Князь Воротынский - Ананьев Геннадий Андреевич - Страница 6

• Предыдущая
• 6/114
• Следующая

– Будет исполнено.

И в самом деле, еще задолго до салят аль-магриба, после которого сеид назначил встречу со священнослужителями города, в доме ципцана возлежали на подушках муллы трех мечетей. Вознеся хвалу Милостивому и Милосердному, ципцан заговорил вкрадчиво:

– Мне известно, что сегодня после вечернего намаза на богоугодную, как вам сказано, беседу зовет вас к себе сеид. Но может ли отступник, лизоблюд царя неверных вести богоугодную беседу? Он обязательно поведет не угодные Аллаху речи, что должно возмутить правоверных прихожан ваших мечетей…

– Сеид хитрее лисы, – перебил ципцана мулла, старший по возрасту среди приглашенных. – Он вряд ли скажет то, чего нет в Коране.

– Неисповедимы пути Аллаха. Что вложит в уста сеида Единственный, знает только он сам, ибо он творит то, что пожелает. Я не так хорошо, как вы, знаю Коран, шариат и сунны, вам самим оценивать деяния сеида, но если он так хитер, найдите иной путь: соберите факифов и пусть они вынесут иджму. Угодную Аллаху. А разве вы забыли о собственной совести? Или намерения ваши не самые благородные? Не согрешите вы перед Аллахом, карая отступника, а совесть ваша перед ним останется чистой, – ципцан помолчал немного, затем продолжил, уже гневно: – Может ли мусульманин быть подданным неверных, их рабом?! Нет! И еще раз – нет! Волей Аллаха польется кровь неверных реками, а истоком той крови должна стать черная кровь отступника. Он должен быть зарезан, как баран.

– Да благослови нас Всевышний, – молитвенно провели муллы ладонями по щекам и поспешили на выход.

Чинно шествуя по улицам, принимая с достоинством поклоны правоверных, они прикидывали, кого из богословов-юристов пригласить для вынесения приговора по отступничеству сеида, чтобы было единое мнение по самой пустяшной придирке, кого привлечь к исполнению приговора. Фанатиков много, но нужны инициаторы, кто бы не побоялся первым крикнуть роковое слово, кто бы не побоялся поднять руку на первосвященника, главного доверенного лица Аллаха во всем ханстве. Это представлялось муллам сложным, однако они не отчаивались: не сработает вера, сработают деньги. А лучше, и то и другое вместе. Главным они все же считали, как умно поймать сеида на его оплошности, подать это как отступление, вступив с ним в полемику, и завершить ее достойной фразой: «Пусть примут иджму богословы-юристы. За ними, факифами, последнее слово!»

Но как возликовали их души, когда начал свою проповедь сеид. Он действительно ни на йоту не отходил от Корана и от хасидов, говорил известные им, муллам, вещи, однако выводы делал, какие могут исходить только из поганых уст неверного. Так что ловить, изворачиваясь, сеида не было нужды. Он сам шел в сети.

Верно в Коране сказано, что Иса – посланник Аллаха, благовествовавший о посланнике, который придет после него и имя которому Мухаммед. Верно и то, что Аллах ниспосылает ангелов с духом от своего повеления тому из рабов, кому пожелает. Он сказал: «Будь!» и Марьям родила Ису. Верно, что Аллах наставляет правоверных, что вернется на землю пророк Иса и наведет порядок на сорок лет, а по окончании их наступит «великий день», судный день, который определит, кому гореть в геенне огненной, а кому наслаждаться райской жизнью. Никто не станет отрицать, что у трона Аллаха те же ангелы, что и у бога многобожников: Джибраиль, Микаил, Азраил… Верно, что волей Всевышнего от одного отца родились и Исаак, и Измаил, родоначальник всех арабов и всех мусульман. Этого не опровергнешь. Так по Корану.

Конечно, все это знают они, муллы, служители Аллаха, но зачем забивать головы прихожанам? Они должны знать одно: есть правоверные и есть кяфиры, мир с которыми невозможен. С неверными разговор один – священная война. Джихад. А из уст сеида все текла и текла раздумчивая речь:

– Един Бог у нас и у книжников. Иные пророки и иное их почитание, это – так, но Всевышний – один. Да, христиане заблуждаются, говоря о Боге в трех лицах. Аллах Единый. Великий. Только у него, повторяю, разные пророки…

Неслыханное кощунство! Аллах – отец всего сущего, единый и всемогущий, а его пророк – Мухаммед, печать пророков, заступник в день суда, ходатай за мусульман перед Аллахом!

