Кажется, прямо мне в руку передается отчаянная дрожь радости предвкушения и одновременно страх недоверия. — Я… Мы все будем ждать с нетерпением!

Вот и поговорили. Че-е-ерт! Какой идиот писал статью про светодиоды, которая попалась мне в прошлом году на даче Шелепина? Надо ведь было накарябать «открытие сделано, патент получен, перспективы грандиозные!» Ведь на самом-то деле все явно не так!

— Доктора! — крикнул я, вывалившись в приемную. — Шучу! — вовремя остановил вскинувшуюся секретаршу. — Найди срочно мне Федора! Пора директора лечить от прогрессирующего технического склероза!

Собственно, дальше началась рутина. Специалист мне быстро объяснил, что светодиод красного цвета действительно придумали пяток лет назад где-то в Америке [267]. Иных вариантов природе пока неведомы [268]. Делают штучно, скорее как баловство. Так что подобную лабораторную игрушку Федор в руках еще ни разу не держал.

Пришлось в очередной раз посыпать голову пеплом, а именно писать длинную записку лично товарищу Шелепину. Недоглядел, раскаиваюсь, в будущем не повторится, и все такое. Но лучше поздно, чем никогда, поэтому правительству Советского Союза не помешало бы начать подыскивать место под нехилое производство светодиодной техники [269]. Если, конечно, уважаемый Жорес Иванович оправдает оказанное партией и народом доверие, и сможет повторить элементы из будущего.

Лучше всего себя чувствовал Алферов. Уже на следующий день он получил из рук офицера КГБ небольшую опломбированную коробочку, внутри которой находились 28 разноцветных светодиодов. Уж не знаю, что он при этом думал о героических советстких разведчиках, но со своей задачей справился очень достойно.

Летом 1967 года в МЭПе был тихий праздник – на полупроводниковую отрасль пролился ручеек наград. Главный «виновник» получил Ленинскую премию, как оказалось, это всего-то десять тысяч рублей, и орден Трудового Красного Знамени. Подобные мелочи по местным меркам считаются очень неплохим результатом [270], это в моей истории в ЦК сидели маразматические старики с десятком «юбилейных» орденов Ленина на пиджаках. Нынешние вожди наградами не разбрасываются. Поэтому торжество Жореса Ивановича омрачала только секретность. Похвастаться зарубежным коллегам своим великим прорывом в области теории гетероперехода и созданием хорошо различимых при дневном свете красных, желтых и зеленых светодиодов он так и не смог. Впрочем, шанс ухватить заслуженную толику мировой славы у него оставался – злосчастный гриф обещали снять сразу после отладки промышленного производства.

Кстати сказать, существенно сдвинулись технологии не только в производстве кристаллов. К моему немалому удивлению, электрические выводы светодиодов были сделаны из железа. Мелочь, до которой без послезнания пришлось бы доходить путем длительных экспериментов. Однако соответствующие гальванические покрытия стоили немалой головной боли смежникам и делались пока в лабораторных количествах. Про пластик для прозрачного защитного покрытия и говорить нечего, сырье закупалось за границей, шли переговоры по покупке технологий и оборудования. И так куда ни ткни – индустриальный колосс СССР стоял на «глиняных ногах». Практически под любую инновацию приходилось «подкладывать» импорт.

Мне тоже перепала премия. Хоть и куда более скромные пятьсот рублей, но в хозяйстве и такая сумма была нелишней. Несмотря на приличные по советским меркам зарплаты, прогрессивки и частые подачки «в голубых конвертах» – денег в семье катастрофически не хватало. Впрочем, это все было делом будущего.

А «сегодня», в смысле осенью 1966 года, начались осторожные экономические реформы. Как всегда в СССР, первым делом были повышены цены на продукты питания и предметы роскоши, особенно золото. Говорящие головы разъясняли с экрана телевизора суть корректировки цен и доказывать ее нулевой баланс с точки зрения государства, а значит и средней советской семьи. Помогало на удивление неплохо, правительству тут верили куда больше чем в 21-м веке. Но смутные слухи о волнениях все равно возникли. Хотя в М-Граде и Москве все было совершенно спокойно.

Параллельно с ценами начали, как грибы, расти «артельные» магазины [271]. Старухи понемногу кликушествовали – «как при Сталине перед войной», и запасались солью, керосином да спичками с мылом. Заодно ругали Хрущева, Микояна, и своих непутевых внуков.

Надо отметить, что кооперативные торговые точки никто и не запрещал окончательно, просто не было особого смысла там что-то покупать. Тотального дефицита в крупных городах не было. У одного спецснабжение, у других родственники работают в магазине, или настроенный канал бартера, скажем книг на колбасу или яблок на рубероид. С другой стороны, у полностью отрезанных от дефицита работяг типа родителей Кати все равно не было денег на что-то кроме легкодоступных в госторговле «картошки и постного масла». В общем, лишних средств у народа не было, соответственно элитарный спрос был весьма и весьма низким. Желающим купить «пару красивых яблочек в больницу» с избытком хватало колхозного рынка.

Возможно поэтому параллельно с классическими копчеными колбасами, курагой и фруктами в новомодные «вертепы капитализма» попали предметы роскоши. А именно, импортные спиртные напитки и сигареты. Говорят, для обеспечения поставок во Внештогре создали специальный отдел. Цены, впрочем, были ломовые даже по моим меркам. Советская пропаганда не скрывала – акцизы с сотни бутылок виски позволят стране изготовить новый трактор. Сигареты «Мальборо» получили новое народное название – «помощь колхознику».

Наслушавшаяся рассказов о заморских чудесах Катя загорелась идеей «шоппинга, как в будущем». Пришлось выбраться на выходные в дефолт-сити, и специально посетить пяток лучших артельных магазинов. Похоже, таких как мы было много, огромные толпы людей таращились на витрины как в музее. Не многим по карману литр попсового Jack Daniel's Old No.7 за 275 рублей. Финалом был восторженный вопрос жены:

— Сильно напоминает ваше будущее?

— В смысле?! — я аж опешил. — Почему так думаешь?

Ведь не раз и не два рассказывал, как выглядит средний торговый центр 2010 года, сколько примерно стеллажей в Ашане отведено под одну только колбасу, и тому подобные чудеса капитализма. Как можно это вообще сравнивать с жалким зрелищем «артельных» лавчонок, добравшихся в лучшем случае до уровня остановочного ларька середины нулевых? Но у Кати была своя точка зрения.

— Ну, это же только спиртное и сигареты! — она была полна энтузиазма. — Так похоже получается на один из отделов ваших магазинов?

— Хм… — уж очень мне не хотелось расстраивать любимую. — Вообще, на отдел здорово похоже. Тут, в смысле у нас, получается намного лучше, чем в перестройку моей истории. Если дальше так пойдет, скоро заживем как в Штатах.

— Правда? — заулыбалась Катя. — Здорово как! Догоним Америку, а то и перегоним!

Ну вот хоть стой, хоть падай. Иной раз приходится удивляться взрослой мудрости жены. А порой прорвется такая детская наивность, что сразу понятно, в свои двадцать четыре, она еще такая девчонка! Эх! Только обнять и поцеловать. И плевать, что вокруг шумит и топчется будущая Тверская.

• Предыдущая
• 44/64
• Следующая