Город костей - Коннелли Майкл - Страница 24

• Предыдущая
• 24/66
• Следующая

— Стамбо был полицейским, дававшим показания, а Ребнер прокурором на его судебном процессе, — пояснил Эдгар. — В шестидесятых годах.

Босх кивнул.

— А Фельцер?

— Не знаю.

Ручка, которой, по всей видимости, писался текст, лежала на столике рядом с последней страницей. Босх не притрагивался к ней, поскольку хотел отдать ее на экспертизу, проверить, есть ли там отпечатки пальцев Трента.

Продолжая читать, Босх обратил внимание, что внизу каждой страницы Трент расписался. В конце последней страницы он высказал странную просьбу, смысл которой Босх не понял.

Я жалею только о своих детях. Кто станет заботиться о них? Им нужна пища и одежда. Кой-какие деньги у меня есть. Они достанутся детям. Полностью. Это моя последняя воля и мое завещание. Деньги передайте детям. Поручите это Мортону и не вините меня ни в чем. Сделайте это ради детей.

— Его дети? — спросил Босх.

— Да, я читал, — ответил Эдгар. — Бред.

— Что вы здесь делаете? Где Николас?

Детективы взглянули на дверь, ведущую из кухни в гостиную. В проеме стоял невысокий человек в костюме. Босх узнал в нем адвоката и догадался, что это Мортон. Встал.

— Он мертв. Похоже на самоубийство.

— Где?

— В душевой кабине, но я бы не...

Мортон уже поспешил туда. Босх крикнул ему вслед:

— Ни к чему не притрагивайтесь!

Он кивком велел Эдгару пойти присмотреть за адвокатом, а сам сел и снова склонился над страницами. Задался вопросом, долго ли Трент решал, что, кроме самоубийства, ему ничего не остается, а потом сочинял записку на трех страницах. Такой длинной предсмертной записки Босх еще не видел.

Мортон вернулся в гостиную, Эдгар следовал за ним по пятам. Лицо адвоката было мертвенно-бледным, взгляд опущен к полу.

— Я хотел сказать, чтобы вы не ходили туда, — произнес Босх.

Адвокат посмотрел на него, его глаза налились гневом, от которого на лице появился легкий румянец.

— Ну, довольны теперь? Вы его уничтожили. Выдали секрет человека стервятникам, те вышли с этой информацией в эфир, и вот результат.

Он указал рукой в сторону душевой кабины.

— Мистер Мортон, кое в чем вы ошибаетесь, но в сущности это выглядит именно так. Вы, очевидно, удивились бы, узнав, насколько я согласен с вами.

— Теперь, когда он мертв, вам легко это говорить. Записка? Он оставил предсмертную записку?

Босх поднялся и жестом предложил Мортону занять его место на кушетке перед страницами.

— Только не касайтесь листов.

Мортон сел, надел очки и стал читать текст. Босх приблизился к Эдгару и сказал вполголоса:

— Пойду на кухню, позвоню оттуда во все места.

Эдгар кивнул.

— Свяжись с пресс-службой. Им туго придется.

— Да.

Босх подошел к настенному телефону на кухне и увидел кнопку повторного набора номера. Нажал ее и стал ждать. В трубке послышался записанный на автоответчик голос Мортона. Адвокат говорил, что его нет дома, и просил оставить сообщение.

Босх позвонил по прямому номеру лейтенанту Биллетс. Начальница ответила незамедлительно, Босх понял, что она ест.

— Мне неприятно сообщать об этом, когда вы едите, но мы находимся в доме Трента. Он покончил с собой.

Биллетс несколько секунд молчала, потом спросила, правда ли это.

— Да, Трент мертв, и я почти уверен, что он наложил на себя руки. Повесился на двух проволочных вешалках в душевой. Есть записка на трех страницах. Он отрицает всякую причастность к найденным костям. Винит в своей смерти главным образом четвертый канал и полицию — в частности меня с Эдгаром. Вы первая, кому я звоню.

— Послушай, мы все знаем, что не ты...

— Ладно, лейтенант, я не нуждаюсь в оправдании. Что мне нужно сделать?

— Позвони куда требуется. Я свяжусь с Ирвингом, сообщу ему о случившемся. Скандал будет нешуточный.

— Да. А в пресс-службу звонить? На улице уже собралась толпа репортеров.

— Я сама позвоню.

— В отношении Торнтона что-нибудь предприняли?

