Первые испытания - Хантер Эрин - Страница 53

• Предыдущая
• 53/55
• Следующая

— Слезай вниз, и я разорву тебя на клочки! — бушевал внизу гризли. — Я тебе покажу, как заходить на чужую территорию! Навек запомнишь, как связываться с гризли! Я сдеру с тебя шкуру, а потом вырву когтями сердце!

Луса хотела закрыть уши, чтобы не слышать эти страшные угрозы, но не могла оторвать лапы от ствола. Она так сильно дрожала, что ветка под ней ходила ходуном. Почему этот ужасный медведь не оставит ее в покое?

«Может, он голодный, как Ока? — неуверенно подумала она. — Но меня-то ему ни за что не съесть! Лучше уж я умру от голода на этом дереве, чем спущусь к нему в лапы».

Спустилась ночь, но гризли никуда не ушел. Он рычал и расхаживал взад-вперед под деревом, время от времени поднимаясь на задние лапы и в ярости царапая когтями кору. Луна почти дошла до макушки неба, когда гризли в последний раз встал во весь рост и проревел:

— Держись от меня подальше!

Потом он опустился на четыре лапы и скрылся в темных зарослях.

Но Луса не решилась спуститься на землю. До самого утра она просидела на ветке, не сводя глаз с темневших внизу кустов. Только на рассвете она набралась храбрости принюхаться и убедилась, что ее страшный враг ушел. Тогда она осторожно спустилась с дерева и опрометью кинулась бежать из этого места. Лучше она обойдет этот лес стороной и будет добираться до горы в два раза дольше, но ничто не заставит ее снова зайти на территорию медведя гризли!

Наверное, безопаснее будет путешествовать по ночам. Когда территория злого гризли осталась далеко позади, Луса облюбовала себе высокое дерево и проспала на нем до самого вечера. Добывать еду в темноте оказалось намного труднее, чем днем, зато теперь Луса чувствовала себя в большей безопасности. С каждой ночью она все выше и выше поднималась в гору, и ей казалось, что с каждым шагом облака становятся все ближе.

Наконец она добралась до самой вершины и, обогнув кучу камней, очутилась на широкой плоской площадке, над которой уже не было ничего, кроме неба. Бескрайняя земля расстилалась во все стороны под лапами Лусы. Она устроилась на ночлег в неглубокой пещерке между скалами и долго смотрела на далекие огни в берлогах плосколицых. Огни были похожи на рассыпанные по земле звезды. Мир оказался таким огромным… намного больше, чем она представляла себе. Почему Ока не сказала ей этого?

Луса отчаянно тосковала по теплу Аши, по рассказам Стеллы и ворчанию Кинга. Ей хотелось повозиться с Йогом и даже поплясать перед плосколицыми, выпрашивая банан или грушу. Как-то там поживает ее семья? Скучают ли они о Лусе? Помнят ли о ней? Она никогда этого не узнает, потому что никогда больше не вернется в Медвежатник… Луса положила голову на лапы и тоскливо вздохнула. Огромная равнодушная луна плыла по небу над ее головой, а Лусе было холодно и до слез одиноко.

Через несколько дней она дошла до первого озера. Луса была еле жива от голода и усталости, но при виде большой воды, похожей на жидкий звездный свет, налитый в гигантскую миску, ее охватила бурная радость. С веселым визгом Луса сбежала с берега в воду. Она плескалась, кувыркалась и шлепала лапами, она смыла с себя всю пыль и грязь и с наслаждением отмочила в воде свои сбитые в кровь подошвы. Серебристая рыбка проплыла мимо нее, и Луса с визгом погналась за ней, подняв тучи брызг.

Она вволю напилась, а потом медленно побрела по воде вперед, и вскоре дошла до такого места, где лапы ее не доставали до дна. Тут Лусу ждало еще одно радостное открытие — оказывается, она умела плавать! Вот бы Йог был здесь! С ним тут было бы гораздо веселее, чем одной… Ну ничего, скоро она разыщет Токло, и уже никогда не будет одна. Интересно, Токло любит плавать или нет? Если нет, то она его научит, и ему тоже понравится.

Луса прожила на озерах целых три дня. Целыми днями она плескалась в воде и объедалась ягодами, которых здесь было видимо-невидимо. Она была счастлива немного передохнуть после долгого путешествия, ведь неизвестно, когда ей снова предоставится такая возможность.

