Месть мертвеца - Харрис Шарлин - Страница 46

• Предыдущая
• 46/55
• Следующая

— Думаю, что когда она состарилась, то стала чаще бить в цель, — сказала я.

— Не знаю, поверит ли когда-нибудь в это ее дочь.

— Рейн просто хочет, чтобы все было нормальным. Может, если бы меня вырастила Ксильда, со всеми ее взлетами и падениями, с моментами откровения, я бы хотела того же.

— Думаю, то, как растили нас, было достаточно скверно.

Толливер был прав. Расти у Ксильды было бы проще пареной репы по сравнению с нашей жизнью в трейлере в Тексаркане.

Сидя в одиночестве за столом в ожидании, пока Толливер принесет наш заказ, я снова думала о самопожертвовании Чака Алманда. Я уже собрала одной рукой салфетки и соломинки, принесла их на стол и вернулась за пакетиками кетчупа. Теперь я глядела на стол, который был чистым, и мечтала больше никогда в жизни не заходить ни в одно место с фастфудом. Потом я снова стала думать о Чаке. Мне не давало покоя его загадочное поведение.

Толливер поставил поднос на стол, и я начала снимать с него еду. По крайней мере, это я смогу есть одной рукой. Не дожидаясь просьбы, Толливер открыл для меня три кетчупа и выжал на мою картошку фри.

— Спасибо, — поблагодарила я и продолжила свои размышления.

Но здесь было не место рассказывать Толливеру, что меня беспокоит, даже если бы это помогло мне сложить вместе все детали головоломки. Только не здесь, не в Доравилле, где жители, не занятые в школе или на работе, тусовались вместе, делясь с соседями микробами, и ели нездоровую пищу. Я быстро потеряла аппетит и положила недоеденное на поднос.

— В чем дело? — спросил Толливер.

Он и вправду беспокоился обо мне, но в его вопросе слышался намек на тревогу, а может, и раздражение. Ему хотелось уехать. От Доравилла у него мурашки бежали по спине, а по ночам снились кошмары о тех подростках.

— Давай еще раз съездим на место захоронения, — сказала я. — Мне очень-очень жаль, — добавила я, увидев, какое у Толливера выражение лица. — Но мне нужно туда попасть.

— Мы нашли тела, — как можно тише произнес он. — Мы их нашли. Сделали то, что требовалось. Получили деньги.

Мы так редко не соглашались друг с другом или, по крайней мере, редко ощущали наше несогласие. Я почувствовала тошноту.

— Мне жаль, — повторила я. — Давай поговорим об этом в другом месте.

В холодном молчании Толливер свалил наши объедки в мусорный бак и со стуком поставил сверху поднос. Он придержал для меня дверь, когда мы выходили, отпер дверь машины. Потом сел на место водителя, но не завел мотор. Он просто сидел, ожидая объяснений. Он едва ли когда-нибудь поступал так раньше. Обычно, что бы я ни говорила, годилось. Но теперь наши отношения претерпели глубокие изменения, и мы еще не нашли нового баланса. Но баланс сдвинулся. Теперь мне приходилось давать объяснения, и я приняла это. Не всегда удобно быть Королевой мира. И я начинала понемногу привыкать к этому.

В прошлом я бы просто сказала Толливеру, что мне нужно снова побывать на месте преступления, и он отвез бы меня туда, не задавая лишних вопросов. По крайней мере, так бывало в большинстве случаев.

Я подтянула левую ногу на сиденье и повернулась так, чтобы оказаться спиной к пассажирской дверце.

Толливер ждал.

— Вот как я рассуждаю, — начала я. — В той истории, которую мы сейчас имеем, все выглядит так, будто Чак Алманд помогал отцу ловить мальчиков. Отец втягивал его в семейное дело, показывая, как убивать котов, собак и других небольших животных, чтобы Чак вырос в большого серийного убийцу, как папа Том. Верно?

Толливер кивнул.

— Но эти рассуждения неправильны, — сказала я. — Если Чак помогал отцу и если мы примем идею, что требуется больше двух человек, чтобы скрутить мальчиков…

— Гейси работал один, — бросил Толливер.

