Колдун из Салема - Хольбайн Вольфганг - Страница 83

И тем не менее я осознавал, что Говард прав.

— Это — единственно возможное объяснение тому, что происходит, — пробормотал Говард. — Образовался своего рода туннель во времени. ДОИСТОРИЧЕСКИЕ ГИГАНТЫ нашли способ преодоления этого огромного отрезка времени и установили мост между их миром и нашим.

— Но если это действительно так, — пробормотал я очень тихо, со все возрастающим чувством страха, — тогда почему…

— Ты хочешь спросить, почему они еще не подчинили себе наш мир? — Говард засмеялся — негромко, хрипло и совсем не весело. — Они это сделают, Роберт. Сейчас этот туннель во времени им открыт еще не полностью, но, как только наше путешествие закончится…

Он больше ничего не сказал, а лишь швырнул свою — почти невыкуренную — сигару в дверь и посмотрел ей вслед. Она шлепнулась на лестницу и мгновенно погасла. Я с ужасом осознал, что снаружи дома не было воздуха. В то время, в котором мы оказались, наша планета являла собой мертвую каменную глыбу.

— По крайней мере, нам предоставляется сомнительная честь быть первыми людьми, которые увидят мир ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ, — пробормотал Говард.

— Мы… должны что-то предпринять, — прошептал я в отчаянии. — Ты не можешь просто так стоять и смотреть, как…

Поймав его взгляд, я запнулся. В его глазах ясно читался неутешительный вывод: мы ничего не сможем сделать. Силы, противостоящие нам, находились вне сферы человеческого влияния.

— И все только ради того, чтобы убить одного-единственного человека, — застонал я. — Вот твари!

Говард вздохнул.

— Не стоит их упрекать, Роберт, — сказал он. — Хотя они и сами не знали, что творили, ДОИСТОРИЧЕСКИЕ ГИГАНТЫ — хитрые существа. Не стоит считать их безмозглыми монстрами, Роберт.

— Но мы должны что-то сделать! — вспылил я. — Ты же сам сказал: этот спектакль будет продолжаться уже недолго.

Мой взгляд снова упал на черную безжизненную равнину. Моему переутомленному мозгу мерещились какие-то движения там, где их не было, а тени казались причудливыми монстрами с бесчисленными щупальцами. Умом я, конечно, понимал, что ничего подобного там не могло быть. Мы переместились на миллиард лет назад, хотя при этом еще не преодолели и половины той временной пропасти, которая отделяла эпоху ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ от нашей эпохи. Попытавшись представить, какие силы были нужны для того, чтобы перекинуть мост через эту пропасть, я пришел в отчаяние и застонал.

— Этот дом… — пробормотал Говард.

Его взгляд скользнул по огромной пустой прихожей, по развалившейся лестнице и остановился на разломанной двери в библиотеку.

— Я уверен, что это именно тот дом, — снова пробормотал он. — Это не случайность.

Он замолчал, нахмурил лоб и бросил на меня долгий задумчивый взгляд.

— Когда я хотел тронуть ворота, — продолжал он, — ты удержал меня. Почему?

Я растерянно заморгал:

— Я…

— Именно ты первым почувствовал опасность, — продолжал Говард странным тоном, словно разговаривал не со мной, а сам с собой, затем он уже обратился непосредственно ко мне: — Почему, Роберт? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Я в растерянности уставился на него. На какой-то миг мне показалось, что я снова слышу где-то внутри себя тот голос, вернее, тихий, но, тем не менее, поразительно отчетливый шепот. Ко мне обращались на совершенно непонятном языке. Я содрогнулся. Уже от одного воспоминания об этом у меня по спине побежали ледяные мурашки.

— Вспомни! — настаивал Говард. — Быть может, от этого зависит наша жизнь. И жизни огромного количества людей.

Однако, как я ни пытался что-то вспомнить, у меня ничего не получалось. Попытки напрячь память причиняли мне почти физическую боль.

— Посмотри на меня, — потребовал Говард.

Я машинально повиновался. Мы встретились взглядами, и я заметил, что в выражении его глаз появилось что-то необычное. Его взгляд был пронзительным и суровым, требовательным и безжалостным. Я еще никогда не видел у него подобного взгляда.

— Посмотри на меня! — повторил он, и на этот раз каждое его слово было как удар хлыста, заставлявший меня внутренне содрогаться. Где-то глубоко в моем сознании мелькнула мысль, что Говард пытается меня загипнотизировать или что-то в этом роде, однако я был не в состоянии этому противиться.

