Возвращение колдуна - Хольбайн Вольфганг - Страница 22

• Предыдущая
• 22/168
• Следующая

Я продолжал молчать, но мой пронзительный взгляд буквально впился в него, и через какое-то время ненависть в его глазах исчезла. Вместо нее появилась неуверенность, а затем и страх.

— Развяжи меня! — приказал я.

Здоровяк застонал. Разверзнутый рот скривился в гримасе, которая свидетельствовала о его беспомощности и начинающейся панике.

— Развяжи меня! — громко повторил я. — Сейчас же! Я приказываю тебе.

Здоровяк пошатнулся. Я увидел, как напряглись его мышцы под изношенной рубашкой, будто он пытался бороться с чужой волей, которая заставляла его действовать против собственного разума. Глухой измученный стон снова сорвался с его губ.

Конечно, он проиграл борьбу. Его дух был достаточно крепок, по своей жесткости и мощи он едва ли уступал громадному телу, но ведь я обладал силой колдуна — силой, с которой не может тягаться ни один смертный. Через три-четыре секунды, показавшиеся мне вечностью, он сдвинулся с места, неуклюже шагнул в мою сторону и поднял руки. Все его движения были заторможены, как у марионетки.

Но он не успел подойти ко мне. Размытая тень за его спиной извергла громкий визг и прыгнула на здоровяка, оттолкнув его назад.

Я почувствовал, как в тот же миг разорвалась невидимая нить, соединявшая меня с разумом здоровяка, и попытался наладить связь с его напарником, но не успел. Он полоснул меня своей шестипалой рукой по лицу и острыми когтями разодрал щеку.

— Назад! — взревел я, скорчившись от боли. — Исчезни! Я приказываю тебе!

Единственной реакцией на мои слова был еще один, более подлый удар, от которого я с такой силой ударился головой о каменный пол, что на какой-то миг мое сознание затуманилось.

Когда я пришел в себя, передо мной маячило уродливое лицо. Это был горбун, вернее, тот, кого в гостинице я принял за горбатого человека. Сейчас он сбросил свой жакет, так что я смог увидеть его тело. Он не был горбат.

И он даже не был человеком…

— Вульф! — крикнул здоровяк. — Прекрати!

Ужасное существо залилось оглушительным лаем и попыталось схватить меня за голову. Он щелкнул своей отвратительной пастью в дюйме от моего лица, и меня окатила волна зловонного дыхания. Его звериные когти впились мне в шею.

— Прекрати! — повторил здоровяк. — Вульф, назад!

На этот раз человековолк послушался. С угрожающим шипением он убрал руки от моего горла, поднялся и на четвереньках отполз чуть в сторону, однако ни на секунду не упускал меня из виду.

— Это было не очень умно с вашей стороны, Андара, — тихо произнес здоровяк. Он снова взял себя в руки и теперь с ненавистью смотрел на меня. — Мне очень хочется прикончить вас прямо здесь. Но это было бы слишком легким концом для вас.

Отвернувшись, он что-то прошептал этому существу, больше похожему на волка, чем на человека, и исчез в канализационном канале, который вел назад, к гостинице.

— Сделай что-нибудь, Роберт, — донесся до меня голос Говарда. — Быстро, пока он не вернулся.

Я с трудом повернул голову и увидел лежавшего в двух шагах от меня Говарда, точно так же связанного по рукам и ногам.

— Пожалуйста, Роберт! — добавил он. Его голос дрожал.

— Я не могу, — тихо ответил я. — Мне жаль, Говард. Я могу повлиять на него только в том случае, если буду смотреть ему прямо в глаза.

Говард разочарованно поджал губы.

— А это… существо? — спросил он, кивнув в сторону человековолка.

«Существо» явно понимало все, что он говорил, и, повернув голову, угрожающее зарычало.

И все же я попробовал это сделать, хотя заранее знал, что мои попытки, скорее всего, будут бесплодны. Здоровяк не зря рассчитывал на Вульфа, оставляя его в качестве охранника. Несмотря на это, я сконцентрировался, щелчком привлек внимание человековолка и направил на него взгляд, пытаясь приковать к себе. Осторожно, не торопясь я нащупывал почву к его разуму, но все, что я чувствовал, были сплошь звериные инстинкты: дикость, голод и жажда, а также желание убивать, от которого я отпрянул, как от раскаленного железа.

— Бесполезно, — качая головой, угрюмо сказал я. — У этого существа нет сознания, на которое я мог бы воздействовать.

