Журнал «Компьютерра» № 11 от 21 марта 2006 года - Компьютерра - Страница 28

• Предыдущая
• 28/33
• Следующая

Такое вот обобщение, учитывающее даже религиозную составляющую проблемы. Согласен. Во многом согласен. Единственное мое возражение см. выше. Осталось только добавить, что господин Качинский, как и ряд других читателей, не учитывает следующих факторов:

Статья не о том, что могло или должно было бы быть, а о том, что есть.

Я нигде не говорил, что не может быть толковых автоматизированных систем, – я лишь говорил о недостатках одной конкретной системы, внедренной в одном конкретном городе, и о проблемах, неминуемо создаваемых подобными системами.

Проблемы создания единой информационной базы на платформе одного суперкомпьютера вообще не поднимались – это отдельная тема (или даже несколько тем) со множеством подводных и надводных камней, о которых спорить на таком ограниченном пространстве бессмысленно.

Системы управления, эффективно работающие в коммерческих структурах далеко не всегда применимы в государстве, поскольку:

во-первых, государство не набирает граждан по объявлению и не отбирает их сообразно предъявляемым критериям, в том числе и по уровню дисциплинированности и управляемости;

во-вторых, гражданин не может уволиться из государства, если выяснится, что условия управления для него неприемлемы;

в-третьих, гражданин, в отличие от клиента коммерческой структуры, не может выбрать себе другого начальника паспортного стола, если ему не нравится этот конкретный начальник, то есть системы управления в государстве по определению монопольны, а значит, не способны эволюционировать по тем же схемам, по которым развиваются коммерческие фирмы;

в-четвертых, ошибки управления в коммерческой фирме влекут, в крайнем случае, ее разорение, а управленческие ошибки в государстве имеют более серьезные последствия – они сильно влияют на саму возможность реализации прав граждан.

Авторы: Константин Кноп, Женова Наталия

Издавна карточные игры делились на две категории – азартные и коммерческие. Отношение к ним всегда было разным. Вот старинный анекдот, не смешной, но поучительный, как и большинство анекдотов того времени.

До сведения Екатерины II дошло, что Левашев, один из ее приближенных, ведет сильную азартную игру. Однажды она с неудовольствием говорит ему:

– А вы все-таки продолжаете играть!

– Виноват, Ваше Величество. Играю иногда и в коммерческие игры.

Ловкий и двусмысленный ответ погасил гнев императрицы.

Ответ Левашева означал, что он исправился: играет не только в «плохие» азартные игры, но и в «хорошие» – коммерческие.

Азартные игры в России запрещались, хотя большей частью безуспешно. Коммерческие – вист, винт, преферанс – поощрялись и приветствовались. Изгоями они стали только при советской власти.

Сравним пару абзацев из разных источников позапрошлого века:

Однажды Николай I спросил посланника Шредера, отчего тот не женат. Шредер ответил: оттого, что не смеет ослушаться своего государя. И пояснил: «Ваше Величество строго запрещает азартные игры, а брак из них – самая азартная».

Хлестаков: …Я всякий день на балах. Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я…

Опять замечаем полярное отношение к азартным и коммерческим играм. Хлестаков гордится своими связями и умением играть в вист, однако внимательный читатель легко заметит, что в вист он вряд ли когда сиживал. Хвастун перечислил пять игроков, а ведь участников должно быть четверо. Скорее всего, фразу про посланников он запомнил из светской хроники и дополнил ее скромным «…и я». На школьных уроках литературы мы разбирали «Ревизора» весьма тщательно, но на фразу про вист внимания не обращали. Ибо среди прочего в то время от нас была далека и культура карточной игры. Сейчас эта культура постепенно возвращается.

Вист – родоначальник многих коммерческих игр. В вист играют двое надвое полной колодой (52 карты). В каждой сдаче разыгрывается тринадцать взяток, и очки начисляются за взятки, набранные сверх шести. За большой шлем (обязательство взять все взятки) и малый шлем (двенадцать взяток из тринадцати) начисляются премии. При розыгрыше взятки, если масть отсутствует, бить козырем не обязательно[Все эти правила сохранились и в бридже].