Сеид же будто не замечает, как отяжелели головы мулл в пышных белых чалмах, что скрывают слушающие глаза свои, и не видно, гневные ли они, осуждающие ли, удивленные или сочувствующие, поддерживающие; сеид продолжает без малейшего колебания:

– Коран признает тех же пророков, что и многобожники: Айюба, Хоруна, Дауда, Сулеймана, Ильяса, Исхака, Иякуба, Юнуса. Признает Майрам, мать Исы, предтечу Мухаммеда, и разве мы, призванные блюсти чистоту веры, можем идти против Корана? Нет и нет! Поэтому я настоятельно рекомендую вам, чтобы с мимбар ваших мечетей шли призывы жить в мире с христианами, как мирно жил с ними великий Бату-хан, как мирно жил с ними Тамерлан, который даже построил для христиан церковь в своей столице – Самарканде. Вы знаете обо всем этом хорошо, пусть об этом узнают правоверные Казани и всего ханства. Проповеди начните после моей проповеди, которую я собираюсь сделать завтра на вечернем намазе в соборной мечети.

– Славься, Милостивый и Милосердный! – провел по щекам и бороде один из тех мулл, которых принимал ципцан. Мулла этот кипел от гнева, у него готовы были вырваться дерзкие слова и даже клич: «Смерть отступнику!» но он благоговейно-молитвенным голосом высказал лишь сомнение: – Все сказанное вами, достопочтенный сеид, не может стать предметом обсуждения, но мы, – мулла провел рукой как бы над чалмами сидевших в молчании священнослужителей, – сомневаемся, нужно ли то, что вы предлагаете, внушать правоверным? Мы соберем факифов. Их слово станет нашим словом.

И он почтительно склонил голову в пышной чалме. Никто больше не проронил ни слова. Молчали даже сторонники сеида, которые понимали и сердцем принимали истинный смысл стараний первосвященника – сохранить дружбу с русским царем, значит, сохранить Казанское ханство, оплот мусульманства Поволжья и Сибири.

Да, данником России быть унизительно. Да, она сама совсем недавно была данником золотоордынцев. Но времена меняются. Теперь так: не станешь данником могучей державы, не прекратишь набегов на нее – погибнешь… Оттого и много сторонников было у сеида в его богоугодном деле, но сегодня они были удивлены новой позицией первосвященника: не вынужденная покорность, а полнокровная дружба, основанная на признании единого бога у мусульман и многобожников. Удивлены и разочарованы. Они пока не могли решить, как вести себя в дальнейшем, им требовалось время, чтобы обдумать услышанное от сеида и поступить затем так, как подскажут им и их совесть, и их разум.

Сторонникам же братьев Гиреев было совершенно ясно все: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы сеид произнес проповедь в мечети. Ни в коем случае! Иначе жизнь их уже сейчас усложнится, а с воцарением на ханство Сагиб-Гирея за нее никто не даст даже и половины таньги. Особенно решительно была настроена тройка мулл, получивших повеление ципцана Мухаммед-Гирея расправиться с сеидом. Каждый из них прикидывал уже, кого из богословов-юристов пригласить для вынесения приговора, кто из мулл будет присутствовать на обсуждении кощунственной проповеди сеида. И когда сеид с благословения Аллаха отпустил их по домам, муллы сошлись за калиткой. Всего лишь на несколько минут. Чтобы решить вопрос, где и когда собрать факифов для принятия иджмы. Договорились, что завтра. Сразу же после совершения утреннего намаза – салят ас-субха. В соборной мечети.

– Не пронюхает ли сеид и не запретит ли?

– Не успеет. Сегодня оповестим всех. На заре – соберемся. Появится сеид – пусть слушает. Все равно, что с ним делать, решать только нам самим. Без лишних свидетелей. Учтем только вынесенную иджму.

– Да благословит нас Аллах!

Сеида не предупредил никто из приглашенных факифов, и он, спокойно совершив утреннее омовение, тахарату и намаз, сел за подготовку к проповеди, в какой раз уже перечитывать те суры Корана, которые подтверждали его откровения; затем взял и Ветхий завет, чтобы тоже перечитать те страницы, которые подтверждают, что Яхве и Аллах – одно лицо, один и тот же бог и что пророки Яхве, почитаемые и иудеями и христианами, суть пророки Аллаха, избранники Яхве – избранники же Аллаха, его слуги. Сеид как бы репетировал предстоящую проповедь, подыскивая наиболее убедительные слова и факты, и не ведал он, какие речи ведут в это время богословы-юристы в соборной мечети. Они, вопреки сеиду, цитировали те суры Корана, которые напрочь отметали любую дружбу с неверными многобожниками, не воспринимая наказы Аллаха, требующие веротерпимости и убеждений, а не крови и принуждений.

• Предыдущая
• 6/114
• Следующая