— Черт побери, Роберт! Что это за существа такие? — заворчал Говард. — И этот здоровяк… Его лицо… Ты видел его лицо?

Я кивнул. Конечно, я видел лицо здоровяка. И… даже не в первый раз! Всего каких-то два дня назад я встречал людей с подобными лицами в одной деревне в нескольких милях отсюда…

— Инсмаус, — сказал я.

Говард посмотрел на меня, наморщил лоб, а затем покачал головой, словно сомневаясь, в своем ли я уме.

— Что ты сказал?

— Инсмаус, — взволнованно повторил я. — Ты прав, Говард, мы встретили их не случайно. Я уже видел людей, похожих на них, незадолго до моего прибытия в Аркам. Они… напали на меня. В Инсмаусе, всего в паре миль…

— Я знаю, где находится Инсмаус, — прервал меня Говард, и в его голосе появился тревожный оттенок, который заставил меня насторожиться. — Но что ты там делал? — резко спросил он.

Я помолчал, неуверенно посмотрел на человековолка, который следил за нашим разговором с навостренными ушами и горящими от злобы глазами. Затем в нескольких словах рассказал Говарду о своем пребывании в маленькой рыбацкой деревушке.

Лицо Говарда постепенно мрачнело.

— А ты даже словом не обмолвился, что был там, — с едва уловимой укоризной заметил он.

— Ты же не спрашивал меня, — сердито бросил я в ответ. — К тому же мне показалось, что это не столь важно.

— Что?! — Говард чуть не задохнулся от возмущения. — Черт возьми, Роберт! Неужели то, что ты пришел в деревню и совершенно незнакомые люди пытались убить тебя, не имеет никакого значения?

— Я… Я просто больше не думал об этом, — начал оправдываться я. — С тех пор как я пришел в этот проклятый город, у меня фактически не было времени, чтобы спокойно все обдумать.

— Ну ладно, — стараясь говорить спокойно, сказал Говард. — Ты прав. Тем более что сейчас это уже не сыграет особой роли. — Он вздохнул. — Но тебе ни за что не следовало появляться там.

— А почему нет? Что особенного в этой деревне, Говард?

Говард перевел взгляд на отвратительное лицо человековолка, но в глазах его было такое выражение, будто он видит что-то другое, еще более ужасное.

— Инсмаус… — пробормотал он. Его голос задрожал от внутреннего волнения, и он прошептал, как мне показалось, не контролируя себя: — Боже мой, после стольких лет…

— Проклятие, Говард, что все это означает? — сердито спросил я. — У меня больше нет желания гадать! Что с этим Инсмаусом такое и этими… этими…

— Уродами, — вдруг прозвучало за моей спиной.

Я вздрогнул, обернулся и увидел здоровяка, который успел возвратиться незамеченным.

— Вы можете говорить об этом спокойно, — со злостью в голосе сказал он. — Вульф и я уже привыкли к тому, что нас так называют.

Его слова почему-то смутили меня.

— Я не собирался этого говорить, — пробормотал я. — Мне очень жаль.

— Неужели? — Здоровяк оглушительно рассмеялся, и, словно соглашаясь с ним, затявкал, как койот, человековолк. — Вам очень жаль, Андара? Поверьте, это лишнее… Уже лишнее. — Он бросил на меня полный ненависти взгляд и добавил изменившимся тоном, в котором звучала угроза: — Нужно было думать о жалости двести лет назад. А сейчас слишком поздно. Теперь вам придется заплатить за свои деяния.

В маленькой комнате не было ничего, кроме стула, который одиноко стоял возле двери. Оба окна предусмотрительно занавесили черными полотнами, так что я даже не мог сказать, ночь сейчас или день. Свет давала одна-единственная свеча уродливой формы. Она стояла на полу возле стула.

Было холодно. Мокрая одежда прилипла к телу, и я чувствовал себя уставшим, продрогшим и несчастным. Час за часом, бесконечно долго тащил нас изуродованный здоровяк по канализационным каналам. Втайне я надеялся, что нам представится возможность сбежать. Но вместо того чтобы развязать нас, здоровяк без особых усилий закинул нас с Говардом на плечи и понес наперевес, что даже для такого великана, как он, казалось трудновыполнимой задачей. Придя в этот дом, он сбросил меня на пол, зажег свечу и закрыл за собой дверь.

• Предыдущая
• 22/168
• Следующая