Сегодня или никогда - Джой Дэйра - Страница 28

• Предыдущая
• 28/50
• Следующая

Хлоя сглотнула.

— Они… они прекрасны.

— Да, и ты тоже.

Еще один дюйм. Хлоя вскрикнула, задохнувшись, и напряглась.

— Спокойнее, Хлоя. Расслабься. — Он ухватил зубами мочку ее уха, чтобы отвлечь ее внимание.

— Я… я…

Джон попытался переменить тактику.

— Посмотри, как прекрасно это поместье, Хлоя. Оно принадлежит нам — каждое дерево, каждая травинка, каждый цветок. Посмотри, как все это подходит друг к другу. Как мужчина и женщина…

Еще один дюйм.

Она стиснула обхватившие ее талию сильные мужские руки.

— Джон!

— Как мы, Хлоя. — Его горячее дыхание щекотало ухо, а зубы покусывали нежную мочку. — Мне так хорошо с тобой, котенок. Просто невероятно.

Хлоя почувствовала, что он пытается продвинуться еще дальше. Такая поза позволяла ему проникнуть в нее очень глубоко. Еще один дюйм.

Джон был очень крупным мужчиной, а Хлоя все еще была во власти совершенно новых для нее впечатлений от любовных игр. Она всхлипнула, и в этом звуке слышалось смущение, смешанное с наслаждением.

— Не сопротивляйся. — Он прильнул губами к ее плечу. — Тебе понравится, любимая, увидишь… ты веришь мне?

Хлоя прикусила губу и молча кивнула. В этих вещах она полностью доверяла ему. Если Джон говорит, что намерен доставить ей удовольствие, значит, так оно и будет. Она расслабилась.

Такое безоговорочное доверие глубоко тронуло его. Он крепко прижал ее к себе.

— Я собираюсь теперь проникнуть в тебя как можно глубже. Мы будем похожи на лебедей, скользящих по воде.

Он выполнил свое обещание.

Его пульсирующая плоть заполнила ее. У Хлои перехватило дыхание. Он так плотно вошел в нее…

— Джон…

Из его горла вырвался хриплый стон. Он взял ее за подбородок и повернул голову к себе. Наклонившись, приник к ее рту.

— Как лебеди, — прошептал он, касаясь губами ее губ, и начал ритмично двигаться внутри ее, слегка покачивая бедрами.

В ночи раздалось уханье белой совы. Прохладный ветер обдувал их. Лунный свет серебрил их тела. Они слились с этой ночью, став частью окружавшей их волшебной картины.

Джон любил ее.

Его осторожные движения постепенно становились все сильнее и настойчивее. Вместе со своей женой он подпал под действие чар «Приюта изящества». Он был заворожен красотой Хлои.

Крепко прижав ее бедра к своим, он раз за разом быстрыми и сильными движениями пронзал ее, снова и снова повторяя ее имя. Он не уставал впитывать в себя ее вкус и запах, не прекращая свои мощные толчки. Их крики сливались в один, по мере того как он подводил их все ближе и ближе к вершине наслаждения.

Хлоя знала, что не забудет эту ночь. Никогда.

Ее голова откинулась назад, упершись в сильные мышцы его груди. Она изо всех сил старалась не выдать своих настоящих чувств. С большим трудом ей удалось сдержать себя. Еще не время. До этого момента еще далеко.

Одна его рука отпустила бедро Хлои и обхватила ее грудь, а вторая продолжала удерживать ее. Он ласково погладил набухший сосок. Это легкое прикосновение, такое непохожее на мощные движения его бедер, заставило ее вздрогнуть от наслаждения.

«Неужели женщина может так сильно желать мужчину?»

С ее губ сорвался стон.

Джон в ответ покрыл ее шею горячими и жадными поцелуями. Его рука отпустила ее грудь и скользнула к завиткам волос внизу ее живота. Хлоя поняла, что он собирается делать. Ее пальцы сжали запястье Джона, пытаясь остановить его. Это было уже слишком.

— Нет, пожалуйста, не надо, — задыхаясь, прошептала она.

Он не обратил внимания на ее мольбу. Его пальцы скользнули в ее влажное лоно и нащупали то, что искали.

Ночной ветер унес крик Хлои.

Не в силах больше сдерживаться, он сделал еще одно яростное движение, и его вопль слился с криком Хлои.

