Первые испытания - Хантер Эрин - Страница 19

• Предыдущая
• 19/55
• Следующая

Раздался громкий хлопок, что-то вылетело из палки и воткнулось прямо в маму. Аша коротко рыкнула, а потом медленно закрыла глаза.

— Мама! Мама! — закричала перепуганная Луса.

Но Аша не отвечала.

Луса начала спускаться вниз, но тут в вольер ворвалось что-то очень громкое и рычащее, и она снова взлетела на свою ветку. Это что-то было ужасно. Оно рычало, изрыгало дым и поднимало такой шум, что все медведи в страхе бросились в дальний конец вольера. Луса догадалась, что видит перед собой одного из огнезверей, о которых когда-то рассказывал Кинг. Несколько раз, сидя на верхушке дерева, она наблюдала, как огнезвери бегают по дорожкам, но до сих пор они никогда не подходили так близко, чтобы она могла почуять исходящий от них запах металла и гари.

Кормильцы обступили Ашу со всех сторон и с усилием перекатили ее на большую плоскую шкуру цвета неба и блестящую, как вода. Потом ухватились за края шкуры, с трудом подняли огромную медведицу и положили на странную тележку на колесах, которую выкатили из огнезверя.

С громким ревом огнезверь выскочил в широко распахнутые задние ворота Медвежатника. Луса скатилась вниз с дерева и бросилась к дверям.

— Мама!

Двери захлопнулись перед ее носом, но Луса поднялась на задние лапы и стала царапать стену.

— Мама! Не уходи! Постойте, прошу вас! Не забирайте ее!

— Тише, успокойся, — подбежала к ней Стелла. — Они просто хотят ей помочь.

— Помочь? — прорыдала Луса. — Разве ты не видела, что они только что сделали? Этот косматый плосколицый выстрелил в нее чем-то! — Она снова замолотила лапами по стене. — Что если он убил ее? Они забрали ее навсегда, и я больше никогда ее не увижу!

— Луса, немедленно прекрати эти глупости! — раздался низкий густой голос за ее спиной. Луса испуганно упала на все четыре лапы и обернулась к отцу. Под суровым взглядом Кинга она вдруг почувствовала себя совсем маленькой и глупой. — Из-за чего весь этот шум? — прорычал Кинг. — Ты только посмотри, как ты напугала Йога!

Луса покосилась через плечо и увидела, что Йог, сгорбившись, сидит в дальнем углу вольера и мрачно копается лапами в грязи.

— Но как же мама? — пролепетала она. — Она поправится?

— Поживем, увидим, — ответил Кинг. — Обычно заболевшие медведи через несколько дней возвращаются обратно.

— А если она не вернется?

— Тогда мы поймем, что плосколицые не смогли вылечить ее, — рявкнул Кинг. — Но я своими глазами видел, как плосколицые поднимали на лапы других медведей. Вон того гризли, например, — он кивнул на Ворчуна, дремавшего в соседнем вольере. — Он три дня ничего не ел, и плосколицые увезли его отсюда, но уже через несколько рассветов он вернулся обратно, живой и здоровый. С тех пор лопает за десятерых.

— Но как они это делают? — прошептала Луса. — Что будет с моей мамой?

Кинг пожал плечами, так что рябь пробежала по его мохнатой спине.

— Кто может знать, что на уме у плосколицых? Я не знаю даже, зачем они держат нас здесь, не говоря уже о том, что им за дело до больных медведей и почему они их лечат! Какой толк ломать над этим голову? — он поскреб себя за ухом и отошел.

Луса с грустью уставилась на запертые двери. Стены Медвежатника больше не казались ей уютным убежищем. Теперь она видела в них крепкую и жестокую преграду, за которой ее удерживали насильно. Она хотела знать, что происходит снаружи. Она хотела быть рядом с Ашей, пока та болеет, но ее не пускали! Как же она может узнать, что происходит с мамой?

Что если плосколицые забрали ее маму навсегда?

Крупинки льда застревали у Токло между когтей, но он упрямо разбрасывал лапами снег, выискивая хоть что-нибудь съедобное. Багровое солнце медленно опускалось за деревья, а налетевший ледяной ветер пронизывал шерсть, так что медвежонок весь трясся от холода.

За весь день Ока больше не произнесла ни слова и не пошевелилась. Она лежала рядом с Тоби до самого вечера. Токло уже давно понял, что им придется провести здесь еще одну ночь, но его голодный желудок никак не хотел с этим смириться. Лосось же совсем рядом! Всего один дневной переход отделял их от еды и от долгожданной сытости.

