Роза пустыни - Филдинг Лиз - Страница 15

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая

Хассан снова посмотрел на Роуз. Глаза его были задумчивы и серьезны.

— Скажите, репутацию самой бесстрашной журналистки вы получили потому, что тоже хотели умереть?

Роуз вспыхнула. Как он посмел спросить ее об этом? Какого черта он лезет ей в душу? Ее мамочка занималась этим всю жизнь! Их брак подтверждал какую-то теорию, над которой тогда работала мать. Позже она описала ее в одном из своих феминистских трактатов. Но маме только казалось, будто она что-то понимает.

Глаза Хассана говорили Роуз совсем о другом. Они говорили о том, что он сочувствует ее переживаниям.

— Может быть, — прошептала Роуз. — Может быть, отчасти это так.

— Не спешите, Роуз. Всему свое время. Аллах не оставит вас.

— Знаю. — Она попыталась улыбнуться. — Но приобретать репутацию намного приятнее, чем терять.

Неожиданно Хассан тоже улыбнулся.

— Я заметил.

В его голосе слышались доброта и сочувствие. Его рука лежала у нее на талии, глаза горели жарче солнца, которое жгло ей спину. Роуз на мгновение подумала, что сейчас он снова поцелует ее. Но он не поцеловал. Рука, лежавшая у нее на талии, упала вниз, и они пошли дальше.

— Итак, — подстраиваясь под его шаг, продолжила Роуз. — Почему вы не носите бороду?

Хассан улыбнулся. Ему понравился этот легкий переход от серьезного разговора к игривой атаке.

— Это совсем не обязательно.

Роуз выразительно подняла брови.

— И все же; почему вы не носите бороду? — Ей хотелось вывернуть этого человека наизнанку и понять, что им движет.

— Наверное, я прирожденный мятежник.

— Паршивая овца в образцовом стаде? — Сама Роуз так не думала. Осмотрев принца с ног до головы, она добавила: — В это трудно поверить.

— Мне был двадцать один год, — начал Хассан. — Вполне зрелый возраст. Но когда все идет хорошо, зачем что-то менять? — Он подвел Роуз к низкому плоскому камню, привязал лошадей к небольшому дереву и пригласил ее сесть. Когда они сели, он протянул ей флягу с водой.

Спустив кеффий, Роуз открыла нижнюю часть лица и с удовольствием отпила холодной воды. Вслед за ней Хассан сделал то же самое.

Они сидели на самой границе каменистой местности, которая резко обрывалась, и дальше перед ними простиралась прибрежная долина. Где-то вдалеке виднелось море, такое голубое, что его трудно было отличить от неба. Пейзаж украшали только большие валуны и хилые деревца. Это однообразие разительно отличалось от прохладного климата Англии, ее пейзажей с обилием зелени. И все же этот вид очаровывал Роуз. Казалось, здесь поселилась вечность.

Роуз снова посмотрела на Хассана. Она ждала продолжения.

Принц пожал плечами и потер безупречно выбритый подбородок.

— Мой дед считал, что я не смогу сохранить единство племен. Тогда были трудные времена. Нефть давала стране большие деньги. Дед знал, что враждебно настроенные вожди будут использовать мое шотландское происхождение против меня.

— Ему некому было передать власть? У него не было сыновей?

— Не было. У него было шестеро дочерей и ни одного сына. Я был самым старшим внуком. Но пришло время, и он должен был сделать то, что подобает каждому правителю прежде, чем покинуть этот мир.

— Он назначил Фэйсала своим наследником? — спросила Роуз.

— Мою мать повторно выдали замуж почти сразу же после смерти отца. Это был политический брак. От второго мужа мама родила двоих дочерей. Надим — одна из них. Потом родился Фэйсал. Он стал наследником трона.

— Но он еще очень молод.

— Знаю, однако, нам всем нужно взрослеть. Его время настало. Я надеюсь, он распорядится им лучше, чем я.

Роуз сочувствовала Хассану. Он спрятал свою боль в самой глубине души, но это не значит, что он не страдал от нее.

— Вам, наверное, трудно было смириться с волей деда? — спросила Роуз.

Она не знала, кто в ней говорил в этот момент: журналистка или женщина. Хассан взял в руки камень, сжал его пальцами, как будто хотел размять.