— Вспомни! — приказал Говард. — Вспомни, что произошло. — Ты…

Вдруг на меня — внезапно и сокрушительно, словно удар кулака — нахлынули видения. Я отшатнулся назад, оперся о стену и скорчился, словно от боли. Рольф хотел было подскочить ко мне, но Говард удержал его быстрым, можно сказать повелительным жестом. Так же, как и тогда, у ворот, я явственно видел все, что окружало меня, но одновременно перед моим взором появлялись и какие-то странные, непонятные картины, вызывая неописуемый ужас. Я снова был не только самим собой, но еще и какой-то девушкой — той самой, которой я уже был. Теперь все вокруг меня изменилось. Я снова оказался в подземном помещении, но на этот раз по мокрым камням пола и по стенам ползли маленькие черные существа, которых я не мог хорошо рассмотреть. Вокруг моего (моего?) тела виднелось что-то белое, похожее на шелк, а за этой белой колышущейся завесой шевелилось нечто — мощное и темное. Сначала я услышал странные звуки, а затем — свой собственный голос, произносивший какие-то слова помимо моей воли.

— Убирайтесь, — выкрикивал я. — Убирайтесь… прочь. Я… Чарльз! Чарльз, помоги мне! Я…

Белая завеса разорвалась, и на долю секунды я отчетливо увидел копошившееся за ней мощное существо.

Говард и Рольф подхватили меня: я потерял сознание и стал падать.

Я, должно быть, недолго был без сознания. Когда я очнулся, во рту у меня ощущался неприятный привкус. Рольф своими мощными лапами поддерживал меня, а Говард сидел передо мной на корточках и обмахивал мое лицо платком.

— Ну? — спросил он. — Теперь все в порядке?

Улыбка на его лице была явно наигранной и не смогла скрыть испытываемую им тревогу. На его лбу проступили капельки пота, хотя здесь, в доме, было темно и холодно, как в могиле.

— Нет, — буркнул я. — Мне, собственно говоря, не очень нравится, когда меня без моего ведома гипнотизируют.

Говард слегка улыбнулся.

— Это был не гипноз, — сказал он.

Я не обратил внимания на его ответ.

— Так ты хоть узнал то, что хотел узнать? — сухо спросил я.

— Нет, — ответил Говард.

Он вздохнул, выпрямился и помог мне подняться. Я невольно выглянул за дверь. Снаружи было темно. Вместо скалистой равнины виднелась одна лишь расплывчатая тень, над которой простиралось огромное, усыпанное звездами небо. Мой взгляд словно утонул в его бесконечности.

— У нас еще есть время, — поспешно сказал Говард, — хотя и не очень много. Ты помнишь, что ты видел?

Я немного помолчал, затем отрицательно покачал головой и беспомощно посмотрел на него. В моей голове все перемешалось. Я уже не мог различить, что произошло на самом деле, а что — лишь плод моего воображения.

— Ты несколько раз выкрикивал какие-то имена, — сказал Говард. — Дженни, например. Ты помнишь это?

Дженни… От этого слова внутри меня что-то екнуло — так бывает, когда ото сна в памяти остаются лишь отдельные мелки детали. И тем не менее…

— Она… в опасности, — пробормотал я.

Глаза Говарда блеснули.

— В опасности? — повторил он. — Кто она? Где она находится?

— Мы должны ей помочь, — сказал я.

Слова сами собой торопливо срывались с моих уст. Медленно сам толком не зная, почему, я отвернулся от двери и указал на разломанную лестницу, ведущую на галерею.

— Она… там, — пробормотал я. — Там, наверху. Мы… должны ей помочь.

Говард и Рольф обменялись быстрыми недоуменными взглядами. Говард, нахмурившись, приблизился ко мне, но я отвел его протянутую руку и, спотыкаясь, пошел, с трудом передвигая ноги, к лестнице.

— Роберт! — испуганно сказал Говард. — Что ты задумал?

Я ничего не ответил. Все происходило так, как уже случалось со мной: в моей голове откуда ни возьмись появилось осознание того, что Дженни находится наверху и что мы обязаны ее спасти, причем это важно не только для нее, но и для всех нас и — возможно — для всего мира. Я просто зналэто, и у меня не возникало никаких сомнений по этому поводу.