Это было правдой. Джон Уэйн Гейси пытал и убивал мальчиков близ Чикаго и действовал один. К тому же в фильме, который я видела, он не выглядел очень спортивным парнем. [26]

— Гейси надевал на них наручники, верно? Говорил, что это игрушка и что он покажет, как их снимать, а потом наручники оказывались настоящими, — продолжила я.

— Думаю, так и было.

— Итак, у него имелась уловка, и у Тома она могла быть.

— Дамер [27]тоже действовал один.

— Да.

— Поэтому вряд ли твои рассуждения что-то доказывают.

— Я думаю, что тут действовали два человека.

Куда легче усмирить здорового подростка, если похитителей двое. Вероятно, мальчиков какое-то время оставляли в живых для того, чтобы ими могли насладиться двое мужчин, каждый по-своему.

— Может, одного возбуждал секс, другого — пытки или каждого — некая личная комбинация и того и другого. А может, один просто наслаждался, убивая. Есть такие люди. Вот почему мальчики еще какое-то время жили. А мы знаем, что так и было. Чтобы оба убийцы могли провести время с жертвами.

— И ты в этом уверена.

— Не могу сказать, что на сто процентов. Но я так думаю.

— На основании чего?

— Ладно, может, на основании чего-то неуловимого, исходящего от тех захоронений, — сказала я. — А может, это просто мое воображение.

— Что ж… Там был Чак. И Том заставил Чака ему помогать.

— Нет. Я так не думаю. Вот к тому я и вела, когда мы начали говорить про Гейси и Дамера. Смотри, трупы животных были довольно свежими. А мальчики исчезали в течение пяти лет. Верно? Приблизительно. Но похоже, ни одно из животных не погибло раньше, чем год назад. Здесь теплое лето, множество насекомых.

— Итак, каков итог?

— Тому помогал не Чак. Это был кто-то другой, тот, кто все еще на свободе.

Толливер посмотрел на меня с совершенно непроницаемым лицом. Я понятия не имела, о чем он думает и согласен ли со мной.

— Что? — протянув руки ладонями вверх, спросила я.

— Я думаю, — ответил он.

Пока Толливер думал, он включил зажигание, что было хорошо, потому что в машине было очень зябко.

— Итак, что делать? — в конце концов спросил он.

— Понятия не имею, — ответила я. — Мне нужно забежать к Манфреду, чтобы сказать, что его бабушка умерла своей смертью. Хотя там был кто-то, кто ничего не сделал.

— Что?

— Кто-то наблюдал, как она умирает. И не позвал на помощь. Вряд ли, если бы он позвал, это что-нибудь изменило. — Я покачала головой. — Просто жутко. Она знала, что кто-то стоял там и наблюдал.

— Но не трогал ее? И не помогал?

— Нет. Просто наблюдал.

— А это не мог быть сам Манфред?

Я ухватилась за такую идею. Это имело бы смысл. Манфред необязательно должен был знать, что Ксильда умирает.

— Нет, — нехотя произнесла я, обдумав мою связь с последними моментами Ксильды, которые пережила в похоронном бюро. — Нет, это был не Манфред. По крайней мере, если это был он, то Ксильда уже не узнавала собственного внука, а я не ощутила такой дезориентации из контакта с ней.

Толливер высадил меня, а сам поехал заправить машину.

Я шагала по больнице, будто работала там, и, войдя в палату Манфреда, обнаружила, что он один. Пытаясь не выглядеть так, словно я испытала большое облегчение — Рейн, вероятно, была милой женщиной, но с ней было нелегко, — я подошла прямиком к постели и прикоснулась к руке Манфреда. Он распахнул глаза, и на мгновение мне показалось, что он собирается завопить.

— О, слава богу, это ты, — сказал он, когда понял, кто перед ним. — Что ты выяснила?

— Твоя бабушка умерла своей смертью. Э-э… Ты не помнишь, чтобы стоял в дверях ее палаты и какое-то время смотрел на нее?

— Нет. Я всегда просто входил и садился в кресло рядом с ее кроватью. А что?

— Когда она умирала, кто-то стоял в дверях, наблюдая за ней.

— Они ее напугали?

— Необязательно. Она была удивлена. Но не это послужило причиной смерти. Она уже умирала.

— Ты уверена?

Манфред не знал, что делать с этим случайным кусочком информации. И я тоже не знала.

— Да, уверена. Она умерла своей смертью.

• Предыдущая
• 46/55
• Следующая