Она осела в его объятиях, едва не потеряв сознание. Хлоя испытала настоящее эмоциональное и физическое потрясение. Джон подхватил ее на руки и отнес назад в комнату. Когда он наклонился, чтобы опустить ее на кровать, то с удивлением обнаружил слезы на ее щеках. Он смахнул их рукой.

— Что случилось? — заботливо спросил он все еще чуть хрипловатым от пережитых ощущений голосом.

— Прекрасно, — прошептала Хлоя. — Это было так прекрасно.

Джон сам не мог найти подходящих слов, а поэтому просто лег рядом и, накрывшись тонким покрывалом, крепко обнял ее.

Никогда в жизни он не испытывал таких удивительных ощущений.

И это сильно беспокоило его.

Несколько дней спустя Джон, проходя по холлу, услышал, как кто-то громко барабанит в парадную дверь. Приподняв бровь, он остановился, размышляя, какая еще неприятность стоит у него на пороге. В одном можно было быть твердо уверенным: в «Приюте изящества» никогда не соскучишься.

Дворецкий поспешил к двери, извиняясь на ходу перед лордом Секстоном, как будто он был каким-то образом виноват в этом шуме. Открыв дверь, он оказался лицом к лицу с семерыми французами, которые говорили одновременно, перебивая друг друга.

Все они были необыкновенно грязны.

Бедняга дворецкий простер руки, пытаясь хоть как-то успокоить их, но французы не обратили на него никакого внимания. Каждый старался перекричать других, пытаясь что-то объяснить.

— У тебя, кажется проблемы, Калоуэй? — спокойно выступил вперед Джон.

Степенный дворецкий откашлялся.

— Да, милорд. Никак не могу взять в толк, что они говорят.

— Позволь мне. — Джон повернулся к пестрой ватаге и с удивлением узнал братьев Синдреак.

— По-английски, ребята, — улыбнулся он, удивленный и обрадованный, что видит их целыми и невредимыми. Несмотря на всю их необузданность, они представляли собой очаровательную компанию.

— Лорд Секстон, — заговорил один из братьев на превосходном английском языке без тени акцента, перекрикивая остальных, — мы хотели бы видеть графиню де Фонболар и ее внучку — если, конечно, этот слуга соизволит впустить нас!

— А какое у вас к ним дело?

— Не задавайте глупых вопросов! Естественно, мы ищем приюта! Мы попали сюда прямо с Гревской площади. Мы давние друзья с графиней, и если вы позволите нам войти… — Он был моложе и чуть-чуть ниже Джона, но тем не менее пытался задирать перед ним свой аристократический французский нос. — Нам столько пришлось вынести… да вы и сами видите.

Они были грязны, оборванны и, наверное, голодны. Но и в лохмотьях братья умудрились сохранить свою ставшую легендарной элегантность.

Вероятно, даже тяготы тюремной жизни не смогли уменьшить их способность наслаждаться жизнью.

Разумеется, Джон не собирался отказывать им в гостеприимстве. Но сначала надо кое-что объяснить этим норовистым мальчишкам.

Прислонившись к дверному косяку, он бесцеремонно преградил дорогу беседовавшему с ним молодому человеку, который намеревался проскользнуть внутрь.

— Во избежание недоразумений нам необходимо кое-что прояснить, господа.

Семь надменных лиц повернулись к нему.

— Я хозяин этого замка. И именно моего разрешения следует спрашивать — относительно всего.

— Вы? — презрительно усмехнулся один из братьев. — Насколько мне известно, вы здесь всего лишь гость.

Он попытался локтем отодвинуть Джона, но виконт прочно удерживал свои позиции.

— Хм. Мне очень жаль, граф Синдреак, но этот гость женат на хозяйке замка, что означает… — Джон многозначительно умолк.

Четырнадцать золотистых глаз широко раскрылись от удивления. До них дошел смысл его слов.

Было довольно забавно наблюдать, насколько быстро презрение братьев сменилось уважением.

Двое похлопали его по спине, один подмигнул, еще один одобрительно кивнул, а остальные заявили, что лучшего выбора графиня де Фонболар и сделать не могла.

— А при чем тут графиня? — вкрадчиво спросил Джон. — Я муж Хлои.

— Только не Хлои! — раздался всеобщий вопль. Очевидно, новость пришлось не по душе братьям. — Ведь это мы хотели жениться на ней!

• Предыдущая
• 28/50
• Следующая