Слоеный торт - Коннолли Дж. Дж. - Страница 64

• Предыдущая
• 64/85
• Следующая

В машину. Возвращаюсь в промышленную зону. Мне везет. Почти сразу же подъезжает мусорный фургон с огромной лебедкой для опорожнения промышленных мусорных баков. Мусорщикам некогда перебирать мешки. Подъезжай поближе, из-за угла. Быстро. Мешки из багажника и в мусоросборник. Быстро объезжаю квартал и паркую машину. Они даже не замечают тебя в этих больших глупого вида очках. Ребята работают на премиальной основе: объехали город – и домой. Сижу, втягиваю носом длинную белую полоску и наблюдаю за тем, как поднимается в воздух ярко-красный промышленный бак, опрокидывается, и все его содержимое выворачивается в скрежещущую пасть мусоровоза. Прощай, комбинезон. Прощайте ботинки, пятна крови и куски мозгов Джимми Прайса на рукаве почти нового свитера от Гуччи. Больше вас никто не увидит. Их на веки вечные захоронят на свалке где-нибудь в устье Темзы. Не выходя их машины, протри и выброси в наполненный водой резервуар неиспользованные кусачки и ножовку. И на несколько часов домой. Оставь «ровер» на желтой линии. Нужно уйти до восьми часов утра. Раздеваюсь догола. Снимаю всю одежду, в которой появлялся в Тоттеридже и Актоне, кухонным ножом разрезаю каждый предмет на две части, засовываю обрезки в мусорный мешок, оставленный у наружной двери. Теперь в душ, и тереться, тереться, тереться… До красноты. Тщательно вычистить ногти и уши – мало ли что.

А собственно говоря, что? Ни хрена ты и сам не знаешь, сынок. Надеваю спортивный костюм и выношу пакет с мусором на улицу в мусорный бак. Пускай полежит там до утра. Так будет надежнее. Отшвыриваю кокаин. Порошок уже начинает управлять тобой. Только одну последнюю полосочку, ладно? Не нравишься ты мне под кайфом. Как скажет твой старик: дурной ты какой-то. Какое же слово называл Эдди Райдер? Всемогущий, богоподобный. Проверю автоответчик. Поступило три вызова. Все бытовые. Ничего общего с бизнесом. Это хорошо. Теперь сядь и просмотри программы, записанные на видик. Удели повышенное внимание деталям. Выпей кофе. Тебе нужно успокоиться. Соберись, сынок. Не хочу никого просить об алиби. Если они запнутся, чары рассеются, и ты отправишься в далекое пожизненное путешествие. Ну, давайте, часы, поторопитесь. Хочу наконец покончить с этим и продолжать жить дальше. Вот я уже собираюсь уходить, и тут раздается телефонный звонок. Из динамика автоответчика раздается голос Кларки. На часах – семь пятнадцать.

– Ты дома, брат? Не спишь?

Я снимаю трубку и сонно отвечаю.

– Черт подери, сколько времени? Ни хрена себе! Семь часов.

– Выслушай меня.

– Ну, чего тебе?

– Дела плохи. _ Что?!

– Вчера ночью кое-что случилось.

– Плохое или очень плохое?

Имею в виду арест или убийство, как будто и сам не знаю, о Чем речь.

– Хуже некуда. Похоже, заморские гости или иногородняя команда.

– Правда? Вот срань господня! – чертыхаюсь я, а в душе Радуюсь, что подозрения падают в противоположном направлении.

– Мистер говорит, чтобы ты ненадолго отошел в сторону, пока они с главным скаутом не разберутся, что к чему.

Ясно. Морти хочет, чтобы я на время исчез, пока они с Джином – для нас с Кларки он Джеронимо, – в общем, пока они не выяснят, что происходит.

– Понял. На связи, – говорю я.

