Лунное притяжение - Монро Люси - Страница 28

• Предыдущая
• 28/57
• Следующая

Абигейл вышагивала по пещере, время от времени поглядывая на вход. После того, как она пожелала воинам спокойной ночи и отправилась к месту временного их с Талорком ночлега, никто в проходе так и не появился.

Как только ужин закончился, ее муж куда-то исчез, и с тех пор не появлялся. Это был первый раз, когда на ночь она осталась без его компании. Его жестокое заявление относительно того, что достаточно не быть с женой врагами, чуть не довело ее до слез. А если еще к этому добавить то, что он, отправившись на охоту, отсутствовал весь день, не оставило в Абигейл никаких сомнений, кем она для него была.

Нежеланной и незваной.

Так же, как и для родителей.

Когда он так нежно заботился о ней в ночь после осуществления их брака, Абигейл позволила себе помечтать, что теперь в ее жизни все будет по-другому.

Независимо от того, что он во время криктского брачного ритуала сказал, что она больше не была англичанкой, независимо от того, насколько эмоциональным был их физический контакт для нее — она ему была не нужна. Она была такой наивной, если думала, что однажды его отношение изменится. Дуреха. Та интимность во время физической близости, которая полностью ее изменила, для Талорка не значила абсолютно ничего.

Для него она была врагом. И даже то, что она была его женой, не могло отменить этот существенный факт.

Абигейл не могла поверить, что была настолько глупой, лелея надежду, даже после раскрытия ее секрета, занять место в его клане. Талорк наверняка будет слишком счастлив, использовать обман как оправдание, чтобы избавиться от нежелательной жены-англичанки. Как она и предполагала с самого начала.

Абигейл смахнула слезы, выступившие на глазах. Она не будет плакать. Не будет.

И она также не допустит, чтобы Талорк застал ее вышагивающей, в ожидании его прихода.

С этой мыслью, девушка разделась до рубашки и скользнула под шкуры, в надежде заснуть, или хотя бы притвориться, что спит. Главное, чтобы Талорк не понял, как больно ей было попрощаться со своими призрачными мечтами на будущее.

Только один факел горел в пещере, когда Талорк где-то около полуночи вошел туда. В его тусклом желтом свете вода водоема выглядела как обсидиан. Прежде чем присоединиться к Абигейл, он собирался выкупаться, но признав это своего рода трусостью, Талорк обернулся и посмотрел на жену.

Сон ее был беспокойным, и, разметавшись, она сбросила с себя шкуры, прикрывавшие ее прекрасное тело. Одета она была в рубашку, чего не делала с той первой ночи, как они поженились. Если ее целью было уберечь свою скромность, то она потерпела неудачу. Рубашка была сбита к верху, открывая взору белокурые завитки, покрывающие ее венерин холм.

Ее красивые ноги сияли в мягком свете, призывая прикоснуться. Все в теле жены взывало к его чувствам и к природе его волка. Вместо того чтобы дуться как маленький мальчик, лишенный своей любимой игрушки, Талорк должен был быть благодарен, что Абигейл, по крайней мере, была для него желанной.

Он не испытывал этого к ее сестре.

Талорк не знал, почему он сегодня вечером избегал прекрасной блондинки, которая сейчас украшала эти шкуры. В их ситуации он был больше виноват, чем она. Он, по крайней мере, мог снова проигнорировать желания своего короля. С другой стороны, отчим Абигейл, возможно, предложил бы отказаться от брака, но, правда была в том, что если бы ему хватило глупости это сделать, мать Абигейл превратила бы ее жизнь в ад.

И тогда Талорк был бы вынужден убить его. Но, в конечном счете, он решил согласиться на этот брак, зная, на что идет, с момента, когда отправил королю свои требования.

Кроме того, он хотел свою жену. Одной из немногих компенсаций было то, что он мог свободно заниматься с нею любовью, так часто, как они оба того пожелают. Всё же он глупо избегал ее, большую часть ночи.

Наверное, было уже за полночь, но он, наконец, поумнел.

Сбросив с себя свой плед, Талорк, присоединился к жене, забравшись под шкуры. Плоть его уже напряглась и затвердела, а волк требовал немедленного контакта. Талорк протянул руку и кончиком пальца провел по ее мягкому, женственному животику.

