Колдун из Салема - Хольбайн Вольфганг - Страница 152

Син пожал плечами. Он почувствовал, что больше уже ничего не вытянет из этого человека. По крайней мере, сегодня вечером. Если снова попытаться задавать ему вопросы, это только усилит его подозрительность.

— Хорошо, — сказал Син. — Я беру комнату. Я могу отправиться к этому странному дому и завтра, рано утром. Вы мне объясните, как туда добраться?

Хозяин неохотно кивнул, протянул ему бокал с пивом и затем объяснил, как найти дом мистера Балтимора.

— Нет, сэр.

Лицо бродячего торговца скривилось в гримасу, которая, наверное, должна была изображать улыбку, но в действительности выглядела как самая что ни на есть злорадная ухмылка. При выдохе у него возле рта образовывались маленькие облачка пара, придававшие его словам какой-то странный смысл.

В последние дни опять похолодало, и я без особой радости констатировал, что и в больших городах пока ничего не напоминало о весне. И неудивительно: зима была в самом разгаре. События в лесу под Дернессом притупили у меня чувство времени, и я даже забыл, что, несмотря на холода, весна все же не за горами.

Время от времени солнцу удавалось скрашивать своим появлением сумрачные дни, поднимая настроение людей. Я, как никто другой, нуждался в покое и тепле, и не только физическом. Впрочем, интуиция мне подсказывала, что пока мне на это рассчитывать не приходилось.

— Может быть, вы мне по крайней мере скажете, как я могу добраться до этого графства? — спросил я.

Мой собеседник покачал головой — медленно, но с уверенностью человека, который знает, что делает.

— Не вижу для этого никаких оснований, — сказал он.

Он собрался идти дальше, и с первым же его шагом товары, которые он нес в маленьком самодельном ящике, висевшем у него перед животом, тихонько затренькали. Я тут же схватил его за рукав потрепанного пальто.

— Не так быстро, приятель, — сказал я и, прежде чем он успел возразить, достал однофунтовую купюру.

В его глазах засветились искорки одновременно и недоверия, и алчности. Я заметил, что он уже хотел было протянуть руку за деньгами, но что-то его удержало.

— Я вам не справочное бюро, сэр, — буркнул он. — И будьте так любезны, отпустите мою руку, пока я все еще соблюдаю правила вежливости.

Я с удивлением отпустил его руку и отступил на шаг.

До сего момента я смотрел на этого человека без особого внимания, считая его одним из обычных бродячих торговцев, которые продают всякую всячину и зачастую знают о местности, по которой они странствуют, больше, чем сами местные жители. Мне показалось, что вполне резонно обратиться к нему за необходимой информацией, однако этот человек заговорил со мной таким тоном, что это сразу заставило меня насторожиться.

Мне вдруг показалось, что он знает о том местечке, которым я интересовался, даже больше, чем я предполагал.

— Разве один фунт — это слишком мало за ответ на простой вопрос? — резко спросил я.

—  Деньги, — торговец произнес это слово, словно выплюнул его. — Такие, как вы, сэр, уж слишком полагаются на силу денег, не так ли? Вы думаете, что все можете купить только потому, что вам суждено было родиться сыном какого-нибудь богатея!

Я почувствовал, что внутри меня нарастает гнев. Прежде всего из-за того, что меня принимают за какого-то юного пижона, хотя я — бог свидетель! — еще в трущобах Нью-Йорка вплотную познакомился со всеми трудностями жизни.

Я ведь там вырос, в этих самых трущобах.

Стоящий передо мной человек, конечно же, не мог этого знать. Но он, во всяком случае, не имел права так со мной разговаривать — да еще тоном, явно не соответствующим его внешности.

— Вы бы лучше попридержали свой язык, — сказал я как можно более спокойно. — В конце концов, я вам сделал не такое уж невыгодное предложение. Если вы невысокого мнения о деньгах, тогда зачем вы вообще бродите по городам и весям со своим барахлом?

— Вот сейчас этим самым барахлом я как дам тебе по башке, молокосос! — прошипел мой собеседник. — Что ты вообще знаешь о честной работе? Ты, модник, украсил свою шевелюру зубчатой прядью, а вот побриться не удосужился. Сказать, что я думаю по этому поводу, мальчик?