В Англии вист известен с XVI века. О нем упоминается в проповеди епископа Латимера, относящейся к 1529 году. В России вист стал популярен при дворе во времена Елизаветы Петровны, моду на него нашему высшему сословию привил, как нетрудно догадаться, тогдашний английский посол.

Существенно обедняет эту игру отсутствие торговли. Поэтому постепенно вист трансформируется в винт. Появляется торговля – борьба за назначение в качестве козыря своей лучшей масти[В висте козырь указывается последней сданной картой, как в «дураке»]. Игроки, поочередно увеличивая уровень контракта, добиваются того, что их оппоненты пасуют или выходят на уровень, когда контракт в их масти выполнить уже невозможно. Заявки идут по нарастающей, как нарезка на винте, отсюда и название игры.[Такой же принцип сохранился и при торговле в преферансе]

С середины XIX века винт приобретает огромную популярность среди всех слоев русского общества. У Леонида Андреева есть показательный рассказ «Большой шлем». Игроки регулярно собираются на винт не ради денег, а ради самой игры. Главный герой мечтает сыграть большой шлем, а его партнер вечно осторожничает в торговле. В кульминационный момент игрок, «подвинченный» оппонентами, заказывает большой шлем, но умирает от избытка чувств. Он не успел поднять прикуп, так и не узнал, что в прикупе лежит недостающий ему туз. Несмотря на то что своим падением покойник нарушил порядок на столе и поломал мебель, винт ¦ ры не забыли найти прикуп и изучили карты умершего.

В винте мы наблюдаем некоторые черты преферанса, появившегося примерно в то же время (первая половина XIX века). В обеих играх прикуп узнается по окончании торговли. Только в винте «лишние» карты не сносятся, а перераспределяются между игроками, так что розыгрыш ведется всеми картами. Полное название самой популярной версии винта весьма забавно – винт с прикупкой, присыпкой и гвоздем. В названии описан способ передачи карт после торговли. Именно в такой вариант винта играют в «Белой гвардии» Михаила Булгакова.

Мышлаевский вдруг побагровел, швырнул карты на стол и, зверски выкатив глаза на Лариосика, рявкнул:

– Какого же ты лешего мою даму долбанул? Ларион?!

– Здорово. Га-га-га, – хищно обрадовался Карась, – без одной!

Страшный гвалт поднялся за зеленым столом, и языки на свечах закачались. Николка, шипя и взмахивая руками, бросился прикрывать дверь и задергивать портьеру.

– Я думал, что у Федора Николаевича король, – мертвея, вымолвил Лариосик.

– Как это можно думать… – Мышлаевский старался не кричать, поэтому из горла у него вылетало сипение, которое делало его еще более страшным, – если ты его своими руками купил и мне прислал? А? Ведь это черт знает, – Мышлаевский ко всем поворачивался, – ведь это… Он покоя ищет. А? А без одной сидеть – это покой? Считанная же игра! Надо все-таки вертеть головой, это же не стихи!

Справедливости ради замечу, что Мышлаевский сам сыграл неточно. Уже тогда были известны принципы ходов, помогающих партнеру разобраться в сдаче. Имея на руках короля и даму, он должен был пойти с короля – его-то Лариосик не стал бы долбить козырем. Заход с дамы традиционно показывал отсутствие короля. А про прикуп Ларион уже забыл…

Завоевав Россию, винт вырывается на международный простор и проникает в Англию, где получает название «русский вист»! Игра распространяется по острову и под именем «Biritch». Англичане считают, что у русских этим словом зовется глашатай. Название символизирует ведение торговли вслух, тогда как игра в вист протекает в тишине[По одной из версий происхождение слова «whist» связывают именно с призывом к тишине]. Но слово «бирич» оказалось неудобным для английского уха, и постепенно его вытеснило более привычное для англичан слово «бридж»[Bridge – мост (англ.)]. Разумеется, никакого отношения к мостам игра не имеет.

• Предыдущая
• 28/33
• Следующая