Когда Абигейл во сне прижалась к нему, лицо ее было хмурым, как будто она была чем-то расстроена. Он также придвинулся к ней, с готовностью позволяя их телам, устроиться друг против друга. Казалось, ей понравилось это, так как она прекратила двигаться и черты ее лица умиротворенно разгладились.

Если бы Талорк не был уверен в обратном, то он бы подумал, что она была криктом — поскольку реагировала она почти со звериными инстинктами.

Склонившись над женой, Талорк глубоко вдохнул ее чарующий аромат. Эмили пахла особенно, и ни одна женщина никогда не имела такого аромата. Естественный аромат его прекрасной жены был для его волка как запах полевых цветов, что растут на райских лугах. Не в состоянии удержаться, Талорк уткнулся носом в гладкую кожу ее шеи.

Неосознанным жестом подчинения, Абигейл откинула голову назад, что безошибочно впечатлило не только его самого, но и его волка.

Талорк продолжал вдыхать её запах, пока желание учуять ее способом его народа не стало неудержимым. Он потерся своей щекой о её сначала с одной стороны лица, а потом с другой. Волк яростно взывал к Талорку перевоплотиться, чтобы учуять свою суженую должным образом, но человек в нем сопротивлялся. У Абигейл, без сомнения, остановилось бы сердце, если бы она проснулась рядом с огромным серым волком, тыкающимся своей мордой в ее лицо и шею.

Она была достаточно испугана, встретив его в лесу. У нее был болезненный страх перед дикими животными, который он должен будет помочь ей преодолеть. Хорошо, что у Талорка не было никакого намерения когда-либо раскрывать свою звериную сущность жене. Даже если бы он мог доверить ей свои тайны, ее страх остался бы барьером между ними.

И, поэтому, все, что он мог сделать, это нюхать ее, как человек, и пометить её, как человек, что было достаточным, чтобы учуяли другие крикты. Но, теперь, когда у них была возможность мыться, его щепетильная жена не оставит запаха их любовных ласк на своем теле.

К сожалению.

Дыхание Абигейл изменилось, тело напряглось, и хотя она даже не пошевелилась в воздухе начал витать запах ее тревоги — все говорило о том, что его жена проснулась. Талорк поднял свою голову и встретился с ее глазами.

Абигейл смотрела на Талорка сонным взглядом с каким-то непонятным выражением в глазах:

— Ты здесь.

Он не спросил, где еще он должен быть, принимая во внимание то, что провел большую часть ночи вдали от их временного ложа. Он просто кивнул и, прежде чем она успела сказать еще что-нибудь, или задать вопросы, на которые ему не хотелось бы отвечать, Талорк накрыл ее губы властным поцелуем.

Она напряглась под ним, все признаки неосознанности исчезли, и она резко отклонила голову, прервав поцелуй.

Талорк в замешательстве приподнялся, опершись на руки:

— Что-то не так, мой ангел? — спросил он, и внезапная мысль посетила его: — Тебе еще больно?

Она не отвечала, отвернувшись в сторону, и поэтому он не смог прочитать выражение ее лица.

Это обеспокоило его гораздо больше, чем он готов был признаться. Нежно взяв ее за подбородок, он повернул ее голову так, чтобы посмотреть в глаза:

— Ответь мне.

Абигейл посмотрела на него взглядом своих теплых карих глаз, в которых читался отказ повиноваться.

— Тебе все еще больно. Это нормально. Мы подождем, пока тебе не станет лучше. — В конце концов, он же не монстр.

— Мне не больно.

— Тогда, почему ты отворачиваешься? — спросил Талорк с раздражением.

— Как ты можешь делить своё тело с врагом?

— А я и не делаю этого, — отвращение явно слышалось в его голосе.

Абигейл в замешательстве нахмурилась:

— Когда мы ужинали, ты сказал, что я твой враг.

— Я этого не говорил.

— Говорил. Я не всегда понимаю… — Девушка заколебалась и расстроено вздохнула. — Гэльский язык. Я не всегда хорошо понимаю гэльский. Это не мой родной язык, но я знаю слово «враг».

• Предыдущая
• 28/57
• Следующая