Длинный гудок. Кларки отключился. Надеюсь, наша беседа убедила любителей прослушивать телефоны. Значит, отойти в сторону? Исчезнуть? Мне это подходит. Что-то он не очень-то убит горем, этот Кларки. Может, он социопат? Нуда ладно. У меня куча дел. Нужно вернуть арендованную машину мистера Кларка и кинуть ключи в специально предусмотренную для этого коробочку. Порядок такой: можешь взять тачку в одном месте, а оставить в другом, если нужно. Они просто списывают с карточки дополнительную сумму. Все весьма цивилизованно. Не стоит беспокоить Кларки рассказами о том, где побывала машина, в чем она замешана. Зачем до смерти волновать бедного мальчика? Выхожу за дверь, подбираю из мусорки черный мешок и направляюсь до Кингс-Кросс. Кепка и очки на мне. Африканцев, занимающихся мойкой автомобилей, похоже, вовсе не интересует, что ты там замышляешь. Когда-то, помнится, и я носил такой вот точно темно-синий комбинезон. К чему ты это рассказываешь? Сначала нас полирует внушительного вида полировальный агрегат, потом мощной струей из шланга ребята выбивают малейшие частички тоттериджской грязи и пыли из каждого уголка, из каждой трещинки, проходят кузов вдоль и поперек, обрабатывают колеса и даже днище. После чего протирают всю поверхность и оставляют достаточно отпечатков пальцев, чтобы окончательно запутать дело. Да, роскошь окупается каждый раз.

Я прогуливаюсь с мусорным пакетом в руках и выбрасываю его в большой контейнер у входа в административное здание. Возвращаюсь и даю ребятам тридцатку «на чай». Направляюсь к месту высадки. Паркуюсь. Надеваю последнюю пару латексных перчаток. Оборачиваю руки прочной изоляционной лентой и начинаю играть в «ладушки». Хлопаю руками по передним сиденьям, чтобы удостовериться, что ни одно компрометирующее меня волокно предательски не затерялось где-нибудь в салоне автомобиля. Потом протираю рулевое колесо, все пластиковые поверхности и дверные ручки. Бумажным носовым платком закрываю дверцу, прямо-таки в стиле Говарда Хьюза. Машина выглядит так, словно только что сошла с конвейера. Если убойный отдел все же выудит у какого-нибудь тоттериджского трудяги ее номер, он все равно не наведет на меня. А Кларки наверняка обеспечен алиби, потому что он крайне редко бывает дома. Можно сказать, он не появляется там вообще. Чтобы найти виновного, им потребуется провести экспертизу. Я бросаю ключи в специальный ящик и ухожу. Вот теперь можно начинать расслабляться.

Вернувшись в «Черчилль», оплачиваю еще одну ночь. А теперь послушай. Это очень и очень важно. Слышишь? Если вдруг тебя схватят, придерживайся своей истории, сынок, и все обойдется. Понятно? Да, ты становишься чудаковатым, сынок. Не понимаю, почему ты вдруг решил, что должен постоянно разговаривать с собственным отражением. Ты отлично справился. Почему бы теперь не выпить, не принять валиум и не завалиться спать. Никто не подозревает, что ты здесь. Прекрати эту жуть. Ты начинаешь меня пугать. Откуда этот безумный смех? Зачем ты поднимаешь тост за мужика, которого застрелил вчера ночью?

– Поднимем же бокалы. Увы, бедный Джимми. Мы слишком хорошо его знали.

Еще несколько лет назад, проснувшись в месте вроде отеля «Черчилль», можно было трахнуть горничную и просто включить эту услугу в счет. В наши дни приходится довольствоваться легким «континентальным завтраком» или устраивать все самому. Чувствую себя хреново. Я столько внимания и забот посвящал бизнесу, что отучился заботиться о себе самом. Я отрубился около десяти утра. Было пасмурно. Мои часы уверяют, что сейчас три пятнадцать. Поспать бы еще часиков десять, но тогда я буду жить уже по лос-анджелесскому времени и проснусь в три ночи. Это может вызвать кучу подозрений. План действий таков: нужно прояснить вопрос с таблетками. Если никто не желает их покупать, причем срочно, тогда я продлю каникулы и займусь личными делами. Северный Вьетнам – вроде бы подходящее местечко, чтобы залечь на дно и выждать время. Или, к примеру, Кюрасао у побережья Венесуэлы – короткий перелет из Амстердама через Каракас.

Законники всерьез возьмутся за дело Джимми, вызовут на допрос всех известных его товарищей. Когда они раскопают, что именно Джимми кормил их пикантными сведениями обо всех действующих в Лондоне крупных фирмах уже на протяжении двух десятилетий, список подозреваемых значительно расширится. Человек до двухсот как минимум. Это как круги на воде. У кого был мотив? Лучше спросить, у кого его не было. Надеюсь, Альби Картер, этот «оборотень» – полицейский, догадается, что сообщать коллегам о том, что он сделал ту запись и продал ее Эдди Райдеру, мягко говоря, не стоит. Чутье подсказывает мне, что у Альби в значительной степени развит инстинкт самосохранения, и он не станет распространяться по поводу такой компрометирующей информации.

• Предыдущая
• 64/85
• Следующая