За третьим по счету озером начинался мертвый лес, о котором рассказывала Ока. Это было самое страшное место в ее путешествии, даже страшнее дорог с ревущими огнезверями. От деревьев остались одни пустые черные оболочки, под которыми не было ни травы, ни ягод. Толстый слой пепла покрывал землю, а обгоревшие ветки громко хрустели под лапами Лусы, и треск этот зловеще разносился в мертвой тишине леса.

Эта тишина пугала сильнее всего. Здесь не было слышно ни пения птиц, ни шороха мелких зверьков в траве. Не шуршала трава, не шелестели листья, лишь изредка поскрипывали ветки, да ветер свистел в безжизненных ветвях. Луса содрогалась от страха при мысли о духах деревьев. Ей казалось, будто они все еще здесь, намертво цепляются невидимыми когтями в место своей второй смерти. Но теперь они были совсем не добрыми, напротив, они со злобным вниманием следили за каждым шагом Лусы, будто хотели, чтобы она заблудилась и навсегда осталась здесь.

Луса не осмелилась спать в этом лесу. Она шла всю ночь и половину следующего дня и наконец вышла к руслу пересохшей реки. Она с облегчением сбежала вниз и пошла по потрескавшемуся от сухости дну, оставляя за спиной зловещий лес.

Только на следующий день она увидела впереди зеленые листья деревьев. Луса бросилась вперед, жадно высматривая все новые и новые признаки жизни. Казалось, будто лес вокруг нее медленно пробуждался от сна. За зелеными кустами вставали живые деревья, в густых кронах которых перешептывались под ветром духи медведей. Луса отыскала небольшой овражек под корнями высокого дерева и повалилась туда, чувствуя, что больше не может сделать ни шагу. Лапы ее горели огнем, шерсть почернела от гари, глаза слезились. Большой нарост на коре немного напоминал добрую морду Стеллы, и прежде чем провалиться в сон, Луса погладила его слабеющей лапой.

— Спокойной ночи, Стелла…

Горькое одиночество снова сдавило ей грудь. Разве могла она представить, что поиски Токло окажутся такими долгими? Может быть, она никогда не найдет его… Луса вспомнила огромные просторы, развернувшиеся перед ней с вершины горы. Дикий мир оказался слишком большим. Как могла Ока поверить, что Луса сумеет отыскать в нем маленького медвежонка? Наверное, ей просто очень хотелось в это верить… Нет, не найти ей Токло. Видно, придется как-то научиться выживать одной.

Чей-то холодный нос настойчиво тыкался в шерсть спящего Токло. Медвежонок зарычал и открыл глаза.

— Ты вернулся! — завизжал Уджурак. Солнце пробивалось сквозь листву деревьев, сверкало на волнах реки.

— Вернулся, — пробурчал Токло. — Но я уйду, если ты не будешь стараться быть медведем. Я не желаю иметь дело с лососями, плосколицыми или птицами.

Уджурак пустился в пляс от радости, смешно подбрасывая задние лапы.

— Я постараюсь! — пообещал он.

«Очень на это надеюсь», — хмуро подумал Токло.

Они вышли из леса и перебрались на усеянный яркими цветами луг. Огромная гора, как гигантский гризли, возвышалась впереди. Когда медвежата вышли из-за деревьев, Токло учуял в воздухе какую-то вонь. Он быстро огляделся и заметил на земле клочок белой шерсти. Он тщательно обнюхал шерсть, и с шумом сглотнул слюну. В животе у него громко заурчало. Это была снежная коза!

— Сюда, — приказал он Уджураку, бросаясь в траву.

Медвежонок бросил копаться в земле и бросился вдогонку за своим старшим другом. Токло полностью положился на свой нюх, и вскоре запах привел его к извилистой тропинке, петлявшей среди кустов. Здесь Токло обнаружил обглоданные ветки и полуобгрызанные листья, совсем недавно послужившие завтраком снежной козе. Затем запах привел его к новой тропинке, круто поднимавшейся вверх по склону горной вершины.

Токло подошел к краю тропинки и огляделся. Гора круто вздымалась ввысь, вонзая остроконечную вершину в голубое небо. Там, в неприступной вышине, проплывали белые облака, похожие на шерсть снежной козы. Токло опустил глаза и стал смотреть на склон.

• Предыдущая
• 53/55
• Следующая