— Да, нелегко. Но труднее всего было перенести то, что дед назначил регентом Абдуллу. Он сделал это, чтобы приструнить своих врагов. — Хассан махнул рукой в знак примирения. — У него не было выбора. Я знаю. Если бы я был лет на десять старше, он бы не стал обращать на них внимания. Тогда я получил бы все. Но теперь я понимаю — дед поступил правильно. Я был слишком молод и не справился бы с враждующими кланами. Сейчас у нас только один враг — Абдулла с его прихвостнями. Они думают только о собственной наживе, а простые люди в стране нуждаются в образовании, медицине, современных условиях жизни.

Роуз вспомнила роскошный медицинский центр, который ей показали. Там все было по последнему слову техники. Роуз подозревала, что люди в стране живут совсем не так хорошо. Судя по тому, что рассказал Хассан, так и было. Обхватив ноги, Роуз положила голову на колени и пристально посмотрела вокруг.

— Никто не может осуждать вас. Даже зрелому человеку трудно было бы пережить такое.

— Да никто и не осудил меня. Лишенный права наследования, я сбрил бороду, начал носить только черные одежды и вел себя, действительно, зависимо. Лишив трона, дед компенсировал мне эту потерю богатством. У меня было слишком много денег и слишком мало ума. Я отправился доказывать всему свету, что дед принял правильное решение. Абдулла и его приспешники практически поощряли меня к разврату, надеясь, что разгульный образ жизни погубит меня. Я был неопытен, испорчен и глуп. Моя мать, которая безумно боится самолетов, прилетела в Лондон, чтобы высказать мне в лицо все, что она думала обо мне.

Роуз вспомнила Надим и украдкой улыбнулась. Если мать и дочь хоть чуть-чуть похожи, мало Хассану не показалось.

— И, тем не менее, вы не отпустили снова бороду, не стали более свободны в выборе одежды и продолжали вести себя вызывающе.

— Мятежник припадает к ноге властелина, как побитая собака? Абдулла был бы в восторге. Он распространил слухи, что я хочу вернуть себе право на трон, заплатив огромные деньги. Прекрасный предлог для того, чтобы настроить людей против меня и Фэйсала. С этим смириться я не мог. Я начал борьбу и не успокоюсь до тех пор, пока мой младший брат не займет свое законное место на престоле. — Хассан снова взглянул на Роуз. — И пока мой любезный кузен прочесывает окрестности в поисках Роуз Фентон, у меня еще есть время.

Хассан кивнул в сторону побережья. Там показалась пара вертолетов. Они тщательно исследовали местность. Оперевшись на локоть, Хассан откинулся назад, не проявляя особой озабоченности.

— Что вы будете делать, если они придут в лагерь?

— Я выстрелю в первого мужчину, который попытается зайти в женские апартаменты.

— Женские апартаменты! Какая прелесть!

— Что в этом странного?

Неужели он не понимает?

— Ну, во-первых, из женщин здесь только я, но я не принадлежу вам.

— Вы находитесь под моей защитой, потом, одна женщина или тысяча — не имеет значения.

Роуз удивленно посмотрела на него.

— Но убивать…

— Я не сказал, что убью. Выстрелю. Одной прострелянной ноги вполне достаточно, чтобы остановить смельчаков. Впрочем, со мной они поступили бы так же.

Роуз пожала плечами.

— Но это так… дико.

— Вы думаете? — В его серых глазах вспыхнул огонь. — Может, вы и правы. В каждом из нас значительно больше дикости, чем мы готовы признать. Вспомните хотя бы прошлую ночь.

Она была уверена в том, что Хассан имел в виду не ее похищение. Оно было тщательно спланировано и четко выполнено. Он намекал на тот момент, когда они оба были готовы переступить рамки приличия.

Разумеется, напряжение сделало свое дело. Похититель и жертва рядом в опасной, непредсказуемой обстановке. Зажигательная смесь эмоций, готовая взорваться в любую минуту.

Роуз поспешно отвела взгляд. Вертолеты двигались дальше вглубь побережья.

— Будет лучше, если мы вернемся. Я давно не тренировалась. Боюсь, у меня будет ломить все тело.

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая