Вечность - Стивотер Мэгги - Страница 68

• Предыдущая
• 68/79
• Следующая

Рейчел издала какой-то звук, и я поначалу решила, что она таким образом пытается исполнять свои обязанности третейского судьи, но потом поняла: это котенок цапнул ее за руку.

Нет, я не надеялась вот так с ходу убедить отца. Я видела, что теперь он уперся уже из принципа, а раз так, ни в какую не уступит. Желудок снова скрутило, от волнения перехватило горло.

— Я предлагаю вам соглашение, — произнесла я негромко. — Я пойду в летнюю школу, получу аттестат, потом поступлю в колледж. Если вы позволите мне сейчас уйти от вас, я буду разговаривать с вами обоими после того, как мне исполнится восемнадцать. Или же вы сейчас вызываете полицию, вынуждаете меня остаться, я сплю в своей кровати и выполняю все ваши наспех придуманные правила, но ровно в полночь после дня рождения я уйду из этого дома, и вы меня больше не увидите. Это не шутка. Взгляните на мое лицо. Я совершенно серьезна. И не надо рассказывать мне про законы, папа! Ты ударил Сэма! Скажи-ка, что гласит закон по этому поводу?

В животе творилось что-то невообразимое. Я усилием воли заставила себя не наговорить еще чего-нибудь, буквально затолкала слова обратно.

За столом повисла мертвая тишина. Отец отвернулся и уставился в окно, выходящее на заднее крыльцо, хотя смотреть там было не на что, кроме непроницаемой тьмы. Рейчел яростно наглаживала кошку, а та оглушительно мурчала, так что слышно было даже мне с моего места. Мама касалась пальцами края стола и, сжимая большой и указательный, двигала руки туда-сюда, как будто отмеряла невидимую нить.

— Предлагаю компромисс, — подала голос она.

Папа бросил на нее недовольный взгляд, но она никак не отреагировала.

На меня свинцовой тяжестью навалилось разочарование. Я не могла представить себе хоть сколько-нибудь приемлемый компромисс.

— Я тебя слушаю, — бесцветным голосом произнесла я.

— Эми! — не выдержал отец. — Какие компромиссы? Ты шутишь? Не нужны нам никакие компромиссы.

— По-твоему все равно не получается! — рассердилась мама.

Отец бросил на нее испепеляющий взгляд, полный гнева и неудовольствия.

— У меня в голове не укладывается, что ты собираешься ей потворствовать.

— Никому я не потворствую. Я говорила с Сэмом, Льюис. Ты в нем ошибался. Поэтому теперь моя очередь высказаться. — Она обернулась ко мне. — Вот что я предлагаю. — Ты останешься здесь, пока тебе не исполнится восемнадцать, но мы будем относиться к тебе как к взрослой. Ты сможешь видеться с Сэмом и будешь вольна приходить и уходить когда угодно, при условии, что… — она помедлила, прежде чем продолжить, — это не будет сказываться на твоей учебе. Сэм не сможет оставаться здесь на ночь, но днем — сколько угодно, пожалуйста, а мы попытаемся узнать его получше.

Она взглянула на папу. Он лишь пожевал губами и молча пожал плечами. Они оба взглянули на меня.

— Ах да, — спохватилась мама. — После восемнадцати лет ты не прекратишь с нами разговаривать. Это еще одно условие.

Я облокотилась на стол и прижала пальцы к губам. Отказываться от ночей с Сэмом не хотелось, но это был честный компромисс, особенно если принять во внимание то, что я никаких путей к компромиссу не видела. Но как быть, если я превращусь в волчицу? Нельзя возвращаться, пока я не буду твердо уверена в собственной стабильности. Это должно было произойти совсем скоро. А может, уже произошло? Я не знала. Если Коул не поторопится со своим средством, от него не будет уже никакого толку.

— Откуда мне знать, что вы не попытаетесь снова изменить правила на ходу? — спросила я уклончиво. — Сэм, например, даже не обсуждается. Он остается со мной. Отныне и во веки веков. Говорю сразу. Он — мой единственный.

Папа снова поморщился, но промолчал. Мама, к изумлению моему, легонько кивнула.

— Ладно. Я же сказала, мы попытаемся. И не будем мешать тебе с ним видеться.

— И никаких больше оплеух, — вставила Рейчел.

Я покосилась на нее. Дождаться, когда конфликт будет практически погашен, и лишь после этого вспомнить про свои обязанности третейского судьи — это казалось мне небольшим жульничеством с ее стороны.

— Хорошо, — согласилась мама. — Ну, Грейс, что скажешь?

Я обвела взглядом комнату: со своего места я видела кухню и уголок для завтрака, и это пробуждало странные чувства. Я-то думала, что иду сюда в последний раз. Ожидала большого скандала, после которого навсегда захлопну эту книгу и никогда больше не увижу ее. Мысль о возвращении домой, к моей старой жизни вызывала одновременно облегчение и усталость. Я подумала о том, какой ужас испытывал Сэм при мысли о превращении в волка, когда он уже думал, что с этим покончено. Я очень его понимала.

— Я… я должна подумать, — сказала я. — Мне нужно это переварить.

— А нельзя переваривать это здесь? — спросила мама.

Рейчел покачала головой.

— Нет. Все равно ей еще нужно отвезти меня домой. Так сказал судья.

Я поднялась, перечеркивая тем самым всякую возможность к отступлению. В животе почему-то все еще полыхал пожар, хотя все самое худшее было уже позади.

— Я подумаю и вернусь, чтобы все обговорить.

Мама тоже поднялась, так стремительно, что кошка на руках у Рейчел вздрогнула и зашипела — коротко и отрывисто, как будто чихнула. Мама обошла стол и снова обняла меня, крепко и как-то неловко. Я вдруг осознала, что не помню, когда такое было в последний раз. Я не очень понимала, в каком месте обнять ее в ответ — везде, казалось, были или волосы, или грудь, — поэтому просто обхватила ее где придется.

— Ты вернешься? — шепнула она мне на ухо.

— Да, — пообещала я твердо.

Папа поднялся и приобнял меня за плечи, как будто столкнулся с тем же самым затруднением, что и я.

— Держите свою красотку, — сказала Рейчел, передавая маме кошку.

— Спасибо, что вернула нашу беглянку, — поблагодарила ее мама.

Я не поняла, кого она имела в виду — кошку или меня.

Рейчел пожала плечами и подхватила меня под руку.

— Я ничего особенного не сделала.

Она потащила меня из дома к машине. Пока мы выруливали на дорогу, родители стояли и смотрели нам вслед. Вид у них был до странности одинокий. На душе у меня было муторно.

С минуту в машине было тихо.

Потом Рейчел сказала:

— С ума сойти! Они завели вместо тебя кошку!

Я рассмеялась, и по коже у меня побежали мурашки.

— Нет, ты представляешь?! Спасибо, что приехала, ну, то есть спасибо тебе. Они потому вели себя нормально, что там была ты.

— Они вели себя нормально потому, что считали тебя мертвой. Ты… ты как себя чувствуешь, Грейс?

Я промахнулась мимо нужной передачи, и машина фыркала, пока я не воткнула ручку на место. У меня всегда были сложности с механической коробкой передач, и внезапно все это стало казаться мне слишком сложным. Желудок снова связался в узел, а когда по рукам пробежала дрожь, я поняла, что дело вовсе не в волнении.

— Ох нет, — борясь с подступающей тошнотой, выдавила я. — Придется остановиться. Прости, я…

Ночная дорога была пустынна. Я кое-как вырулила на обочину и распахнула дверцу. Вовремя успела, иначе меня вырвало бы прямо в машине. В темноте белело лицо Рейчел; я не заметила, как она вышла из машины.

— Что делать? — всплеснула она руками. — Я не умею ездить на «механике»!

Меня уже начинало колотить, все тело сотрясала яростная дрожь, так что клацали зубы.

— Рейч, прости, пожалуйста. Нужно, чтобы ты…

Я умолкла и, согнувшись пополам, привалилась к боку машины. Господи, до чего же я ненавидела этот этап. Начинали ломаться кости. Нет, нет, нет.

— Чтобы я — что? Грейс, ты меня пугаешь. Ох нет. Только не это!

До Рейчел внезапно дошло, что происходит.

— Чтобы ты позвонила Сэму, — выдавила я. — Скажи ему, что я превратилась в волчицу, пусть приедет и заберет тебя. Другую машину может отогнать Коул… ох… Рейчел, уйди… подожди в машине. Не надо…

Колени отказывались меня держать. Они слабели, готовясь трансформироваться в нечто иное. Мне вдруг стало страшно того, что она подумает, когда увидит все подробности моего превращения. Пусть подождет в машине. Нельзя ей смотреть — это конец нашей дружбе. Кожа казалась чужой. Наверное, я уже выглядела как монстр из фильма ужасов. Однако же Рейчел обняла меня, крепко обхватила обеими руками и прижалась щекой к моей щеке, готовой лопнуть от напряжения. От меня разило волком, и выглядела я, должно быть, кошмарно, а она обнимала меня так крепко, что я даже сквозь боль чувствовала ее объятие. Какая же она отважная! Глаза защипало от слез.

• Предыдущая
• 68/79
• Следующая