— Машина уже завертелась. Этим занимается та женщина из ОСБ, Бредли. Готова держать пари, что за последнюю выдачу информации Торнтона не только выпрут со службы, но и предъявят ему какое-нибудь обвинение.

Босх кивнул. Торнтон этого заслуживал. Он был по-прежнему уверен, что, подстроив ему ловушку, поступил правильно.

— Хорошо, мы пока будем здесь некоторое время.

— Если найдете что-либо связывающее Трента с этими костями, дай мне знать.

Босх подумал о ботинках с землей на подошвах и о скейтборде.

— Непременно.

После этого он тут же позвонил в коронерскую службу и научно-исследовательский отдел.

В гостиной адвокат дочитал записку.

— Мистер Мортон, когда вы разговаривали последний раз с мистером Трентом? — спросил Босх.

— Вчера ночью. Он позвонил мне домой после новостей на четвертом канале. Его начальница видела их и сообщила ему.

Босх кивнул. Этим объяснялся голос Мортона в трубке после нажатия кнопки повторного набора номера.

— Вы знаете ее фамилию?

Мортон указал на последнюю страницу:

— Она здесь, в списке. Алисия Фельцер. Эта дама заявила Николасу, что будет добиваться его увольнения. Киностудия выпускает детские фильмы. И она не может допускать его на съемочную площадку с детьми. Вот видите? Вы походя вмешались в чужую жизнь, и...

— Позвольте мне задавать вопросы, мистер Мортон. Приберегите возмущение до тех пор, пока выйдете отсюда и станете разговаривать с репортерами, в чем я не сомневаюсь. Меня интересует последняя страница. Там мистер Трент упоминает о детях. Своих детях. Что это значит?

— Понятия не имею. Он, видимо, находился в смятенных чувствах, когда писал. Это может ничего не значить.

Босх продолжал стоять, пристально глядя на адвоката.

— Почему он звонил вам вчера ночью?

— А вы как думаете? Поставить меня в известность, что вы были здесь, что о его судимости было сказано в новостях, а начальница видела их и хочет его уволить.

— Не сообщил, что похоронил того мальчика на холме? Мортон принял самый негодующий вид, какой только мог.

— Сказал, что не имеет к этому ни малейшего отношения. Трент считал, что его преследуют за прошлую, очень давнюю ошибку, и, по-моему, был прав.

— Хорошо, мистер Мортон, можете идти.

— Как это понять? Я не собираюсь...

— Сейчас этот дом является местом преступления. Мы расследуем смерть вашего клиента, дабы подтвердить или опровергнуть версию о самоубийстве. Вам здесь больше нечего делать. Джерри?

Эдгар шагнул к кушетке и жестом велел Мортону подняться.

— Пойдемте. Пора выйти отсюда и обеспечить появление своего лица на телеэкранах. Это будет полезно для дел, так ведь?

Мортон встал и рассерженно удалился. Босх приблизился к переднему окну и немного отодвинул штору. Выйдя из-за угла на подъездную аллею, адвокат направился к группе репортеров и гневно заговорил. Босх не слышал его слов. Однако нужды в этом не было.

Когда Эдгар вернулся в гостиную, Босх сказал ему, чтобы позвонил в дежурную часть и вызвал патрульную машину для сдерживания толпы. У него было ощущение, что сборище журналистов, словно самовоспроизводящийся вирус, начнет становиться все больше и неугомоннее с каждой минутой.

Детективы обнаружили детей Николаса Трента, обыскивая дом после того, как труп увезли. Два ящика маленького письменного стола в гостиной, который Босх накануне не осматривал, были заполнены папками, фотографиями, финансовыми документами, среди них лежало несколько толстых банковских конвертов с погашенными чеками. Трент ежемесячно высылал небольшие суммы денег благотворительным организациям, которые кормили и одевали детей. Из года в год отправлял чеки в Аппалачи, бразильские джунгли, Косово. Босх не обнаружил чеков на сумму крупнее двенадцати долларов. Нашел десятки фотографий детей, которым Трент предположительно помогал, и маленькие рукописные письма от них.

Босх видел множество объявлений благотворительных организаций в ночных телепрограммах, и всякий раз они вызывали у него недоверие. Сомневался он не в том, можно ли на несколько долларов накормить и одеть ребенка, а будут ли эти доллары в самом деле потрачены на детей. Он задался вопросом, не хранились ли в столе Трента те фотографии, которые рассылались всем, кто жертвовал деньги. Не подделка ли благодарственные письма, написанные детскими печатными буквами.

• Предыдущая
• 24/66
• Следующая