Он уперся руками в бока и посмотрел на меня с вызовом. Хотя он был почти на голову ниже меня, эти слова прозвучали весьма решительно.

Я рассердился не на шутку. Что этот парень себе позволяет? Бросающаяся в глаза белая прядь волос, которую я обычно старался скрыть под шляпой, появилась после смертельной битвы с кошмарным чудовищем, которое меня едва не уничтожило, а теперь этот невесть откуда взявшийся тип считает эту прядь лишь капризом моды!

Впрочем, я уже привык к такому отношению людей к моей отметине. Однако этот тип меня явно разозлил.

Неужели человеку так необходимо, не сдерживаясь, высказывать свою враждебность или же — в лучшем случае — насмешку и презрение тем, кто выглядит не так, как он?

Прежде чем я успел дать волю гневу, я заметил, что к нам приближается какая-то тень. Несмотря на сгущающиеся сумерки, я сразу узнал, чья это тень.

Чертыхнувшись себе под нос, я повернулся к подходившему к нам человеку.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я.

В моем голосе, по-видимому, еще чувствовались агрессивные нотки, потому что Говард явно был возмущен, он даже легонько стукнул своей тростью по мостовой. Говард несколько раз перевел взгляд с меня на торговца и обратно, и то, что он увидел, ему, похоже, не понравилось.

— Можно с тобой поговорить, Роберт? — спросил он. В его голосе прозвучала такая решительность, что я невольно кивнул. Это был не вопрос, а, скорее, утверждение.

— Конечно же, со мной можно поговорить, — ответил я сердито. — Если я не ошибаюсь, ты это уже делаешь.

Говард молча кивнул. Он, похоже, ожидал, что я пойду за ним, но мне еще нужно было кое с кем разобраться.

Я снова повернулся к торговцу, молча смотревшему на Говарда.

— Ну, так что? — выпалил я. — Вы берете деньги, или это противоречит вашему принципу не продавать ничего модникам?

Торговец замер в нерешительности. Возможно, он сейчас думал о том, что ему все же удалось бы поднять цену, но появление Говарда нарушало его планы. Такого модника, как я, он, видимо, рассчитывал объегорить в два счета, но Говард всегда приводил в легкое замешательство всех, кто сталкивался с ним впервые. Во внешности Говарда было что-то жутковатое. Даже я это чувствовал, хотя был знаком с ним довольно давно.

— Ступайте в Лоугрин, — мрачно сказал торговец. — Это такое местечко милях в шести к северу отсюда. Спросите там Балтимора.

— А потом?

— Никакого «потом». Больше я вам ничего сказать не могу.

Он пошел своей дорогой, и на этот раз я не стал его останавливать. Я бы с удовольствием задал ему еще несколько вопросов, ведь все-таки фунт — это немалые деньги, особенно для здешних мест, но присутствие Говарда удержало меня.

— Ну, а теперь давай поговорим, — я повернулся к Говарду. — Чего ты хочешь?

Говард поджал губы и некоторое время молча смотрел на меня.

— Ты изменился, парень, — наконец сказал он. — Это меня, в общем-то, не касается, но тебе лучше не выходить на улицу без шляпы. Про тебя люди уже говорят…

— Люди, — презрительно сказал я. — Что мне до людей?Им следует заниматься своими делами.

— А тебе, между прочим, следует знать, что как раз этого они обычно и не делают, — сказал Говард. — Или ты забыл, что еще не так давно тебя чуть было не линчевали?

— Не меня одного, — буркнул я. — Кроме того, сейчас совсем другая ситуация.

— Неужели? Почему ты так думаешь, позволь узнать?

Я набрал воздуха в легкие, уперся руками в бока и посмотрел на Говарда так недружелюбно, как только мог в данный момент. Говард даже не имел представления, о чем говорил.

— Займись лучше своими делами, — сказал я резче, чем намеревался. — Я вообще не вижу больше оснований для того, чтобы ты и Рольф продолжали за мной увиваться.

Говард нервно сглотнул. Выражение озабоченности в его глазах сменилось искорками гнева. Я уже пожалел, что ответил ему так резко, но, вместо того, чтобы успокоиться, я все больше горячился. Слова словно сами собой слетали с моих уст.