Что если мама больше не встанет? Неужели она будет держать его тут до тех пор, пока он не умрет от голода, и его дух не уйдет в воду следом за Тоби? Почему она не хочет понять, что иметь одного живого медвежонка все же лучше, чем потерять обоих? И даже лучше, чем иметь двоих, но одного здорового, а второго — полумертвого. Теперь они смогут быстрее идти и лучше заботиться друг о друге.

Он наткнулся на что-то мягкое и, быстро разбросав снег, вытащил клочок мха. Мох был сырой и склизкий, он расползался в лапах, но Токло с жадностью проглотил его. Потом зачерпнул целую горсть и отнес маме, которая все так же неподвижно лежала под грудой веток.

— Я принес тебе немного мха, — прошептал Токло, пододвигая угощение поближе к ее морде. Ока даже глаза не открыла. Она словно оцепенела, обхватив обеими лапами щуплое и безжизненное тельце Тоби. Токло улегся рядом и стал робко подползать на животе поближе к маме, пока шерсть его не коснулась ее сгорбленной спины. Ока не шевелилась, поэтому Токло опустил морду на лапы, закрыл глаза и провалился в беспокойный сон.

Проснулся он от того, что Ока пошевелилась. Токло испуганно вскочил на лапы и увидел, что первые лучи солнца уже пробиваются сквозь серые тучи.

Ока немного постояла в молчании, потом склонила голову и еще раз обнюхала Тоби.

— Пора идти, — глухо произнесла она.

Токло чуть не завопил от радости. Значит, он все-таки не умрет здесь, рядом с братом!

— К реке? — спросил он.

— Но сначала нужно совершить ритуал земли, — сказала Ока, будто не слыша его слов. Она повернула голову и увидела мох, который вчера принес ей Токло.

— Отлично, — пробормотала Ока. — Как раз то, что нужно.

Она взяла мох в пасть и положила его на тело Тоби. Потом, повесив голову, молча пошла прочь, с трудом переставляя лапы. Токло пошел следом за мамой. Он ничего не понимал, но приставать с расспросами не осмеливался.

Ока порылась мордой в снегу и вытащила несколько веток и немного земли. Потом сгребла кучу сухих листьев, отнесла все это в берлогу и тоже положила сверху на Тоби.

Токло в растерянности следил за мамой. Может быть, если он поможет ей, они поскорее покончат с этим делом и отправятся в горы? Вздохнув, он тоже стал собирать землю и ветки и носить их в берлогу, и через какое-то время они с мамой полностью засыпали тело Тоби.

Тогда Ока подняла голову и заговорила густым и глубоким голосом:

— Духи земли! Я вверяю вам этого невинного медвежонка, которого мы звали Тоби. Позаботьтесь о нем. Согрейте его теплом своей шерсти, защитите его. Помогите ему найти путь через камни и землю к чистой воде, что течет в глубокой глубине, позвольте ему вступить в круг медведей, населяющих эту реку, и пусть он вечно плавает там вместе с ними!

Ока помолчала, и Токло испуганно подумал, уж не хочет ли мама, чтобы он тоже что-то сказал. Но Ока лишь вытянула лапу и крест-накрест перечеркнула когтями землю возле тела умершего. Потом, не говоря ни слова, она повернулась и вышла из пещеры в горы.

Токло нерешительно переминался с лапы на лапу. Ему не хотелось оставлять Тоби здесь. Он ткнулся носом в холодную шерсть брата и прошептал:

— Тоби, ты меня слышишь? Мы уходим в горы. Я знаю, ты тоже должен туда попасть. Знаешь, что я придумал? Ты иди тихонечко за мной, ладно? Я приведу тебя к реке.

С этими словами он отошел и потряс головой, сбрасывая запутавшиеся в шерсти листья. Потом подскочил, выбежал из пещеры и бросился догонять маму, которая быстро шагала вверх по камням. Ока не проронила ни слова, и Токло тоже молчал, напуганный ее странным видом и отсутствующим взглядом.

Был уже полдень, когда Токло впервые расслышал в воздухе что-то необычное. Это был быстрый, веселый звук, полный жизни, радости и сверкания, совсем как теплый дождик, шелестевший над долиной.

• Предыдущая
• 19/55
• Следующая